Страница 12 из 26
— Да, ваше химичество, — почтительно согласился Коля. — Краски разлито очень много…
Король задумался. Было слышно, как в голове у него что-то тикает. Наконец он произнес:
— Мне доложили, что ты хочешь работать на меня. Это правда?
— Правда, — подтвердил Коля.
— Правда, ваше химичество, — поправил его Шаша Бесподобный.
— Правда, ваше химичество, — повторил Редькин.
— Дел будет много, — сказал король. — Но предупреждаю! Измену не потерплю! Предателей стираю в порошок! — Волосы на его голове вдруг встали дыбом, шлем приподнялся, глаза увеличились, выйдя из орбит. Он выхватил из-под себя толстый металлический прут и легко перекусил зубами. Только после этого припадок бешенства прошел. Король глотнул из чашки и задумчиво произнес:
— Что наша жизнь?
— Игра! — отозвался Тараканыч.
— Верно, — Шаша Бесподобный кивнул. — Кто побеждает в игре?
— Сильнейший! — подобострастно воскликнул чародей.
— Верно, — король усмехнулся. — То есть я! Ха-мизонцы свое дело в истории сделали. Наступила эра непутяков! Те, кто пойдут за мной, не пожалеют! Ступайте, вы мне мешаете, — он махнул рукой и вновь наполнил чашу.
Земляне, пятясь, удалились.
— Как тебе наш шеф? — спросил Тараканыч.
— Загадка. — многозначительно ответил Редькин. — Уж очень отличается от остальной братии.
— Точно! — чародей хихикнул. — Кто, думаешь, научил непутяков гонять на циклолетах? Все он! Да… башка у Шаши варит.
— И даже тикает, — добавил Коля.
— Так это же биологические часы! — Маг хлопнул Колю по плечу. — Ну, темнота… И чему вас в школах учат!
Редькин, не обижаясь, поинтересовался, зачем королю сейф.
— Чтобы печать хранить! — важно ответил визирь и, оглянувшись, тихо добавил:
— И кое-что еще…
— Яд? — насмешливо спросил Коля.
— Бедная у тебя фантазия, Николя… — Тараканыч скривился. — Тут куда ни ткни, везде яды.
— Что же он прячет?
— Тайна! — прошипел чародей, сдвигая брови. — Даже мне запрещено дотрагиваться до сейфа.
При слове «тайна» по Колиной коже пробежал ток, он встрепенулся, точно сеттер, почуявший дичь. Но Редькин больше не задавал вопросы, боясь вызвать подозрения.
Они подошли к старой железнодорожной цистерне с дверью в днище.
— Мои хоромы, — визирь кивнул на цистерну. — Плиз, Николя, заходи!
Внутри жилища было пусто, если не считать большой ванны, устланной старыми сиденьями от автомашин.
— Ложе мне подарил Шаша, — постучав по ванне, сказал Тараканыч. Обитать, Николя, будешь со мной. Ванну постараюсь достать…
— Не надо, — отказался Редькин. — Мне достаточно сидений.
— Не приучен ты к удобствам! — Маг усмехнулся. — Ладно. Сейчас можешь погулять, места у нас роскошные! А у меня срочная работа: вечером Шаша речь держит, надо готовить текст. — Он внимательно поглядел на Колю. Только не вздумай удрать, парень! Из Мусорных гор живым не уйти!
Он высунул голову из цистерны, подозвал к себе какого-то непутяка и приказал ему сопровождать Редькина во время прогулки.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
в которой Редькин узнает непутяков поближе
Экскурсии Коля любил. Каждое лето папа покупал путевку «для отца и ребенка», и они отправлялись то в Ленинград, то в Суздаль, то еще куда-нибудь, где было много исторических памятников и туристов. Они мчались за экскурсоводом, поворачивая головы налево-направо. Герман Павлович беспрерывно щелкал фотоаппаратом, фотографируя все подряд, а Коля смотрел и слушал, узнавая много интересного А потом, когда они возвращались домой, он рассказывал папе о местах, где они побывали, и папа ахал, восхищался и сокрушался, что не успел ничего увидеть.
