Страница 13 из 17
Скорее к ней, к Люси! Она спасет, она одна поможет!
Всю ночь, изнемогая от усталости и бессонницы, брел я через поля и леса, пересекая проселочные дороги, автострады, направляясь к местечку Симпа, где жила Люси.
Жажда сжигала меня, во рту было сухо. Мне казалось, что он наполнен шерстью.
В глубокой долине я нашел прозрачный ключ, бросился перед ним на колени, припал губами к живительной влаге. Но вода выливалась сквозь проницаемый пищевод, стекала на землю. Я превратился в какой-то кошмарный трагический феномен! Ни пить, ни есть!
Зачем, кому нужно это страшное достижение ума? Я с болезненным стоном поднялся с земли. Устремился снова вперед. Да, это было ужаснее, чем прохождение сквозь ворота смерти в тюрьме. Даже профессору Тенку лучше. Или он умер в мгновенной вспышке страшной трансмутации?..
Но вот уже видны дома Симны. Прозрачные дымки над садами. Белые голуби. Перейти овраг, а там домик Люси… мой домик. Напрягая последние силы, я перепрыгнул ручеек, начал подниматься по склону. Сознание исчезало, снова появлялось, ноги погружались в почву, она казалась мне колеблющейся трясиной. Если не успею дойти, если меня не поддержат, я погружусь в темную бездну сквозь гранитную оболочку, сквозь раскаленную мантию.
Издалека заблестел купол ратуши. Послышался бон часов. Пять ударов. Пять часов.
Я вышел на узенькую тропинку. Огород. Это наш огород. Вот помидоры. Призывно алеют сочные плоды. Я машинально нагнулся, хотел сорвать помидор, пальцы прошли сквозь ткань плода. Рыдания рвались у меня из груди.
Я остановился, пошатываясь. Закрыл лицо руками. Как сказать ей, не испугается ли она?
Возле соседней хижины залаяли собаки. Хлопнула дверь. Послышался голос. Это был ее голос:
— Господин, что с вами?
Я открыл лицо. Люси вскрикнула. Да, это была она. Ее лучистые синие глаза, ее каштановые буйные косы, стянутые узлом на затылке. На руках у нее малыш. Мой сын. Георг…
— Генрих!
— Лю…
Она бросилась ко мне, протянула руки. Лицо ее было испуганно, в глазах стояли слезы,
— Милый!.. Мне передали, что ты ушел… Боже, как ты? Откуда? Почему ты отступаешь, Генрих?
Я с ужасом уходил от нее, чтобы хотя на мгновение оттянуть объяснение. Но она схватила меня в объятия, прижала к груди.
Руки ее прошли сквозь меня, ощутив небольшое сопротивление. В глазах ее отразился суеверный страх — она отшатнулась.
— Что это? Кто ты? Генрих! Ты… призрак?
Я упал на землю, беспомощно прошептал:
— Лю, не бойся… эксперимент… проницаемость… Мне нужно поспать. Поддержи меня, иначе смерть… земля поглотит…
Сознание уходило. Я слышал рыдания над собой, ощущал горячие руки любимой. Спать… спать! Покой и ясность сходили на измученное тело. Будь что будет…
Где-то далеко-далеко, будто во сне, звучали знакомые голоса. Кто это? Будто Шрат… Люси… Не ведаю, не знаю. Угасают мысли, исчезает сознание.
Я очнулся внезапно. Глухо звенели моторы. Совсем рядом, за небольшим иллюминатором, мерцали звезды, плыли призрачные кучевые облака. Где я? Что это? Почему самолет?
Я сидел в мягком кресле. Рядом Люси с Георгом на руках. Она дремлет. Снится или это действительность?
— Лю, милая, проснись!
Ее взгляд устремлен на меня. В нем радость и тревога.
— О, Генрих, ты очнулся! Как я рада!
— Где мы? Что случилось?
— Все прошло, Генрих. Ты снова, как все… Это было страшно! Я поддерживала тебя. Потом приехал этот Шрат…
— Шрат?! — воскликнул я.
— Да. Тише, Генрих. Он что-то давал тебе выпить. Потом взяли тебя, меня с сыном, увезли в аэропорт. И вот мы куда-то летим.
Я оглянулся. Пустой салон.
Впереди засиял желтый прямоугольник. В нем вырисовалась фигура человека. Это Шрат. Он приближается, наклоняется над моим креслом. Мягко улыбается, А увидев мои открытые глаза.
