Кудруна

В балладе рассказывается, что знатный норвежский витязь Хилюга посватался к королевской дочери Хильдине. Король дал свое согласие, но Хильдина отвергла жениха. Во время отсутствия короля и Хилюги ярл оркнейский (наместник короля) встретился с Хильдиной, покорил ее сердце и вместе с ней бежал. Король с Хилюгой догнал беглецов. Хильдина надеется установить мир между королем и ее возлюбленным, но Хилюга восстанавливает короля против ярла, вызывает соперника на поединок и убивает его. Хильдина возвращается в Норвегию и соглашается на брак с ненавистным ей» Хилюгой, но на брачном пире дает гостям снотворное, велит вынести отца и поджигает чертог, где Хилюга погибает в пламени пожара.

Вильманс полагает, что Хилюга и Хервиг идентичны, ибо они оба не ровня невестам, к которым сватаются (Хильдине – Кудруне). Похищение обеих девушек совершается в отсутствие их отцов, похитители ярл и Людвиг убиты, один – Хилюгой, другой – Хервигом.[214]

Ф. Панцер отверг гипотезу Вильманса. Согласно его доводам, баллада эта относится ко времени значительно более позднему, чем поэма о Кудруне, и не имеет отношения к эпосу. О незнатности Хилюги в балладе нет и речи. В одном случае девушка увезена насильственно, в другом – уходит из дома по собственному желанию. Ярла убивает Хилюга, отвергнутый жених, который в такой ситуации совсем не походит на Хервига.[215] Ф. Панцер конструирует свою сагу о Хервиге, основываясь на строфе 656 поэмы, где после битвы приглашенный в замок Хетеля Хервиг говорит Кудруне, что она пренебрегает им, поскольку он не знатного рода (durch mm lîhtes kü

По мнению Панцера, сага о Хервиге, легшая в основу III части эпоса, возникла из тирольской сказки о Золотоволосом[216] (в сборнике сказок братьев Гримм это «Goldener», но более известна она под названием «Железный Ганс»). Сказочная ситуация такова: благородный герой, одетый в бедное платье, неузнанный, под личиной простого садовника, завоевывает любовь королевской дочери, которая все же распознала его благородство. Отец красавицы отвергает Золотоволосого, пока наконец не узнает о его высоком происхождении.

По Панцеру, в «Хервиг-саге» герой выступает в качестве жениха, но так как все его люди и он сам одеты богато, то появляется другой мотив – мнимая худородность, которую Хервиг, как и его сказочный прототип, использует, для маскировки. Вот это последнее и отразилось в строфе 656 поэмы, однако этот мотив остался только намеченным, но не развитым.

Задачей поэта «Кудруны», согласно Панцеру, было соединить в целостное произведение доставшийся ему разнообразный и разрозненный материал, слить «Хервиг-сагу» с вариантом «Хильды-саги», украсить это рядом мотивов из шпильманского эпоса (из «Соломона и Морольфа», «Короля Ротера», «Герцога Эрнста»), с которым немецкий ученый находит у «Кудруны» много общего. Панцер считает отразившийся в поэме мотив отца, который отказывает всем женихам в руке дочери и убивает (женихов) сватов, заимствованием из позднего греческого романа об Апполонии Тирском. Панцер находит также сходство поэмы с русскими былинами о Василии Окульевиче и Соловье Будимировиче (сватовство, переодевание сватов купцами, приглашение царицы посмотреть на корабль и увоз ее, напоминающие похищение Хильды).

В поисках родственных мотивов и тем Панцер обратился к материалу, еще не использованному другими исследователями, а именно к песням балладного характера, бытующим в разных редакциях и вариантах на испанском, немецком, скандинавских и славянских языках, которые по имени их героини, принято называть «балладами о Зюдели» («Замарашке» от нем. Südein – «пачкать, марать»). В них рассказывается о королевской дочери, в раннем детстве похищенной у родителей. Королевна растет у злой госпожи, которая ее притесняет, заставляет работать как простую служанку, посылает стирать белье на берег моря (реки, ручья или к колодцу). Там ее встречает незнакомый рыцарь, которого восхищает ее красота. Он домогается любви девушки, предлагает ей золото, подарки, но Зюдели все отклоняет. Девушка поверяет ему свою историю, называет родных. Рыцарь узнает в ней свою сестру. Баллада заканчивается тем, что рыцарь карает злую госпожу, обрекая ее на смерть, и увозит сестру домой к матери.

