Страница 189 из 340
— Mauru roa, — ответил док, помахал всем рукой, и семейка Лоу двинулась на пирс.
Через пол–минуты послышалось что–то вроде стрекотания газонокосилки, перешедшее затем в ровное удаляющееся гудение на тонкой ноте.
— Клевый дядька, — высказала свое мнение Оюю, — Реальный канак. Он кто, киви?
— Он — гражданин вселенной, никак не меньше, — ответил Хабба, положил пред Жанной нечто, похожее на короткую толстую авторучку и спросил, — Умеешь это юзать, гло?
— Я даже не знаю, что это такое, — ответила она.
— Это «pentoki», — сказал ей Снэп, — Радио–болталка с ручкой–мышкой вместо пульта. Пишешь ей на чем угодно местный адрес вызова. Включи и попробуй. Только сильно давить не надо, просто касайся. А напишешь – поставь три точки. Это значит: call.
— Но я не знаю местных адресов.
— На маленьких атоллах это обычно просто имя или прозвище, — сообщил бармен, — вот напиши, для начала, меня. Надежнее — печатными буквами.
Жанна кивнула и написала на столе «H–A–B–B–A». Точнее говоря, она водила носиком pentoki по столу, а надпись появлялась на крошечном экранчике на корпусе. В конце она поставила три точки, и в нагрудном кармане у бармена раздалась музыкальная фраза (кажется, из «E vahine nehe Raiatea»).
— Получилось, — констатировал он, вынимая похожий аппаратик, — Теперь прижми ниже уха, и говори. Динамик – зеленый кружок, микрофон – красный.
— Давай я тебе его настрою, — предложила Оюю, когда тест прошел успешно, — Тебя как там написать? Можно несколько вариатнов. Jea
— Тода «Jea
— Минутное дело, — ответила та, — Мелодия «So hot fellow from Papua» годится?
— То, что надо, — Жанна улыбнулась, — ребята, а вы действительно были на Такутеа?
— Не дальше причала, — уточнил Снэп, — Эти сраные эсэсовские ролевики с пушками…
— Главное, — подхватила Оюю, — я им кричу: эй, нам только воды и фюэла купить, а эти мудаки отвечают по–немецки: «Niht parken! Halt! Zuruck!». Заигрались, jodidos.
— А что было дальше?
— Что–что, — юная меганезийка пожала плечами, — Этот (она ласково толкнула плечом Снэпа) завелся, полез за своей пушкой, типа: «я тоже могу», я – хвать его за руку…
— За своей пушкой? – переспросила канадка.
— Обычный «LEM–45», — сказал Снэп, похлопав себя по карману, — Это я зря. Шеф Тези прав: они не обязаны нам ничего продавать. Надо было сразу послать их в жопу и идти под парусом сюда, что мы потом и сделали. Но они так нагло тыкали своими пушками. Подумаешь, герои. Вот куплю дешевый «Maxim», приду на катере, и с дистанции миля дам пару очередей в причалы. Ставлю 20 фунтов, что они навалят полные галифе…
Шериф, проходя к пирсу под ручку с Дилли, погрозил ему пальцем.
— Ты это брось парень! Если они не правы — заяви в суд, они никуда не денутся. А если правы – хули ты до них докопался, как маленький? Детство в жопе играет?
— Это я так, теоретически, — смутился турист.
— Тогда насри и забудь. Полиция Атиу их уже проверяла. Они тихие ребята, просто не хотят, чтобы к ним лезли посторонние. Это нормально?
— По ходу, нормально…
Зиппо, усевшийся играть в шашки с Нитро, проводил глазами шерифа и его подругу.
— Шефу эти субъекты тоже не нравятся, — сообщил он, — что–то там не так.
Хабба принес Жанне и юным туристам по стакану сока манго и доверительно сообщил:
— Болтают, что главный там один маразматик, ему полтараста лет. На WW–2 он служил в реальном Waffen–SS, и боится, что его выдадут. Дебил. Кому он сейчас нужен?
— Доктор Зигмунд Рашер? – спросила она.
— Да, — бармен кивнул, — Знаешь его?
— Я читала про этого персонажа. Он служил в концлагере Дахау. Садист. Замораживал людей в ледяной воде. Или помещал в вакуум–камеру и постепенно откачивал воздух.
— Надо же… Та еще сволочь. Пуританин наверное, или римский католик.
— Второе, — ответила Жанна, — Он посещал одну церковь с Генрихом Гиммлером. А что?
