Патриций

– Единственное, чего боится в этой жизни Алмон, так это потерять тебя.

– По ночам мне снятся кошмары, – продолжила девушка, не слушая его, – я дошла до того, что стала пугаться собственной тени. Мне кажется, что мы никогда не доберемся до Меркурия – все время нам что-то мешает! Мы уже целую вечность на корабле, и у меня начинается боязнь замкнутого пространства…

– Что?! – подскочил Сократ. – Повтори, что ты сказала?!

– Если вы все задались одной целью – свести меня с ума, будьте уверены, скоро у вас это получится. Ну что, что на этот раз я сделала такого подозрительного?

– Ты сказала, что у тебя боязнь замкнутого пространства!

– Ну и что? Я с детства этим страдаю!

– Она тоже так говорила!

– Ну она же мой двойник! Двой-ник! Крейсер велик, да, но отсюда никуда нельзя уйти, он создает ощущение неволи, которое мне очень хорошо знакомо! И меня начинает мучить страх, головокружение и головная боль! Все, теперь тебя это больше не пугает?

– Пожалуйста, Анаис, успокойся, ну прости меня, просто мы все порядочно изнервничались за это время и слегка тронулись после всего произошедшего. Почему вино не пьешь?

– Не хочу. Слушай, мне надо тебе еще кое-что сказать. Мне кажется, что с Алмоном что-то происходит.

– Что ты имеешь в виду?

– Ночами он не спит, я слышу, как он ходит по каюте, днем он все время о чем-то разговаривает с доктором и сразу же замолкает, как только я появляюсь. Иногда он о чем-то задумывается и словно куда-то улетает, пару раз я заглянула ему в глаза в такой момент… то, что я там увидела, испугало меня. Он что-то задумал.

– Например?

– Не знаю. Но мне страшно, Сократ. Если бы ты только знал, как же мне надоело жить в постоянном страхе!

– Упс… там кто-то идет.

– Это Алмон, его шаги.

– Ну как, не скучали? – возник на пороге полуволк.

– Нет, мы отменно повеселились, – вздохнул Сократ. – Что там на приборах? Скоро догребем до заветного Меркурия?

– Послезавтра утром, если, конечно, опять что-нибудь не стрясется. Сейчас подождем остальных и пойдем, посмотрим, как там дела у нашего путешественника.

Когда друзья спустились в медсектор, незнакомец крепко спал, его грудь мерно поднималась и опускалась.

– Ну, когда же он проснется? – нетерпеливо переминалась с ноги на ногу Терр-Розе. – Мне не терпится поговорить с ним! Узнать, кто же он такой!

– Ты именно для него так вырядилась? – недовольно проворчал Сократ, оглядывая пышный серебряно-лиловый туалет королевы. – Наверное, весь свой гардероб нацепила, да? А почему только одна пара туфлей?

– Не «туфлей», а «туфель», грамотий! На себя посмотри, хоть бы раз в жизни рубашку постирал!

– Ты про эти пятна? Они свежие, я только что в кают-компании обсвинячился.

– Что на этот раз у тебя продырявилось, руки или рот?

– Он открыл глаза, – сообщила Анаис, – и смотрит, как вы ругаетесь.

Глаза незнакомца оказались темно-фиолетовыми, с четырьмя светящимися желтыми зрачками. Со спокойным интересом он рассматривал склонившихся над ним спасителей, когда же его взгляд остановился на Алмоне, на золотом лице путешественника отразились восторг и крайнее изумление. Он резко поднялся и сел. Касаясь пальцами плеча полуволка, незнакомец быстро заговорил на непонятном певучем языке.

– Терра, тебе не повезло, – усмехнулся Сократ, – он предпочел Алмона. Красивая будет пара, правда?

– Извини, я тебя не понимаю, – полуволк убрал его руку со своего плеча. – Давай, слезай оттуда, – он жестами показал, что нужно встать на пол. – Как ты себя чувствуешь? А, ты же меня все равно не понимаешь. Надо как-то решить эту проблему, у нас есть универсальный переводчик?

– Кажется, где-то валялся, – зевнул толстяк, – пойду, поищу.

– Идемте все вместе, – Терра не сводила глаз с золотого лица незнакомца, – думаю, он в состоянии дойти до Зала Управления.

По пути незнакомец с интересом разглядывал все, что окружало его, но, казалось, никто и ничто не интересовало его сильнее Алмона.

Сократ отыскал цепь с плоским серебристым диском и, повесив его на шею незнакомцу, нажал на синюю кнопку, замаскированную под драгоценный камень.

– Скажите что-нибудь, – попросила Анаис, – кто вы? Как вас зовут?

– Мое имя Селон, я последний император планеты Гастера, соцветия Вайна, Системы Белистер.

