МетрОполь

– Будем на пару работать, – улыбнулась она, показывая крупные серые зубы. – Первый раз?

Артур кивнул.

– Значит, смотри, – она подошла к каменной стене и легонько стукнула «ледорубом», откололась тонкая пластина, за нею сверкал, переливался темно-синий камень. – Это аксилит, его надо как можно аккуратнее выколотить из скалы. Чем целее и крупнее камень, тем он ценнее. Когда наполнишь корзину, нужно крикнуть: «У меня!», тогда к тебе подойдут и опорожнят корзину. Понял?

Артур кивнул.

Сначала, с непривычки, дело не слишком ладилось, но он быстро приноровился. Камень крошился легко, по сравнению с аксилитом, он был мягким, сам аксилит кололся, как толстые стеклянные куски, используемые в декорации фонтанов и бассейнов.

– И дорогой он, этот аксилит? – Артур бросил в корзину пару крупных кусков.

– Да, очень, он и на украшение идет и на всякое другое.

Что такое «всякое другое» он не стал уточнять. Зверски хотелось пива и покурить, похмелье после вчерашнего джина и Лили было тяжелым и мутным.

До вечера он умудрился собрать только две корзины и вымотался как собака. Руки уже еле поднимались и опускались, тетка же не проявляла особых признаков усталости, у нее только рубашка взмокла на груди и спине, источая резкий мускусный запах.

– Закончили! – понесся спасительный клич, и Артур, еле переставляя ноги, поволок неполную корзину к выходу.

В дом ожидания приехал голодный, уставший и злой, ко всему вдобавок пришлось еще подниматься пешком на тринадцатый этаж. Ноги дрожали и подгибались, руки тряслись, как с перепоя, мучительно хотелось в душ, но в распоряжении был только куцый умывальник. Лиля спала, свернувшись калачиком, за целый день она так ничего и не съела. Артур снял рубашку и попытался умыться под теплыми мутными струйками. Лиля тут же проснулась.

– Слава богу! – она слетела с кровати и бросилась к Артуру. – Ты живой!

Она обняла его и принялась исступленно покрывать поцелуями мокрое лицо.

– Где ты был? Тебя не били? Покажи ссадину.

Ссадина опухла от пота и пыли, но Артур опасался промывать ее грязноватой водой. Но, делать было нечего. Кое-как сполоснулся.

– Я был в каменоломне, долбил какую-ту синюю гадость, заниматься этим придется дня три или больше, за это время еще каким-то образом надо найти работу или так и останусь в забое.

– Как же? А что же делать? Как это возможно?

– Никак, надо уходить отсюда иначе загнусь на этих рудниках к чертовой матери.

Он присел на край кровати, чувствуя острый голод.

– Ты почему ничего не ела?

– Не хотелось, очень за тебя переживала. Будешь?

– Давай.

Сок и кексы и вправду оказались сливовыми на вкус.

– Интересно, нам можно выходить отсюда? – Лиля подошла к узкому грязному окну.

– Наверное, можно, мы же не заключенные.

– Но обращались с тобой именно так. Давай спустимся вниз и попытаемся убежать прямо сейчас?

– Я сюда-то еле заполз, на то чтобы спуститься вниз и прятаться по кустам от патрулей, меня уже не хватит. Давай завтра, буду весь день экономить силы, вернусь и попробуем сдернуть отсюда.

В эту ночь Лиля была необыкновенно нежна. Артур растворялся в ее легких ласках, уходила усталость, напряжение целого дня… он будто плыл по мягким шелковистым волнам и приплывать никуда не хотелось.

Утро в точности повторило предыдущее. Артур поднялся уже без дополнительных уговоров. Опять фургоны, скальный разлом, куда они входили друг за другом, словно гномы с корзинками и молотками. Беречь силы получалось само собой – после вчерашнего болело все, особенно руки. С ним в пару снова встала тетка в мужской одежде.

– Скажите, а все должны вот так вот отрабатывать эти пятьсот прутов?

– Только те, кто прибыли сюда без особого приглашения. Они обязаны найти работу и трудиться на благо общества все время своего пребывания.

– Неплохо. Значит, если я турист, то из всех достопримечательностей смогу увидеть только этот забой?

– Туристы приезжают группами и по приглашению.

Пришлось заткнуться и долбить стену.

