Патриций

– Бегом!

Металлическая дверь в высоченной ограде отъехала в сторону, открывая дорогу. Подхватив контейнер, рабочие вытащили его за ворота, и перед ними открылась панорама Дворцового пустыря – сектора «Тэрис». Отсюда можно было попасть в остальные многочисленные сектора, перерабатывающие и поглощающие огромное количество Дворцовых испражнений. В нескольких десятках метров темнел неестественно высокий лес, выросший до таких размеров из-за питания новыми разработками алхимиков и магов, которые они иногда сливали в землю несмотря на запрет.

Рабочие в черных комбинезонах и белых шапочках быстро, насколько им позволяла тяжелая ноша, помчались к лесу и вскоре скрылись в густой тени. Когда от Дворцовых трущоб их отделило достаточно большое расстояние, они поставили контейнер на траву, чтобы хоть немного отдышаться.

– Тяжелый, зараза! – в сердцах сказал один из них.

– Давай ее вытащим оттуда, не дай бог задохнется.

Они попробовали открыть крышку, но она оказалась запаянной.

– Нет, ты только подумай, какое свинство! Вот, поганча!

– Тише, – насторожился второй рабочий. – Слышишь? Кто-то кричит.

– Тебе показалось, поволоклись дальше.

– Ты послушай, точно кто-то кричит, послушай.

И вправду, в отдалении раздавался протяжный крик:

– Сто-о-о-ойте! Подожди-и-и-ите!

– Бежим?

– Подожди, кажется, я догадался, кто это. Пойду посмотрю.

– Будь осторожен.

– Не беспокойся.

Белая шапочка скрылась в чаще буйной, нервной растительности.

Казалось, прошло лет десять, прежде чем рабочий вернулся обратно. Пришел он не один, а с худощавым, низкорослым человеком в голубом халате и белой повязке, закрывающей половину лица.

– Берем его с собой, – тяжело дыша, сказал рабочий, – ему здесь все равно не жить.

Второй рабочий согласно кивнул и, взявшись за контейнер уже втроем, они потащили его в глубину леса.

– Слушай, а мы не заблудились, а? – с беспокойством поинтересовался первый рабочий.

– Пёс его знает! – жизнерадостно отозвался второй. – Надеюсь, нет!

Когда они уже почти выбились из сил, наконец-то показалась поляна с мирно стоящим космическим кораблем. Как только ящик втащили внутрь, крейсер незамедлительно поднялся в воздух.

– Где я? – хриплым с перепоя голосом произнес Палач.

Единственная работающая извилина в его мозгу упорно твердила: «Сегодня возвращается Повелитель… Сегодня возвр…»

– Ты у нас, любимый, где же еще? – зазвенели женские голоса.

Палач безуспешно пытался хоть что-то разглядеть перед собой, но в глазах крутилась лихая карусель, накручивая тошноту и несусветную головную боль. Приложив поистине титанические усилия, он все же поднялся с кровати.

– Мне надо идти! – прохрипел он. – Где моя одежда?

– Здесь, здесь! – защебетали девушки. – Сейчас мы тебя оденем!

Палач почувствовал, как на него натягивают штаны, и мечтал поспать хотя бы полчаса, но извилина упорно твердила о возвращении Патриция.

– Пошли вон! – крикнул Палач. Он отшвырнул от себя девушек и его стошнило на ковер. – Вина мне! Быстро!

Пограничный патруль поднялся на борт крейсера «КИРАС» и увидел в Зале Управления трех прекрасных девушек.

– Здравствуйте, принцесса, – поклонился командир. – Вы уже уезжаете?

– Да, во Дворце без отца слишком тоскливо, – улыбнулась Анаис, – и я решила воспользоваться приглашением королевы Ластении, хочу посетить Сатурн.

– Я как-то раз проводил там отпуск, – засиял командир, – это самое лучшее место в Системе. Счастлив, что могу считать себя знакомым с королевой этой прекраснейшей планеты, – он поклонился Ластении. – Примите, королева, мое искреннее восхищение и вами, и Сатурном!

– Благодарю, – улыбнулась Ластения, – приезжайте к нам еще.

– А можно поцеловать вашу руку?

– Можно, – ответила вместо нее Терр-Розе, – и мне можете поцеловать, только пропустите нас поскорее!

