Любовь бродяги

— Мистер О'Киф, что с вами? Не могу ли я вам чем-нибудь помочь?

Он медленно повернул к ней голову, и холодная угрюмая злость блеснула в его глазах.

— Помоги мне выбраться отсюда.

— Как? Прямо сейчас?

— Да. Немедля!

Дьявол понуждает его связываться с женщиной! Но у него нет выхода.

Она посмотрела в сторону стеклянной стены. Две белые медицинские шапочки склонились над столом дежурной сестры. В проемах рам тускло блестели объективы камер наблюдения. Зелеными огоньками вспыхивали экраны контрольных дисплеев. Она вновь обернулась к Рэмзи:

— Ну и здорово же ты опутан этими трубочками и проводами!

Пенни с улыбкой покачала головой. О'Киф покраснел и отвернулся. Голос его снова стал слегка хриплым и глухим.

— Это верно.

— Но если я решусь тебе помочь, — она и сама не понимала, почему вдруг согласилась с его предложением, — кто даст мне гарантию, что ты не отбросишь копыта где-нибудь посреди дороги?

— Копыта? Мы поедем верхом?

— Нет, конечно. Я хочу сказать, не умрешь ли ты, сбежав из клиники?

— Леди может быть спокойна, я совершенно здоров.

Она оглядела его с ног до головы. «А что? Может быть, он прав». И, удивляясь своему энтузиазму, опустилась на стул у кровати.

— Да, но я, честно говоря, не очень-то понимаю, как я смету тебя отсюда вызволить.

Рэмзи оценивающе посмотрел на нее и подумал, что, как бы шло ни было надежд на ее помощь, нужно решиться. Ведь если он проведет еще хотя бы один день в лапах этих зеленых существ, то определенно сойдет с ума.

— Помоги мне только найти дорогу отсюда.

Она еще раз окинула взглядом контрольные мониторы, камеры, провода. Внимательно осмотрела прозрачную голубую трубку, по которой кислород подавался в небольшую пластиковую маску, укрепленную у него на лице. И, покачав головой, подумала, что, возможно, еще большее число проводов и трубок привязывает его к постели под одеялом.

— Боюсь, что это невозможно. — Искоса наблюдая за Рэмзи, она увидела, как изменилось выражение его лица, из Доверчивого и простодушного став мгновенно мрачным и злым, — Посмотри на себя сам. Ты так опутан всем этим, — она кивнула на трубки и провода, — что освободить тебя почти нереально.

О'Киф издал какое-то глухое утробное рычание. Резким движением мощной мускулистой руки он сорвал с лица кислородную маску, и та, с гулким стуком ударившись о голубой кафель пола, обиженно запищала, продолжая пропускать через себя тонкую струю нагретого кислорода. Рванувшись, он сел на кровати. Натянулись и лопнули покрывавшие его тело разноцветные провода, со злобным шипением сползли на пол прозрачные трубки, палата наполнилась хрустом и шелестом разрываемой ткани. Испуганная Пенелопа вскочила со стула, но не успела она остановить его, как Рэмзи уже с отвращением отбросил в сторону присосавшиеся к его груди датчики. Дрогнула и замерла блестящая металлическая лапка белого приборчика, и истерически задребезжал в наступившей тишине пронзительный сигнал тревоги.

— Что ты делаешь? Опомнись!

Но он, не слушая ее, продолжал срывать с себя цветные эластичные ленты, трубочки, провода. Раздраженно поморщившись, выдернул из руки иглу капельницы.

— Остановись! Не надо!

Она склонилась над кроватью и крепко сжала рукой его плечо.

— Ну успокойся. Я уже поняла серьезность твоих намерений, но только, пожалуйста, ничего больше не рви.

Он повел плечом, и острый край сломанного датчика, скользнув вниз, оставил на нем глубокий кровоточащий порез. Пенни испуганно отдернула руку. Взяв кусочек ваты, она попыталась остановить кровотечение. В это мгновение дверь распахнулась, и в палату вбежала растрепанная медсестра.

— Вон отсюда! — заревел на нее Рэмзи.

— Все в порядке, можете идти, — успокоила Пенелопа оторопевшую сестру и, дождавшись, пока та выйдет из комнаты, отключила тумблер сигнализации. Затем обернулась к Рэмзи.

Выражение его лица оставалось таким же мрачным и холодным. Он внимательно оглядывался по сторонам, словно изучал диспозицию предстоящего боя.