– Могуче! – раздался детский голосок. – И где все это находится?

– Ютфорд, мы по тебе скучали, – сказал Сократ, – тебя не было видно целых десять минут, где ж ты пропадал?

– Я кормил Понта, – важно ответил малыш, – он худеет от ваших проблем.

– Где же Геар? – взволнованно спросил Селон. – Что с ним? Он жив?

– К сожалению, твой козел пришел в негодность, – немедленно ответил Ют, – но зато ты жив, и это круто, да? Слушай, а можно, я буду звать тебя Сел?

– Умолкни! – угрожающе произнес Сократ и обратился к гостю. – Скажите, а как вас угораздило отправиться в такое путешествие на коз… простите, на единороге? Я так понял, что вы прибыли к нам из другой Системы?

– У меня не оставалось иного выхода. На моей родине не было летающих аппаратов, похожих на ваш. Геар был моим другом, он был сильным и выносливым, но я не знал, что, попав в вашу Систему, мы окажемся в совершенно иной, непригодной для жизни среде. Наверное, моя магическая защита жила дольше, чем защита Геара, поэтому я и выжил…

– Вы знакомы с Магией? – удивилась Терр-Розе.

– В нашем мире все подчинялось Магии.

– Почему вам пришлось покинуть свою родину?

– Должно быть, наша планета за что-то на нас прогневилась, из недр ее вырвалось горячее дыхание, пересохли моря и реки, под землю ушли целые города. Многие пожелали принять смерть вместе с Гастерой. Я уходил последним, зная, что ничем уже не смогу помочь своей планете.

– Извините, – вмешалась Анаис, – а почему вы так странно смотрели на Алмона?

– Я просто не мог поверить в то, что где-то еще живет этот великий народ!

– Какой народ?

– Ваш народ, – он снова почтительно прикоснулся пальцами к плечу полуволка. – Ваш великий народ!

– У меня нет народа, – ответил Алмон. – Я мутант, игра природы, я родился в Солнечной Системе, на Марсе, понятия не имею, кто мои родители, и не был ли я вообще создан лабораторным путем.

– Ошибаетесь, – мягко улыбнулся Селон, – вы не игра природы. Когда-то, давным-давно, когда планеты в нашей Системе Белистер еще не отыскали своих постоянных дорог, у нас жила планета по имени Мар. Это была великая планета, ее населял древний народ. Это была сверхраса, раса, способная порождать Создателей, и выглядели они точь-в-точь, как вы, – Селон с благоговением смотрел на Алмона. – Я не могу ошибаться.

– Но это же было так давно, как вы можете знать об этом? Ни одно изображение невозможно так долго сохранять, – сказала Анаис.

– Наша Система умеет беречь свою историю, все ее фрагменты.

– Ну, а куда же делась эта планета? Тоже взорвалась?

– Нет, она укатилась.

– Как укатилась? – Сократ с Алмоном переглянулись. – Куда?

– В Солнечную Систему, она тогда только-только формировалась и у нее еще не было названия.

– Но это же полнейшая ерунда! – фыркнула Терр-Розе. – Планета не может укатиться! Она передвигается по своей орбите, как шар по желобу!

– Она тоже передвигалась, как по желобу, – кивнул Селон, – а потом укатилась, как по столу.

– Бред какой-то, – пожал плечами Дэн. – Даже представить себе этого не могу.

– А я могу, – улыбнулась Анаис. – Селон сказал, что планета называлась Мар. Это и был древний Мар, прародитель нынешнего Марса, и ты, Алмон, вовсе не мутант – там, на древней планете Мар, жил твой народ.

Дворец казался грандиозной сверкающей сокровищницей, благодаря разноцветным фейерверкам и ярким огням. Марс праздновал сразу два великих события: свадьбу Повелителя и свадьбу его дочери. Веста была одета в невероятный свадебный наряд, меняющий свой цвет и оттенки под разным углом зрения и освещения, десятиметровый шлейф, усыпанный Драгоценностями Космоса стелился по сверкающему полу Парадной Дворцовой Залы – ее открывали в крайне редких случаях. Юная прекрасная невеста трепетала каждым нервом в торжественном и праздничном вихре празднества, а Повелитель выглядел совершенно спокойным, едва ли не безучастным, как человек, который просто зашел на очередной прием, а не на собственную свадьбу. На нем был белый строгий костюм с золотыми регалиями власти на груди. Одетая в роскошный, немного вычурный свадебный туалет Анаис не спускала глаз со счастливой Весты. В душе девушки кипели ненависть и ревность, вместо Весты она видела себя рядом с Патрицием… Сидящий рядом с Анаис Палач меньше всего напоминал счастливого новобрачного, он казался только что выкопанным из могилы, вымученно улыбался и пил один бокал за другим, не притрагиваясь к еде.