Невеста рыцаря

Дом поражал своей роскошью. Стены были задрапированы дорогими шелками и гобеленами. Ни холода, ни сквозняков. Зал совсем не был похож на привычный Шинид громадный и пустой зал ее замка, он скорее напоминал личные покои, уютную спальню.

Коннал исподволь наблюдал за ней, сдерживая улыбку, но когда она подбежала к креслу и плюхнулась на мягкое сиденье, он не выдержал и засмеялся.

— Все так красиво, так чисто! Ты ведь не пускаешь сюда рыцарей в латах, чтобы они не нанесли грязи, так?

— Нет, девочка, если мне будет позволено сказать, — раздался голос у нее за спиной.

— Что-то ты стала слишком разговорчивой, — пробурчал Коннал.

Шинид стремительно обернулась — из глубины зала к ним семенила маленькая женщина, вытирая руки о фартук.

— О, милорд, вы наконец-то привезли ее домой! Шинид посмотрела на Коннала, затем на маленькую женщину, и та, подойдя к ней, обняла ее. Шинид улыбнулась и тоже обняла ее.

Коннал взял у Шинид плащ.

— Знакомьтесь, леди Шинид О'Доннел де Клер. А это моя домоправительница, госпожа Мерфи.

Мерфи улыбнулась. Щеки ее были как румяные яблочки.

— Благослови вас Бог, принцесса Девяти Лощин, — почтительно поклонилась она.

Шинид улыбнулась:

— А вас что привело сюда, госпожа Мерфи?

— О, зовите меня просто по имени. Тут у нас формальности не в чести.

— Это верно. Миссис Мерфи считает своим долгом закармливать меня всякой травой и заставляет мыть уши, так что какие уж тут формальности.

Шинид от души расхохоталась. Она увидела Коннала в новом свете.

— О, Коннал хороший мальчик, но за ним нужен глаз да глаз.

Шинид смерила Коннала взглядом.

— И еще он вечно пропадает где-то, дома его почти не увидишь.

Коннал не стал огорчать добрую служанку вестью о том, что он прибыл сюда ненадолго. Он уже скучал по Ирландии.

— Все готово, Мерфи?

— Да, милорд. Все как положено.

— Тогда проводи леди Шинид в ее покои.

Мерфи кивнула и взглянула на Шинид, но та смотрела а Коннала.

— Что это ты задумал? — спросила она, подбоченясь. — По твоему лицу видно, что у тебя что-то на уме.

— С чего ты взяла?

— Да у тебя все на лице написано. Давай выкладывай! Коннал обнял ее за плечи.

— Я послал за священником. Шинид не нашлась что сказать.

— Ты ведь не против, да?

Шинид томно улыбнулась, провела ладонью по темно-коричневому бархату его туники и промурлыкала:

— Зачем нам венчаться, Коннал? Мы уже обменялись клятвами в лесу, и природа была тому свидетелем. Все уже свершено. Мы соединены навеки.

Коннал широко улыбнулся, сделав вид, что не услышал возгласа несдержанной Мерфи.

— Все так, любовь моя, и все же я хочу, чтобы мы стали мужем и женой по закону.

Шинид пожала плечами:

— Ну ладно.

— Ладно?

— Слова священника для меня ничего не значат, но раз ты так хочешь, пусть приходит нас венчать.

На корабле они делили одну койку, но близости между ними не было. И только потому, что Коннал заподозрил, что вместе с ними плывет предатель, и выставил у дверей часового. Но все время путешествия, видя ее раздетую, когда она целовала его так, как будто в последний раз, Коннал ужасно мучился. Страсть не давала ему покоя.

— Вижу, тебя одолела похоть. Он тихо засмеялся.

— Ну тогда, — предложила Шинид, закинув ему руки на шею, — может, нам стоит держаться друг от друга подальше, пока не прибудет священник?

Коннал скривился. Она смотрела на него таким чертовски невинным взглядом.

— Черта с два!

— Что за выражения! — всплеснула руками Мерфи. Надо заметить, мнения ее никто не спрашивал.

Мерфи направилась к лестнице, но перед первой ступенькой обернулась и бросила через плечо:

— Я к вам зайду, когда священник появится.

Коннал с решительным видом направился к своей жене-невесте, и она вдруг помчалась к лестнице, мелькая юбками. Мерфи с верхней площадки смотрела, украдкой вытирая глаза, как Коннал подхватил свою леди на руки и закружился с ней, а потом понес в спальню.