— Надеюсь, они спрятали мою одежду в этом шкафу, — недовольно проворчал он, указывая на высокий стеклянный шкаф в противоположном углу.

Протирая ваткой его оцарапанное плечо, Пенни с беспокойством думала о том, что же ей делать дальше.

— Ты уверен, что не привязан к кровати?

Он удивленно посмотрел на нее и отрицательно покачал головой.

— Точно?

Она критически осмотрела его с ног до головы, словно желая понять, насколько он способен отвечать за свои слова. Рэмзи насмешливо улыбнулся и приподнялся в кровати.

— Может быть, леди желает убедиться сама? — сказал он, приподнимая одеяло.

— Ты хочешь испугать меня видом своего голого живота? Напрасно. Побереги лучше свою энергию для будущих приключений, а они тебя ждут наверняка.

Невозмутимо посмотрев ему в лицо, она принялась перевязывать найденным в тумбочке бинтом его рану. «Господи, — думала она, — похоже, любезность в его обращении сменило сладострастие».

Пока Пенни перевязывала плечо, Рэмзи с удовольствием разглядывал ее лицо. Оттененное мягкими волнистыми рыжими волосами, подвязанными на затылке узкой алой ленточкой, покрытое тонким золотистым загаром и легким облачком розоватых румян, будто прозрачной дымкой весеннего рассвета, оно сразу же располагало к себе. Краски были подобраны изумительно. Но Рэмзи искренне сожалел о том, что не может видеть такое прекрасное лицо без этих несколько излишних украшений. Временами ему казалось, что ее улыбка сияет сквозь них, как ласковое майское солнце сквозь разноцветную аляповатую мишуру громоздких театральных декораций. Улыбка же ее была поистине божественна.

Теперь, глядя на закатанные выше локтя рукава ее явно мужской куртки, он удивился тому, что она носит одежду едва ли не на десять размеров больше, чем ей необходимо. А вот ее узкие, тоже определенно мужские брюки сразу же привлекали внимание. Они так соблазнительно обтягивали ее тугие крепкие бедра, что Рэмзи не мог оторвать от них взгляд. Как ни пытался он отвести глаза в сторону, они вновь и вновь возвращались обратно.

Он тяжело вздохнул и попросил у Господа сил противостоять искушению. Ибо ежели всякая жена сего столетия носит оные прельстительные одежды, велика надобна сила истым разумным мужам.

Рзмзи поднял глаза и увидел, что Пенни, гордо выпрямившись и сложив руки на груди, насмешливо смотрит на него.

— Осмотр закончен? — с ядовитой иронией спросила она, и он слегка покраснел от смущения.

— Да, сударыня, на сегодня хватит. Не соблаговолишь ли, милая, подать мне мою одежду?

Пенни вызывающе подбоченилась. Его нахальство переходило всякие границы.

— Если ты хочешь сбежать из клиники, то изволь взять ее сам.

— Хорошо.

Рэмзи встал с кровати и голый направился к шкафу. Здесь он обернулся в надежде увидеть ее смущенной и отвернувшейся к окну. Каково же было его удивление и замешательство, когда он понял, что она, все так же гордо подбоченившись, насмешливо разглядывает его. Ничуть не смущенная, она, казалось, с удовольствием созерцала его крепкую атлетическую фигуру. «Бесстыдная девица», — со злостью подумал О'Киф и посмотрел ей прямо в глаза.

— Осмотр закончен, миледи?

— Ничего нового для себя я не увидела. Так что скорее одевайся, и будем разбираться в твоих делах.

— Я польщен твоими комплиментами.

О'Киф стыдливо прикрылся дверцей шкафа. «Уж не публичная ли девка? — подумал он. — Впрочем, нет. Она всего лишь поступила точно так же, как перед этим поступил я. Интересно, а что бы сделала Тесс на ее месте?» Этот вопрос, казалось, всерьез занимал его. Он улыбнулся своему неуместному любопытству и поспешно натянул правый сапог.

— Однако вы весьма своенравны, миледи.

— Ты хочешь меня похвалить? Это очень мило с твоей стороны.

Она усмехнулась, подумав, что его остроумие несколько старомодно. А в общем он, несомненно, очень интересный мужчина. Не говоря уж о красоте его стройного мускулистого тела, в которой она только что могла убедиться своими глазами: широкие, крепкие плечи, упругие, налитые мышцы, бронзовые от загара сильные бедра.