Но здесь, в Мусорных горах, Редькин не был беззаботным туристом. Он был пленником, и вместо экскурсовода к нему был приставлен молчаливый непутяк, который брел в трех метрах позади. И не достопримечательности искал Колин взгляд — их, впрочем, тут и не было, — он надеялся увидеть воздушный шар.
Среди всевозможного хлама, которым была завалена долина, на небольших пустырях дымили котлы с густым черным варевом. Вокруг котлов стояли и сидели непутяки. Резкий запах гуталина заполнял пространство. Редькин подошел поближе к одной из групп. На него не обращали внимания.
Все взгляды были прикованы к котлу.
Когда варево стало густым, как смола, непутяки издали дружный возглас «Нущяк!» и начали хватать его руками, с жадностью наполняя рты. Через несколько минут они закачались как пьяные и разлеглись вокруг котла, поджав колени к животам. Идиотские гримасы блуждали по лицам непутяков, они что-то бормотали, блаженно кивали. Потом вдруг на губах у них появилась пена, по телу пробежала судорога, они забылись и минут семь не подавали признаков жизни.
Затем зашевелились, поднялись и вновь окружили котел.
Пораженный этим жутким зрелищем, Коля вытер взмокший лоб и, не оглядываясь, пошел прочь. Ему вдруг стало так страшно, что он тут же захотел вернуться в цистерну Тараканыча.
«Спокойней», — сказал себе Редькин. — «Без паники. Это только цветочки…»
Идя дальше, он наткнулся на двух непутяков, лежащих прямо на тропе. Коля остановился в нерешительности: обойти их не было возможности, а перешагнуть через них побаивался.
Один из непутяков, взглянув на Редькина, произнес:
— Хы!
Второй сказал:
— Хлипак!
Оба продолжали лежать, преграждая путь. Вперед вышел конвоир Редькина и крикнул:
— Гыц!
Непутяки лениво откатились в сторону, освободив тропу.
Вскоре Коля добрался до мазутного озера, берега которого были покрыты битым стеклом. Здесь он увидел сотни три непутяков, окруживших железную бочку. На бочке стоял непутяк. Между пальцами его руки и ноги были натянуты пять тонких проволочек. Свободной рукой он перебирал эти струны, они звенели, издавая однообразный, но громкий звук. Непутяк что-то кричал. По-видимому, он пел. Содержание песни Коля, естественно, не понял, но звучали слова примерно так:
Припев вместе с солистом подхватывала вся толпа:
Подняв вверх руки, непутяки тряслись, вращали головами, притоптывали ногами, и брюки их из фольги глухо звенели.
С полчаса Редькин слушал этот концерт, но ничего нового не услышал. Репертуар исчерпывался все теми же шестью строчками.
Долго бродил Редькин, надеясь обнаружить воздушный шар, но «Искателя» нигде не было.
«Куда же они его упрятали?» — с тоской думал Редькин. — «Ведь не иголка».
Коля хотел было взобраться на ближайшую гору, состоящую из шлака, чтобы с ее вершины увидеть «Искатель», но непутяк жестом показал, что пора возвращаться. Коля попробовал объяснить ему, что он ищет шар, и для наглядности изобразил руками круг.
— Хы! — сказал конвоир. — Тупта!
Спорить с ним было бесполезно, и они повернули назад.
Тараканыч нервно бегал вокруг своей цистерны, волнуясь, не исчез ли Редькин. Увидев Колю, он побежал навстречу.
— Ну, Николя, заставил ты меня поволноваться! — закричал чародей. — Как тебе здешний пейзаж?
— Места живописные, — ответил Коля. — Только чересчур грязновато…
Чародей расхохотался.
— А мы грязи не боимся! Мы с детства уши не мыли!
Редькин рассказал ему о песне, которую пели непутяки, повторил на память все шесть строчек и попросил объяснить хотя бы смысл песни, краткое содержание.
Тараканыч насупился.
— Надоел ты мне, пионер, со своими вопросами, — сердито произнес он. — Все тебе смысл подавай… как, что и почему… А песня у непутяков без смысла. Понял? Одни звуки, свободная стихия, так сказать… Пусть ребята поют, как им вздумается!