— Это и есть новая хозяйка? — спросила молоденькая горничная, сжимая в руках полотенце.

— Да, она самая. Принцесса и колдунья. Пег вскрикнула и зажала рот рукой.

— Добрая колдунья. Она принесла в этот дом любовь. И осчастливила нашего Коннала. — Счастье Коннала было для Мерфи главным в жизни.

Пег улыбнулась, мечтательно закатила глаза, и тут взгляд ее упал на дверь.

С криком, от которого Мерфи едва не подскочила, Пег бросилась навстречу Гейлерону. Он схватил ее в охапку и звучно чмокнул в губы.

— Ах, сэр Гейлерон, — кудахтала Мерфи, — поставьте девочку на место и ведите себя прилично, не то снова загоню вас в свинарник.

— Простите, мадам, — пробурчал Гейлерон, целуя Пег в губы и прижав ладонь к ее круглому заду.

— Ах, молодежь, совсем стыд потеряли, — причитала Мерфи, направляясь в кухню.

Услышав новости, принц Иоанн швырнул бокал в зеркало, но увы, оттого, что по дорогому стеклу пошли трещины, удовлетворения он не получил.

В комнате повисла тишина, и визитер попятился к двери. Принц Иоанн обернулся и крикнул:

— Стой! Ирландец замер.

— Остальные убирайтесь прочь! — Комната опустела в мгновение ока. Принц и ирландец остались вдвоем. — Он всего лишь человек, а ты не смог его убить.

— Я не мог подобраться к нему достаточно близко, чтобы…

— Приведи мне ведьму, и он придет сам. Мужчина кивнул.

Принц отошел к окну и обернулся:

— Это твой последний шанс, а иначе я сам займусь этим делом.

Ирландец почтительно кивнул и попятился к двери. Принц смотрел в окно, но ничего не видел. Мысли роем проносились у него в голове.

Он услышал, как кто-то вошел.

— Я прибуду через сутки, — проворчал Иоанн, не оборачиваясь, — и ожидаю от вас хорошей работы.

— Да, ваше высочество. Если прикажете, я сам его убью. Иоанн повернулся к нему:

— Зачем он тебе? Ведь он ничего тебе не сделал. Вошедший пожал плечами.

— Заманчивая перспектива — убить лучшего рыцаря короля.

Иоанн пристально посмотрел на него и улыбнулся:

— Бери столько и тех, кого сочтешь полезными, и следуй за ирландцем. Я ему не доверяю. Странное дело, но у Пендрагона в Ирландии много верных людей. К тому же не исключено, что Ричард уже где-то рядом.

— Тогда мы должны действовать быстро, сэр.

— В таком случае, мой дорогой, позвольте узнать, что вы здесь делаете?

А наверху, в самой большой кровати из всех, какие Шинид видела в своей жизни, Коннал покрывал ее поцелуями. Тела их блестели от пота, они двигались в волнообразном ритме, словно морские воды за бортом корабля. Она прижимала Коннала к себе, заставляя его все глубже входить в нее, и он любил ее, и она тихо стонала от наслаждения, впиваясь пальцами ему в спину.

В огне желания она была чудесна и великолепна в свободе самовыражения. Она не боялась своих ощущений, своего тела, и Коннал испытывал наслаждение, даря ей радость, которую она с избытком возвращала ему. Страсть сотрясала ее тело, и весь мир сжимался в комок, а потом мириадами осколков рассыпался над ними звездным шатром.

— Коннал, — прошептала она в последних конвульсиях страсти. Он чувствовал каждый ее нерв, вибрацию каждой клетки ее тела. Они не замечали, как менялся мир вокруг них. Как изменяла форму кровать, как прорастала она диким виноградом, оплетая резное изголовье. Как огонь ревел в камине, вздымая вверх языки пламени. Но вот пламя смирилось, и мир начал успокаиваться. Коннал постепенно привыкал к волшебным превращениям, рожденным магией любви, но они» не уставали вызывать в нем благоговейный восторг.

Он смотрел на нее, убирая влажные завитки с лица.

— Не думаю, что я могла бы дождаться священника, — проворковала она, и глаза ее сверкали как звезды.

Он тихо, рассмеялся:

— И я бы не смог.

Они нежно поцеловались, и Коннал провел ладонью по ее спине, по круглым ягодицам.

— Постоянное желание трогать тебя сводит меня с ума. Шинид улыбнулась: