Забыть адмирала!

14 января 1815 года "President" под командованием знаменитого Стивена Дикэйчера, пользуясь своей ходкостью, вырвался из кольца англичан, блокировавших Нью-Йорк, но ему не повезло - фрегат с размаху сел на песчаную отмель. Тут же его догнал сорокапушечный Корабль Её Величества "Endymion" и, не мешкая, приступил к расправе. Янки храбро отбивались, и ещё неизвестно, чем бы кончился бой, но на подмогу подоспели ещё три британца - "Tenedos", "Pomone", "Majestic" - и участь фрегата была решена. Изрешечённый ядрами, имея на борту пятьдесят человек убитыми и ранеными, "President" был вынужден сдаться. Англичане отбуксировали его на Бермуды, а затем и в Портсмут, где он был отправлен на слом. Однако перед разделкой фрегат тщательно скопировали с тем, чтобы построить его заново и ввести в строй под тем же именем. Новый, уже английский, "President" во всём повторял своего предшественника, но всё же британский консерватизм сыграл своё - на новый фрегат англичане установили пятьдесят пушек вместо полагавшихся по проекту сорока четырёх, а позже и ещё две. Фрегат показал отменные ходовые качества, и служить на нём считалось делом престижным. К тому же он был выбран адмиралом Прайсом в качестве флагманского.

- Дело не только в трюмселях, Билли. Понимаешь, негоже обсуждать капитана, и я, пожалуй, не буду. Порядок на корабле образцовый, но к нему нужно и ещё кое-что для того, чтобы он действительно был военным кораблём.

- Эл, можешь не продолжать, я тебя прекрасно понял.

Морган хорошо знал своего наставника в артиллерийском деле, и рому в дружеских пирушках ими было выпито немало - а потому он только похлопал приятеля по плечу.

- Нет, Билли, ты подожди. Я просто хочу сказать, что я уже не молодой и глупый мичманёнок, который заглядывает в рот джентльмену только потому, что у того кровь более голубая. Ты меня знаешь, и потому не обижаешься. У вас на борту всё совсем по-другому.

- Ну да уж, совсем по-другому... - начал было Морган.

- Ладно, это я так... Просто мне, кроме тебя, сказать некому. А сразу после кампании я уйду на другой корабль. Во всяком случае, буду проситься.

- Сразу после кампании тебя произведут в коммандеры, - улыбнулся Морган. - Тогда и уйдёшь. Как думаешь, второй штурм будет?

- Конечно, будет. Или ты сомневаешься? Правда, французы не хотят, да и у нашего тоже пока нет плана. Сидит в каюте и думает. Злится, - в голосе Блэнда проскользнула нотка сарказма.

- А ты? Ты не думаешь?

- Билли, - Блэнд придвинулся к Моргану вплотную и положил ладонь на эфес его кортика. - Если я начну думать за него, я буду плохим старшим офицером.

Помолчав с четверть минуты, он спросил:

- Барридж не велел закрепить пушки по-походному?

- Нет, - ответил Морган. - Не велел. Что до меня и моих парней... знаешь, Эл, мне что-то чертовски не хочется уходить отсюда с позором, и им тоже. Иначе - чего ради мы пёрлись сюда через весь океан?

- Ну и правильно. У нас тоже всё готово ко второй атаке. Ну... почти всё. Наверно, будет жарко, да только не жарче, чем было в Новой Зеландии.

- Завтра они что-то решат. А наше дело - гвоздить неприятеля.

- Согласен. Послушай, - и лейтенант Блэнд чуть понизил голос, - а что ты думаешь по поводу этого... ну... того, что случилось со стариной Прайсом?

- Ох, не знаю, Эл, - вздохнул Морган. - Вот ей-Богу, не знаю... По правде сказать, я его не понимаю. Это ж надо было додуматься. И когда - перед боем!.. Ховард вон, у себя в каюте, в стельку пьян, да и на мистера Барриджа смотреть страшно.

- Вот-вот... И я про то же... - Блэнд полез в карман, вынул отделанные серебром часы на цепочке и щёлкнул крышкой. - Однако, Билли, мне пора. Прикладывай к щеке свинец, - он дружески улыбнулся. - Думаю, в бродячие фокусники ты не пойдёшь. Обещаешь?

- Обещаю, Эл. Удачи тебе.

- И тебе. Придумывай тосты.

Лейтенанты засмеялись и отправились на главный пушечный дек. Подойдя к портику правого борта, Блэнд глянул Моргану в глаза, крепко пожал руку и спустился в ожидавший его катер.

