Король Треф

Это был Знахарь.

Увидев, кто вошел, Знахарь совсем несолидно вскочил с дивана и крепко обнял Алешу. Алеша тоже обнял его и тут же вспомнил о поцелуе Иуды. Но кто из них сейчас мог бы претендовать на эту роль, было неясно, поэтому он отбросил эти мысли и приготовился лгать.

Крепко держа Алешу за плечи и отодвинув его от себя на расстояние вытянутых рук, Знахарь засыпал его вопросами:

— Как ты сюда попал? Как ты меня нашел? Как ты вообще смог выбраться из своего захолустья?

Алеша не знал, на который вопрос отвечать, и, видя это, Знахарь засмеялся:

— Ладно, вижу, что ты и сам немного растерялся. Давай-ка выпьем чаю да поговорим спокойно. Но скажу тебе сразу — я человек занятой, и сейчас у меня есть не более получаса. А вот вечером уже посидим серьезно, вдумчиво. Эх, жаль, что ты не пьешь… Или, может, уже научился тут, в городском вертепе?

— Нет, Костя, — ответил Алеша и смущенно улыбнулся, — не пью, не курю, как и прежде. Грех это.

— О! — сказал Знахарь, подняв указательный палец и округлив глаза.

Потом он подтолкнул Алешу к шикарному кожаному креслу и сказал:

— Давай, присаживайся, а я пока…

И он, снова подойдя к дивану, нажал кнопку на стене и произнес в пространство:

— Доктор, чайку нам, да по полной. Тащи все, что найдешь для двух непьющих джентльменов.

Алеша видел, что Знахарь искренне рад ему и ничего не понимал.

Неподдельная радость Знахаря при встрече с ним никак не сочеталась с тем, что он проиграл и убил его сестру. Чудовищная несообразность ситуации закручивала мысли Алеши в тугой узел, распутать который не представлялось возможным, и Алеша начал терять нить происходящего.

Но тут открылась дверь и в кабинет вошел Доктор, который внес на подносе чайники, стаканы в подстаканниках, вазочки с вареньями и медом и плетеную тарелку с сухариками.

Поставив поднос на стол, Доктор удалился.

Когда он ушел, Знахарь посмотрел на Алешу и сказал:

— Давай, братец Алеша, наливай себе чаю, как тебе самому нравится, и рассказывай о том, как живешь, как добрался сюда, в общем — все рассказывай.

И, подавая пример, налил себе чаю и взял сухарь.

Алеша тоже позаботился о себе сам и, прихлебывая чай с незнакомым, но очень приятным ароматом, начал свой рассказ, который строго соответствовал разработанной Губановым легенде. Самым трудным было то, что по легенде Алеша не знал, что Насти больше нет в живых.

— Ну, Костя, тут особенно рассказывать нечего. Как вы с Настей уехали, я затосковал сильно и через неделю взял да и ушел из общины с охотникамипромысловиками. Они увидели, что я знаю скорняжное дело и предложили мне работу. Вот я и поехал с ними в Сыктывкар. Шил там в мастерской шапки, шубы, а потом как-то раз они при мне разговаривали со своей крышей…

Знахарь, услышав, как невинный таежный Алеша запросто употребляет грязные городские слова, недовольно покачал головой, но ничего не сказал.

— …и те стали рассказывать про какого-то Знахаря. Я сначала и не подумал, что это про тебя, мало ли какие знахари еще есть, но потом, когда они сказали, что тот Знахарь два раза бегал с зоны в Ижме, сразу понял, что это — точно ты. Они сказали, что тебя короновали в Питере и ты тут теперь большой человек. Ну, я попросил расчет, да и поехал сюда. И вот — видишь, нашел всетаки…

Алеша замолчал и налил себе еще чаю.

Знахарь, потирая подбородок пальцами, тоже молчал и смотрел в стол перед собой. Он точно знал, о чем Алеша сейчас спросит его, и боялся этого.

Глотнув чаю, Алеша поставил стакан в серебряном подстаканнике на поднос и, посмотрев на Знахаря, спросил:

— Костя, а где сейчас Настя?

При этом его голос предательски дрогнул, но Знахарь принял это за простое волнение брата, давно не видевшего любимую сестру, и ничего не заподозрил. Вопрос требовал ответа, и нужно было говорить, а язык не поворачивался. Знахарь мял подбородок и молчал.

Алеша смотрел на него и чувствовал, что происходит что-то не то.