В дом Ожидания все равно вернулся уставший и дико голодный. Доев остатки кекса и допив последние два глотка сока, он сказал Лиле:

– Идем отсюда.

Они спускались по этажам дома Ожидания, напоминавшем громадную общагу. Между седьмым и шестым столкнулись с теткой в мужской одежде. Она оглядела Лилю и процедила сквозь серые зубы:

– Если до сумерек не вернетесь, сообщу главному о побеге!

– Мы никуда не бежим, – ответил Артур. – Мы идем за едой.

– С такими лицами за едой не ходят!

– Да вам-то что за дело? – возмутилась Лиля, но у нее не было переводчика, и тетка ее не поняла.

Пошли дальше. Артур сжимал в руке маленькую ладошку Лили и слушал, как гулко бьется его сердце. Духи Лили выветрились, они больше не обдавали неожиданными волнами, теперь Лиля пахла этим мерзким домом Ожидания.

Спустившись вниз, они спокойно прошли мимо людей в синей форме и, держась за руки, направились под сень деревьев к прячущимся в зарослях магазинчикам. Как только серебристое здание, напоминающее вавилонскую башню, осталось позади, они сорвались с места и побежали к колоннам с болтающимися меж ними дверями. Вокруг не виднелось ни души.

– идем скорее отсюда, – Лиля толкнула дверь и, прежде чем Артур успел хоть что-то сказать, шагнула вперед.

Раздался короткий крик и она скрылась из вида. Бросившись за ней, Артур увидел, что Лиля болтается над пропастью, держась рукой за порог фальшивых дверей. В пропасти клубилась сиреневая дымка. Артур встал на колени, взялся за ее руку чуть пониже локтя и стал потихоньку поднимать перепуганную женщину наверх.

– Я упаду, – шептала она, – упаду…

– Не бойся, я тебя держу, не бойся.

Неожиданно за спиной раздалось:

– Я же говорила, говорила, что они побегут!

И не оборачиваясь, Артур знал, что это тетка с серыми зубами.

– Лиля, – он смотрел в ее фарфоровое лицо, – надо прыгать. Я не знаю, что там внизу, но выхода нет. Я тебя отпускаю и прыгаю следом, поняла?

Она молча кивнула. Артур отпустил руку, и Лиля с криком полетела вниз.

Март

Пол под ногами двигался, Артур не удержался и рухнул навзничь. Тут же раздались крики, пол дернулся и остановился.

– Ты жив? – возникло лицо Лили.

– Где мы?

– На эскалаторе. Давай руку, вставай.

Артур поднялся, взялся за перила и лестница снова поехала вниз. Народа в метро не было, видать час был поздним, это подтвердила и тетечка в будке:

– Скорее давайте, скорее, а то переходы закроют!

– А какая это станция?

– Баррикадная. Столько пить в таком молодом возрасте, вот ведь жене горе…

Не слушая ее причитаний, они помчались к подошедшему вагону.

– Надеюсь, теперь мы доедем до меня. Наконец-то.

Артур улыбнулся, глядя на Лилю, ее блестящие гладкие волосы потускнели и растрепались, бледные щеки раскраснелись. И вот ведь удивительно, вернувшись обратно, Артур разом утратил чувство близости с ней, меж ними больше не было этой ниточки. Неизвестно, что чувствовала Лиля, но она обняла его за талию, прижалась к груди и прерывисто дышала, время от времени всхлипывая, будто плакала.

Переходы не закрыли, они успели, не остались, не потерялись во чреве монстра, притихшего на ночь, перед утренней кормежкой.

На улице лежал снег.

– Ничего себе, – Артур вышел на пустынную платформу, – ноябрь уже что ли? Сколько мы там пробыли? Представляю, как мои квартиранты волнуются. А Олег…

Он осекся. Еще не время было говорить об Олеге.

Домой бежали бегом, но все равно промерзли до костей. В лифте Лиля отряхнула снег с босоножек и сказала:

– Это не ноябрь, похоже, сейчас весна.

– Да ладно, не может быть, думаешь, прошло около полугода?

– Это весна, пахнет весной.

– Пахнет снегом.

– Пахнет весенним снегом.

– Ладно, включим телевизор, купим газету и выясним. Олег, наверное, в розыск подал, а квартиранты и вовсе меня похоронили.