Утро и в самом деле выдалось ясным, чистым и совершенно безветренным. С запада медленно полз густой туман, быстро рассеивающийся под ласковыми лучами оживающего солнца.

С кораблей эскадры шлюпки свозили на "Virago" тела убитых во вчерашнем бою и умерших ночью от ран. Вместе с одной из них на пароход прибыл и французский священник, симпатичный широкоплечий здоровяк с пунцовыми щеками.

Флаг-капитан Барридж, коммандер Конолли и лейтенант Палмер стояли на шканцах фрегата "President".

- Отправимся вы, мистер Ховард и я, - сказал Барридж Палмеру. - И капеллан, конечно. Шлюпку с "Virago" вот-вот подадут. Мистер Конолли, вы остаётесь старшим на фрегате; делайте что хотите, но к вечеру мартин-гик и бизань должны быть восстановлены. Мистер Палмер, не забудьте карту. Печально всё это, друзья... однако, a la guerre comme a la guerre96, как говорят наши союзники. Ещё нам нужно присмотреть место, где потом можно будет набрать воды.

Тело контр-адмирала уже было переложено в добротно слаженный деревянный гроб с рукоятками для переноски.

- Пойдёмте, - сказал Барридж.

Двумя малыми горденями гроб спустили в шлюпку. Экипаж фрегата молча стоял, выстроенный на шканцах.

По пути к пароходу шлюпка прошла мимо правого борта "Pique", и его команда так же молча попрощалась со своим главнокомандующим. Через планширь перегнулся кэптен Николсон в парадном мундире и белоснежных перчатках.

- Господа, я сожалею, что не смогу принять участие в этом печальном, но святом деле. Командующему надлежит оставаться на эскадре. Уверен, вы меня понимаете.

Барридж кивнул, ибо Николсон был прав, но всё же остался в убеждении, что тот не хочет идти с ними ещё и по другой причине.

- Не забудьте про воду, кэптен. И прошу вас не задерживаться допоздна - нам ещё предстоит разработать план, - Николсон распрямился и торжественно отдал честь шлюпке.

- Странные названия у русских, сэр, - сказал Палмер, тыча в карту. - "Мыс Коссак"97. Не знаете ли, что оно означает?

"Virago" средним ходом входила в пустынную Тарьинскую губу меж двух острых мысов, густо заросших зеленью. Правый был обрывистым; линию прибоя сплошь усеивали острые камни, переходящие в подводные рифы. Огромная скала словно отломилась от оконечности мыса и торчала из воды гигантской наковальней. Левый входной мыс был более пологим. Затем взгляду англичан открылась красивая панорама дикой, не тронутой рукой человека бухты. Долгий пляж, обрамлённый поросшей травой дюной, ближе к югу переходил в довольно крутой хребет с ещё одним мысом, за которым угадывалась очередная бухта. Слабый ветерок с зюйд-оста еле шевелил поднятый на крюйс-брам-стеньге адмиральский вымпел.

- Хорошее местечко для военной гавани, да и не только для военной, - заметил коммандер Маршалл. Трое офицеров стояли на баке "Virago", осторожно входящей на незнакомый рейд.

- Соглашусь с вами, Эдуард, - ответил Барридж. - Может быть, русским даже имело смысл ставить свой город не там, где он стоит, а именно здесь - ну, скажем, вон на той равнине, прямо по курсу. Кстати, там, правее, на берегу торчит что-то вроде хижины.

- А как раз отсюда русский бот и вёз кирпичи, сэр, - уточнил Палмер.

- Уверен, русские сейчас за нами наблюдают, - сказал Маршалл. - Из Петропавловска, а может, прямо из вот этого леса.

- Из Петропавловска - уж несомненно, - сказал Барридж, машинально оглянувшись. - Хотя... они же не знают нашей миссии.

- На берегу, кажется, пусто, - пробормотал Палмер, опустив подзорную трубу.

Матросы с фока-русленя левого борта постоянно бросали лот, ибо мало приятного оказаться на мели в акватории, которую видишь первый раз. Однако, сравнивая доклады лотового с картой, офицеры убеждались в прилежности того, кто её составлял.

96

На войне, как на войне (франц.)

97

Cossack - казак (англ.). Мыс Казак - правый входной мыс в бухту. Слово и впрямь странное для лейтенанта Палмера, но что ещё более странно - в позднем английском флоте были боевые корабли с таким названием. В один ряд с другими названиями однотипных кораблей ("Маори", "Африди", "Эскимо", "Зулу"..., т.е. порабощённых народов колоний огромной империи Британской Короны), откровенно русский "Казак" попал непонятно как.