И тут он вспомнил, как генерал Губанов сказал ему:

«…Знахарь — опытный обманщик и умеет завоевывать доверие людей. Он будет умело лгать тебе, пытаясь убедить в том, что не имеет отношения к смерти Насти, но ты не верь ему. Ему верить нельзя. Он — сам Дьявол».

Возникшие было сомнения покинули Алешу. Теперь он был точно уверен, что молчание Знахаря объясняется тем, что тот обдумывает, как обмануть его. И точно, через бесконечно долгую минуту напряженного молчания на лице Знахаря появилось непонятное выражение, и он тихо, но решительно сказал:

— Алеша, я не уберег Настю. Ее убили. Как это случилось, я расскажу тебе потом. Не сейчас, нет. Сегодня вечером мы с тобой встретимся, и я расскажу тебе очень много разного. В том числе и о том, как погибла Настя.

Он резко встал и, подойдя к окну, повернулся спиной к Алеше, засунув руки глубоко в карманы брюк. Алеша понял, что Знахарь не может смотреть ему в глаза, и на его лице появилась кривая улыбка, которой никто и никогда у него не видел. Да он и сам не ожидал, что окажется способен на чувства, которые испытал в эту минуту. Ему вдруг захотелось убивать Знахаря долго и мучительно. От этой мысли Алеше стало страшно, и он торопливо осенил себя крестным знамением.

Через некоторое время Знахарь, наконец, повернулся к Алеше и, глядя на него, слабо улыбнулся. При этом его глаза оставались серьезными, а на лбу обозначилась глубокая вертикальная морщина. Он подошел к Алеше и, взяв его за плечи, поднял из кресла и сказал:

— Я очень рад, что ты смог найти меня и приехал. Но сейчас у меня совершенно неотложные дела, и я не могу разговаривать с тобой дольше. Меня уже ждут люди.

Он посмотрел на часы и продолжил:

— Я освобожусь в шесть, так что ты погуляй где-нибудь, город у нас красивый. Сейчас тебя отвезут в центр, а в полседьмого ты жди меня, ну, скажем… на Марсовом поле, со стороны Лебяжьей канавки. Я буду ехать на машине и заберу тебя. А потом мы вернемся сюда и поговорим обо всем.

Он грустно улыбнулся и мягко подтолкнул Алешу к двери.

Выйдя из его кабинета, Алеша опять попал под опеку Доктора, который проводил его до охранника, любезно вернувшего ему пистолет, и через полминуты он уже спускался с шикарного крыльца старинного особняка, из стен которого Знахарь руководил делами многих и многих людей, оставаясь при этом незаметным и неизвестным.

«Мерседес» быстро домчал Алешу до центра города и остановился на Большой Морской. Алеша, поблагодарив водителя, вышел, и ему в лицо ласково дунул теплый ветерок. Оглядевшись по сторонам, Алеша неторопливо побрел по старинной красивой улице, выходившей на большую площадь с огромным собором, упиравшимся круглым медным куполом прямо в низкое питерское небо.

На Марсово поле Алеша пришел за полчаса до назначенной встречи.

Побродив вокруг Вечного огня и почитав скупые и казавшиеся древними слова о мужестве и смерти, вырезанные на камнях, окружавших середину строгой квадратной поляны, Алеша вышел на набережную Лебяжьей канавки и стал ждать. Вспоминая свой недавний разговор со Знахарем, Алеша пришел к выводу, что странности в его поведении объяснялись не чем иным, как лживостью и изворотливостью, а также желанием отвести от себя подозрение в причастности к смерти Насти. И теперь Алеша знал, чего ждать от этого человека.

Может быть, Знахарь намеревался убить и его тоже, чтобы не оставлять себе повода для беспокойства. Все может быть. Но вот только ничего у него из этого не выйдет. Сейчас Алеша убьет его, и на этом все кончится. Волнение, которое мешало ему при первой неудачной попытке, полностью прошло, и теперь Алеша совершенно точно знал, что застрелит Знахаря, не моргнув глазом, так же, как пять лет назад, в возрасте тринадцати лет, он хладнокровно застрелил из карабина матерого волка, напавшего на пасшуюся за околицей телку.

Алеша расстегнул матерчатую куртку и вспомнил слова капитана Тарасова, который говорил ему:

«Никогда не показывай оружие до выстрела. Никогда не угрожай стволом. Вынул и в ту же секунду стреляй. Иначе тебя могут опередить, и тогда ты встретишься с апостолом Петром раньше, чем думал».