МетрОполь

– Во, как…ничего себе… Эй, ты меня видишь? Алле, прием, как слышно? Ты не слепой? Не глухой? Не дебил?

Мальчишка молча поднялся и сел, не сводя взгляда с Артура, из чего он сделал вывод, что эти глаза зрячие.

– Паца-а-а-ан! Скажи хоть слово-о-о!

– Слово, – тихо произнес он, и Артур несказанно обрадовался.

– О, значит, ты все понимаешь, разговаривать умеешь. Скажи еще что-нибудь.

– Зачем ты меня спас? – он наклонил голову, исподлобья глядя на спасителя отнюдь недружелюбным взглядом, вкупе с цветом его глаз, смотрелось жутковато.

– Здрасте. – Артур присел рядом и полез в пакет за сигаретами. – Я тебя тащил, чуть не надорвался, водку на тебя тратил, ты мне тут теперь козу рисуешь?

– Ты не должен был так поступать! – назидательно отрезал щенок, и Артур от изумления едва не подавился дымом.

– Давай зашвырну обратно, мне не трудно. Конечно, назад я тебя не поволоку, здесь закину – на раз. Еще дальше, чем было.

– Теперь уже поздно, все с начала надо начинать, придется заново готовиться.

– К чему?

– К смерти.

– Ага. – Артур с сожалением посмотрел на выкуренную до фильтра сигарету. – Значит, ты здесь умирал, а я тебе помешал? Вы уж простите, дяденька, я ж по незнанию.

Мальчишка молчал, хмуро разглядывая свои босые ноги. Артур отбросил фильтр в снег и глотнул водки, с досадой отметив увеличивающуюся пустоту в стеклотаре.

– А чего помирать надумали, если не секрет?

– Разве ты не видишь, кто я такой?

– Ну… вижу.

– А что тогда спрашиваешь?

– Может я, конечно, не все правильно понимаю… ты с родителями, что ли поругался?

– У меня нет родителей, – слова он произносил с каким-то неуловимым акцентом, похожим на немецкий.

– А, сирота, значит, но тоже не повод для грусти. Я, к примеру, тоже сирота, и ничего, жив.

– Ты издеваешься надо мной? – он поднял голову и посмотрел на Артура зло и обиженно.

– Спаси боже, и не думал.

Наконец, пацан удосужился повнимательнее присмотреться к внешнему виду Артура. Осторожно потрогав его рубашку, он неуверенно произнес:

– А что ты тут вообще делаешь?

– Сам бы хотел знать, – Артур убрал бутылку в пакет, начиная борьбу с искушениями.

– Ты же гроган, вы здесь не живете.

– Я… кто?

Пацан не ответил, теперь он пристально изучал брюки и светлые летние ботинки Артура, волею снега, превращенные черт-те во что.

– Так как ты меня назвал?

– Гроган… – мальчишка принялся медленно, незаметно отодвигаться от Артура подальше.

– Спокойнее, – Артур продемонстрировал пустые ладони и желание продолжать диалог, – выслушай меня, мне нужна помощь и я готов ее на что-нибудь обменять.

Мальчишка замер, на его лице промелькнул настороженный интерес.

– Для начала, как тебя зовут?

Он смотрел на Артура с нескрываемым недоверием.

– Просто ответь: как? Тебя? Зовут?

– Беглов, – помедлив, ответил он.

– Так, хорошо, с мертвой точки съехали, фамилию узнали, теперь имя можно?

Мальчик поморщился, видимо пытаясь понять все, что говорит Артур, и повторил:

– Беглов.

– Ладно, хрен с тобой, Беглов так Беглов. А меня зовут Артур, будем знакомы.

Тот промолчал, не мигая, глядя на него. Артура не радовала эта композиция, но он не стал предъявлять претензии – в любой момент несостоявшийся самоубийца мог задать стрекоча, а гоняться за ним по заснеженным равнинам хотелось меньше всего.

– Беглов, – начал Артур, – дело в том, что я не из вашего мира, я издалека, и честно сказать, понятия не имею, как здесь оказался, понимаешь?

Молчание.

– И я хочу обратно. Если ты мне поподробнее расскажешь что тут у вас к чему, возможно, я найду какой-то выход. Андестенд?

– Значит, ты не гроган?

– Не знаю, хорошо это или плохо, но нет. А что это такое вообще?

– Гроган?

– Да!