Перецеловав запястья всем трем красавицам, на зависть отряду, счастливый командир произнес:

– Доброго вам пути. На этот раз, уверен, можем обойтись без выездной декларации, все равно это пустые формальности, не хотелось бы задерживать таких богинь по пустякам.

– Теперь я понимаю, почему Империя Марса такая великая, – чувственно улыбнулась Терр-Розе. – Потому что у нее есть такие стражи порядка, как вы.

Откланявшись, командир покинул корабль вместе со своим отрядом.

– Завидую я этим богатеям, – сказал он, забираясь в свою патрульную «лодку», – ни забот, ни хлопот, только и дел, что туда-сюда ездить.

Истерзанный жестоким похмельем Палач доплелся до кабинета Патриция с трудом радуясь, что успел во Дворец аккурат к возвращению Владыки. Стиснув зубы и борясь с тошнотой, молодой человек постучал в двери.

– Входи! – прозвучал разгневанный голос Патриция, и Палач начал трезветь с космической скоростью.

– М-можно? – заикаясь, пробормотал он, заглядывая внутрь.

Владыка сидел за столом, его лицо было спокойно, непроницаемо, и ничто, кроме свинцово-серых глаз, не выдавало гнева Георга. Осторожно, словно боясь наступить на ковер и испачкать его, молодой человек вошел в кабинет.

– Что-то случилось, Повелитель? – едва слышно прошептал он.

– Случилось! Где ты был?

Словно выброшенная на берег рыба, Палач беззвучно открывал рот, не в силах произнести ни слова.

– Ты был в запое! – ответил за него Георг. – Ты, червяк, после ухода Дракулы народ считает тебя вторым после меня! Тебя, гнилое существо, неизвестно для чего живущее! Что же делать, Палач? – Патриций почти ласково посмотрел на молодого человека, и от этого Палачу стало невыносимо страшно. – Мне придется наказать тебя. Я вынужден это сделать, ты понимаешь? И я наказываю тебя годом старости, хотя и этого недостаточно за совершенный тобою проступок! Если ты не сдохнешь от своей немощи и болезней, я, быть может, и возвращу тебе твою глупую молодость!

– Владыка, пощадите! – крикнул Палач, падая перед Патрицием на колени и закрывая изрезанное морщинами лицо высохшими желтыми руками.

– Ну вот, теперь мы точно летим на Меркурий, – сказал Сократ. – Нас задержит только высадка на Крамисе, не оставлять же Леруса мучаться вечно. Алмон, Алмон, ну скажи еще раз, молодцы мы с Дэном, а? Ну, повтори еще раз! Мы ведь герои, правда?

– Еще какие, – улыбнулся полуволк, – все сделали просто идеально. Сократ, смотри за приборами, я пойду, побеседую пока с этим доктором, ладно?

– Конечно, нам с Дэном теперь любое дело по плечу, правда, Дэн?

– Ха, еще бы.

Полуволк поставил все в авторежим и ушел.

– Хотела бы я, чтобы и меня кто-нибудь, когда-нибудь любил так же, как Анаис, – вздохнула Терр-Розе, прикуривая сигарету и пряча в ресницах слезы. – Даже не могу теперь представить, что когда-то я им обоим желала погибели. Теперь они часть моей души, осколок смысла жизни… Сократ, сделай мне свой коктейль!

– Какой именно? У меня их много.

– «Марсианскую Катаклизму».

– Сей секунд, моя королева.

Толстяк сходил в кают-компанию и вернулся с двумя высокими бокалами, один он протянул Терре, другой поставил на пульт рядом с собой.

– Помните, – улыбнулась Ластения, – когда мы вытащили ее из этого ужасного ящика, она сказала, что все это время верила и знала, что мы придем за нею.

– Конечно, – кивнул толстяк, – мы ведь для нее не только друзья, но и родня и семья, и единственные, в кого ей еще осталось верить. Если уж на то пошло, мы собрались и сдружились только благодаря ей.

– Она все еще спит? – спросил Дэн.

– Да, Алмон дал ей восстанавливающие и успокаивающие травы. Интересно, о чем он сейчас говорит с этим доктором?

– Уму непостижимо, как Анаис удалось договориться с ним? Этот врач с детства вырос во Дворце, он впитал все законы и порядки, как губка воду, – покачала головой Терр-Розе. – Патриций был уверен в нем, если приставил к Анаис, а он… спас ей жизнь и поставил под угрозу свою.