Другая группа баллад – «О прекрасной поморянке» – локализуется в местечке Готше (Крайна, после Первой мировой войны отошла к Югославии). Населенный потомками австро-баварских колонистов, устремившихся сюда в середине XIV в., Готше долгое время был своеобразным «лингвистическим островом» со своим говором, представляющим дальнейшее развитие баварского диалекта с аллеманскими и славянскими заимствованиями. В балладе, по всей вероятности занесенной из тех же мест, где создавались произведения героического эпоса, рассказывается, что ранним утром пришла на морской берег прекрасная поморянка, чтобы выстирать белье. В это время подплыл челнок, в котором сидел молодой господин. Он окликает девушку, дарит ей золотое кольцо, а затем сажает в челнок и увозит в свою страну, где она становится его женой.

Злая госпожа, помыкающая королевной, активная роль брата в освобождении пленницы, девушка-прачка, окружающая обстановка – раннее утро, берег моря – все как будто указывает на близкое родство с фабулой «Кудруны». Разделяя точку зрения Ф. Панцера, Г. Шнейдер считает балладу типа «Зюдели» наследницей героической песни и предшественницей «Кудруны».[217] Эту мысль развивает и Марта Кюбель.

Она расходится с Ф. Панцером лишь в оценке баллады о «Поморянке», считая ее не источником, а искаженным перепевом эпоса о Кудруне.[218]

Но положения, выдвинутые Панцером, вызвали много возражений со стороны других ученых. Оспаривается, например, генетическая связь эпоса и баллад (Р. Менендес-Пидаль, Б. Бёш). Последние трактуются не только как значительно более поздние по сравнению с поэмой, но и глубоко чуждые ей по духу.[219] А. Хойслер выступил против сказочной теории Панцера и назвал «губительной» роль, которую сыграл его «Золотоволосый» в изучении германских сказаний.[220] Взгляды Хойслера спорны, когда он отрицает сказочное происхождение сказаний о Зигфриде,[221] но в данном случае он совершенно прав: сказка о «Золотоволосом» не, имеет не только генетической связи с поэмой о Кудруне, но даже никаких типологических схождений. Сопоставление Хервига с героем этой сказки Панцер строит на произвольно истолкованной строфе поэмы (656), чему в остальном тексте не находится подтверждений.

А. Хойслер отверг также идеи Вильманса и других исследователей о том, что источником истории Кудруны была сага о Херзиге, точнее ее соединение с переработанной сагой о Хильде. Главным доводом Хойслера было то, что эта часть эпоса, ставшая, как он выразился, «романом о Кудруне»,[222] не нуждалась в других источниках. У нее, как считал Хойслер, была большая предыстория и собственная сага, которая лежит в ее основе.[223] Сопоставляя обе крупные части эпоса, он указал, что история Хильды по самой сути отличается от истории Кудруны. Хильда по своей воле бежала к Хетелю, тогда как Кудруна была насильственно увезена из родительского дома. И здесь, и далее расстановка и взаимоотношения действующих лиц, их характеры, психология совершенно различны. Хойслер конструирует сагу о Кудруне, идущую, как он полагает, из викингских времен IX–X вв., и сводит ее к следующему: Героиня похищена и долгие годы страдает в плену. Отец ее убит уже во время нападения на замок и увоза дочери. Брат героини мстит за смерть отца, освобождает и увозит сестру домой. Таким образом, сага, по Хойслеру, заканчивалась освобождением героини и местью, а не свадьбой. Все же новшества – введение Людвига, отца похитителя, убийство им отца Кудруны, а не Хартмутом, введение роли Хервига и т. д. – это создание последнего эпика, поэта «Кудруны».

214

См.: Willmans W. Op. cit., S. 225.

215

См.: Panzer F. Op. cit., S. 3,32.

216

См.: Ibid., S. 251 ff., S. 440 ff. Панцер пробовал применить к «Кудруне» так называемую сказочную теорию, выдвинутую В. Вундтом, согласно которой героический эпос непосредственно восходит к первобытным, первичным жанрам – культовой песне и сказке.

217

См.: Schneider H. Ursprung und Alter der deutschen Volksballade. – In: Festschrift Ehrisma

218

См.: Kübel M. Das Fortleben des Kudrunepos. Leipzig, 1929.

219

См.: Boesch B. Zur Einleitung.– In: Kudrun/Hrsg. von Symons В., 1883; 4. Aufl. bearb. von Boesch В., S. LV.

220

См.: Хойслер А. Указ. соч., с. 375.

221

Подробнее о критике Хойслером сказочной теории Вундта и. Панцера см.: Жирмунский В. М. Германский героический эпос в трудах Андреаса Хойслера, – В кн.: Хойслер А. Указ. соч., с. 43–45.

222

Хойслер А. Указ. соч., с. 137.

223

См.: Heusler A. Op. 'cit., S. 520 ff.