– У них такие же волосы как у тебя. Черные.

– У нас это называется – брюнет. И это все? Вся особенность?

– Нет.

Постепенно Артур начинал закипать, каждое слово из Беглова приходилось буквально вытягивать.

– А ты как называешься? И почему, все-таки, собирался умирать?

– Я же дайкар, рано или поздно превращусь в даку.

– М-да, это, конечно, многое объясняет… – внезапно резко захотелось есть, но Артур решил довести дело до конца. – Ты можешь поподробнее рассказать, что к чему? Что такое дайкар? В чем разница между тобой и этими, как же их… гроганами?

Беглов глубоко вздохнул, помедлил минутку, и заговорил. Из его маловразумительного рассказа, Артур вынес следующее. Все, кто рождаются дайкарами – светловолосыми и желтоглазыми, не зависимо от пола, отправляются в своеобразную армию, где проводят всю жизнь. Гроганы же являются «главными и идеальными, они мудры, прекрасны, и наделены необыкновенными талантами и дарованиями».

Когда Беглов заученно, автоматически перечислял достоинства гроганов, на его лице с тонкими, маловыразительными чертами, непроизвольно возникло такое выражение, будто он сейчас плюнет в кого-то невидимого. К сожалению, ничего полезного лично для себя Артур не вынес из этого повествования.

– А как называется ваш мир?

– Таграс.

– Угу… А с кем можно поговорить на мою тему? На тему возвращения назад?

– С Богом.

– Да? – губы Артура невольно растянулись в улыбке. – А с кем-нибудь более реальным?

– Кто может быть реальнее Бога? – изумился Беглов, и Артур полез в пакет за остатками нарезки. «Кажется, я попал, – пока еще без паники подумал Артур, отправляя в рот тончайшие ломтики под пристальным взглядом Беглова, – причем попал конкретно… интересно, что же это такое? Параллельный мир какой-то или другая планета?» Он посмотрел на наглухо затянутое плотным облачным маревом небо, и вздохнул, едва не поперхнувшись ветчиной.

– Да, кстати, – откашлялся Артур, – а откуда ты русский язык знаешь? Ну, язык, на котором мы сейчас разговариваем?

– Оттуда, – он показал пальцем на голову Артура.

– В смысле?

– Я считал слова, идентифицировал их с мысленными образами, и понял твой язык.

«Точно другая планета!» Отчего-то мысль о другом измерении родной Земли казалась теплее, ближе и вселяла гораздо больше надежды на какой-нибудь «порог», через который перепрыгнул – и дома.

– А скажи что-нибудь на своем языке.

Беглов с готовностью что-то отрывисто пролаял, сходство с немецким оказалось поразительным.

– Слушай, а здесь есть где-нибудь поблизости населенный пункт? Может, гостиница какая-нибудь? Кафешка? Если уж застрял здесь, надо же как-то начинать приспосабливаться, что ли…

Насчет населенного пункта мальчишка понял, насчет кафешки – однозначно нет.

– Город здесь недалеко.

– Называется как?

– Беглов.

– Не понял?

– Город называется так, меня тоже так зовут, дайкаров всех так зовут.

– А как же ты понимаешь, что именно к тебе обращаются? – Артур прислушался к своему организму, сильно ли он желает курить? И решил потерпеть с полчасика в целях экономии табака. В ответ на Артуров вопрос, Беглов прикоснулся к своему лбу. «Значит, телепатия у них тут на уровне бытового общения и армии, – хмыкнул про себя молодой человек».

– Ну, так мы идем в город или околеем тут, на лавке?

– Я не могу туда вернуться, – парнишка пристально рассматривал отпечатки собственных босых ног на снегу, – я же ушел умирать…

– А об этом кто-нибудь знал кроме тебя?

– Не знаю… нет, наверное.

– Ну, так и что? Не докладывай никому и всех делов.

– Я не вернусь туда! – в его голосе прозвучало такое упрямство, что стало очевидно – не вернется.

– Ну, должен же быть какой-то выход, – спросил он скорее сам себя, чем мальчишку. – Черт бы все побрал!

Теперь в программе минимум вырисовался первый пункт: добраться до города… и, пожалуй, пункт второй – ни в коем случае не потерять такого ценного Беглова.

– Есть выход, – тихо произнес мальчишка, и Артур насторожился. – Ты выглядишь точь-в-точь как гроган, а гроган может взять дайкара и тренировать его для себя.