— Чудесно, коллега! Все в порядке,
Вот как, «коллега»? Странно… Почему он так ласков? Почему так вежлив?..
— Все прошло, как сон, — серьезно говорит Шрат. — Началась новая жизнь. Исчез профессор Тенк, но исчез и господин Коммес. Очень удачный взрыв!
Что он говорит? Да, это тонкая сделка. Теперь мне ясно. Он снова намекает на мое прошлое. Никто не знает о нем. Коммес исчез. Я могу получить покой, но ценой тайны формулы Тенка. Да, эта формула, видимо, слишком ценна, если аристократ Шрат улыбается дружески каторжнику.
— У вас чудесная жена! — продолжает Шрат. — Перед вами приятные перспективы. Я помогу. А вы поможете мне… Мы скоро прибываем к месту работы. Подумайте хорошенько. До свидания!.. Я вижу — вы поняли меня.
Часть третья. СТУПЕНИ МИРОВ
Нас привезли на большой остров. Как его называют индейцы? Воала… Все туземцы давно были вывезены оттуда, там стали жить солдаты и ученые. Молниеносно выросли корпуса жилых домов, лаборатории, атомные электростанции.
Дело ставилось на широкую ногу,
Нам отвели неплохую квартиру. Можно было выходить к морю, гулять, но в строго указанной зоне. Дальше стояли часовые, на море тоже покачивались военные катера. Отличная мышеловка.
Несколько дней мы были предоставлены сами себе. Прогуливались по желтоватому пляжу. Беседовали. Я рассказал жене о прошлом. Она слушала молча.
Через неделю меня вызвал Шрат. Он был вежлив, корректен.
— Господин Лосе, я уже сказал вам. Забудем прошлое. Здесь (он указал рукой за окно) начинается новая эра планеты. Да. Необъятные перспективы. Необходимы некоторые детали. Я надеюсь получить их от вас. Поймите меня. Все равно мы найдем лучшее решение. Это задержит меня на месяц, в худшем случае, на год… Вы можете ускорить. Для вас это ничего не значит, вы даже не знаете значения формул, которые прочитали.
Я напряженно размышлял, а Шрат вкрадчиво, ласково говорил:
— Вы станете полноценным сотрудником, примете участие в экспериментах. Нам нужны знающие люди. Мы не можем послать в иной мир профана. Ваша жена тоже пригодится,
Что он говорит? Какие опыты? Почему жена?
— Вы удивлены? Думаю, что мое предложение заманчиво для настоящего ученого… Ведь об этом мечтал Тенк. Мы продолжим его дело. Но мы практики. Итак, подумайте. Вечером — ответ.
…Быть может, люди осудят меня. Я сам себя осуждаю или, точнее, осуждал тогда. Но я не выдержал напряжения беспрерывных терзаний — я сдался. Шрат получил формулу Тенка. Нас оставили в покое.
Мы работали в лаборатории. Георга оставляли в небольшом приюте, где играли дети служащих. Работа была несложной. Монтаж схем отдельных узлов, настройка электронных агрегатов, приготовление химических растворов. Кроме нас, в лаборатории работало еще десять инженеров. Все были молчаливы, избегали сближения друг с другом. Да, рука Шрата чувствовалась во всем.
После рабочего дня мы уходили с Люси домой, брали сына, гуляли на берегу океана, купались в прозрачной зеленоватой воде, ловили рыбу. Особенно любили мы штормовые дни. Буря приносила запахи далеких земель, вздымала грозные волны на воде, била вспененным прибоем в грудь острова. И в этом громе нам слышался призыв, обещание, надежда на будущее…
Через несколько месяцев в главном зале лаборатории был закончен монтаж огромной сферы. Я понял, что это установка для поляризации пространства. То, о чем мечтал профессор Тенк. Да, формула гениального ученого воплотилась в жизнь. Но куда будет приложено это открытие? Я смутно понимал это.
Как-то вечером в нашу квартиру пришел Шрат. Он приветливо поздоровался, поиграл с Георгом. Сел в кресло. Я тревожно ожидал. Я понимал, что Шрат пришел не напрасно.
Предчувствие не обмануло меня. Он пристально посмотрел на меня и, как бы колеблясь, произнес:
— Господин Лосс, пришло время эксперимента.
— Какого? — прошептал я.
— Великого эксперимента! — продолжал торжественно Шрат. — Я решил обратиться к вам. Вы, конечно, понимаете, о чем я говорю. Не будем возвращаться к прошлому…