— А, у них у всех такое, — бармен постучал пальцем по макушке, — Из–за плохого секса.
— Те, которые нас тормознули, — заметила Оюю, — молодые парни, не больше 30 лет, как мне кажется, и здешние. Откуда у них плохой секс? Там даже культовой башни нет.
— Чего нет? — переспросила канадка.
— Ну, такая высокая фигня, а сверху – крестик, к которому привязан муэдзин.
— Кто–кто привязан!?
— Муэдзин, — повторила девушка, — Он кричит в определенные часы. Такой ритуал.
— Муэдзин кричит у мусульман с балкончика, — заметил Зиппо, — А у римо–католиков на минарете крест, без муэдзина, под крестом дырка, в ней колокольчик, и он звонит.
— Этот минарет называется: колокольная башня, — поддержал его Нитро, — Я точно знаю, мы в Мпондо в ней держали глиокс и детонаторы, а поп сказал «bell tower». Да, Хабба?
— Ага, — подтвердил тот, — Он просил: «Don’t destroy bell tower». Думал, мы взорвем его минарет. Балда. С чего бы? Это же архитектура! Ее национализировали под колледж.
Снэп похлопал подругу по плечу.
— Оюю, ребята правы. Римо–католики не пользуются муэдзинами с тех пор, как в 1877 изобрели фонограф. Прикинь: муэдзин на кресте есть только на старых картинках.
— По ходу, так, — согласилась она, — Но там, на Такутеа, вообще не было башни. Скажи, Снэп, мы же сделали круг, перед тем, как приводниться.
— Не было, — согласился он, — Куча всякой фигни была, но другой, не культовой.
— Какой фигни? – оживилась Жанна.
— Всякой. Если хочешь, посмотри видео–ряд с камеры. Оюю, у нас камера работала?
— Работала, а как же! Там запись почти 15 часов, от самого вылета с Ниуэ–Беверидж.
— Ничего страшного, я найду… Если вы не возражаете.
— Aita pe–a, — ответила Оюю, — Мы все равно идем нырять, а потом — в нитро–сауну.
— Куда–куда?
— Это Нитро придумал, — гордо пояснил Хабба, — Зайди, гло, такого больше нигде нет!
— Обязательно, — Жанна улыбнулась, — А, кстати, как на счет комнаты?
— Я тебе отдал №4. Вот ключик, — бармен положил на стол магнитную карту, — если что, звони по pentoki. Набери адрес: «aquarato», тут кто–нибудь дежурит в любое время.
— Потом забрось нам ноут — сказал Снэп, потягиваясь, — Мы через стенку от тебя, в №2.
…
=======================================
44 – СНЭП и ОЮЮ. Туристы — deltiki.
Дата/Время: 7 сентября 22 года Хартии. Ночь.
Место: Меганезия. Округ Саут–Кук. Атолл Никаупара.
Моту–Мануае, мини–отель «Aquarato Cave».
=======================================
Видео–просмотр Жанна решила устроить в своей комнате, по дороге определив стиль отеля «Aquarato», как «простонародно–японский». Комнаты по обе стороны короткого коридора были разгорожены бумажными стенками. Двери тоже были бумажные, на раздвижных каркасах. Зато все раскрашено цветочками и птичками. Внутри комнаты имелось широкое лежбище, шкафчик–пенал (тоже бумажный), циновка, низенький журнальный столик, и выход на отгороженную секцию балкона, опоясывающего отель. Что касается гигиенических удобств — то они были в конце коридора, и с этим Жанна решила разобраться позже. Сейчас ее интересовал только видео–файл о Такутеа.
Нужный фрагмент она нашла быстро, руководствуясь тем принципом, что до Такутеа ребята летели, а после – шли по океану под парусом. Здесь был 2–минутный полет по кругу над островком, но, поскольку камера просто стояла на мачте, островок попадал в кадр лишь несколько раз (эти кадры Жанна выделила, сохранила, переписала на свой ноутбук, а затем отправила в редакцию «Green World Press»). Следующий фрагмент – перепалка с охраной после приводнения – принес лишь одну серию ценных кадров. В какой–то момент, «deltiki» повернулся и камера прошлась по группе из трех человек, стоящих на причале. Черная эсэсовская форма. Автоматы «Schmeisser», знакомые по фильмам о II мировой. Каски характерной формы. И – дополнение, не свойственное исходному образцу: огромные темные очки, закрывающие больше половины лица. На фото виден только рот, подбородок и кончик носа. Значит, они боятся опознания…