Кто послал Блаватскую?

Итак, Никейский Собор, о котором идет речь – это Первый Вселенский Собор. Что ж, теперь в очередной раз смотрим, как теософы глумятся над христианством и историей.

Источника, который Блаватская обозначила “Сократ: “Scol. Eccl. Hist.”” не существует. Есть Сократ Схоластик, а есть его книга “Церковная история”, которую сокращенно действительно обозначают “Eccl. Hist.” Эта путаница (когда прозвище автора вносится в название книги) означает, что Блаватская сама эту книгу не читала, но просто заимствовала интересующий ее анекдот из какого-то современного ей антицерковного масонского издания.

Вопреки указанию Блаватской, не в 9, а в 8 главе первой книги упомянутого творения действительно упоминается отзыв Сабина о Никейском Соборе. Сократ сначала приводит выдержку из “Жизни Константина” Евсевия Памфила: “Из служителей Божиих (собравшихся на Собор – А.К.) одни знамениты были словом мудрости, другие украшались строгостью жизни и подвижничеством, а иные отличались смирностью нрава” (Жизнь Константина. 3,9).

Затем Сократ переходит к клевете Сабина (Sabinus): “Такие письменные сказания оставил нам Евсевий об этом событии, и мы не неуместно воспользовались ими, чтобы не верить Сабину Македонянину, который сошедшихся на тот Собор называет людьми простоватыми и поверхностными. Сабин, епископ македонян в Гераклее фракийской, собравший в одну книгу письменные определения различных епископских Соборов, над отцами никейскими смеялся как над людьми поверхностными и простоватыми, не замечая, что обвиняет в невежестве и самого Евсевия, который после долгого испытания, признал никейскую веру. Евсевия хвалит он как свидетеля достоверного; хвалит и царя как лицо, умеющее рассуждать о христианских догматах; а изложенную в Никее веру осуждает, говоря, что она изложена людьми простоватыми и ничего не знающими. Между тем, кого называет он свидетелем мудрым и нелживым, того свидетельство намеренно уничтожает; ибо Евсевий говорит, что из присутствовавших в Никее служителей Божиих - одни отличались мудростью слова, а другие – строгостью жизни” (Сократ Схоластик. Церковная история. 1,8)[440].

Итак: 1) Именование Сабия – “епископ македонян в Гераклее” означает, что он был главой македонянского раскола в этом городе (македоняне отрицали божественность Святого Духа). 2) Сабий – еретик, оппонент православия, и его позиция весьма предвзята[441]. 3) Он не просто македонянин, но глава параллельной иерархии. Поскольку до Второго Вселенского Собора македоняне были в союзе с православными никейцами (поддерживая единосущие Сына и Отца), Сабий мог стать лидером открытого раскола не ранее 80-х гг. четвертого века. Следовательно, он никак не “очевидец” Никейского Собора 325 г. и не его участник. А потому совершенно безосновательно заверение Е. Рерих, будто «Сабин, епископ Герака, лично выступил на Никейском Соборе…» 4) Сабий входит в противоречие со свидетельством даже уважаемых им участников Никейского Собора (с Евсевием). 5) Два обстоятельства не позволят даже нерелигиозному историку согласиться с оценкой Сабина: все участники Никейского Собора хорошо владели греческим языком – несмотря на то, что они были из разных народов[442]; в Символ Веры именно в ходе соборных прений (и вопреки проекту Евсевия) было введено слово из философского неоплатонического лексикона: “сошедшиеся в Никее Отцы употребили не из Писания взятые речения от сущности и единосущный”[443]. 6) Ни у Сабия, ни у Сократа, ни у Евсевия нет ни слова о том, что на Никейском Соборе обсуждался вопрос отбора Евангелий.

Вопреки Блаватской, никак нельзя назвать “очевидцем” и Паппия.

Единственный древний церковный писатель, который носил имя Паппий – это святой Паппий Иерапольский. Но он скончался не позже 165 г., и потому никак не мог описывать Никейский собор 325 года. Олькотту действительно пришлось поискать…

Речь же идет о сочинении Libellus synodicus, изданном в 1601 г. страсбургским богословом Иоанном Паппусом. Уже отсюда понятно, что это никак не современник Собора 325 г. Впрочем, порой историки полагают, что Паппус переработал более древний оригинал - греческую рукопись 9 века... В любом случае "в нем несомненная историческая правда перемешана с различными домыслами и интерполяциями автора в духе позднейшего католицизма"[444], “этот источник довольно подозрителен и стоит на плохом счету у серьезных, независимых ученых"[445].

Ни один другой источник не дает оснований полагать, что на Первом Соборе обсуждался вопрос о каноне Нового Завета. Ни “Жизнь Константина” Евсевия Кесарийского, ни “Церковная история” Феодорита Кирского, ни “Церковная история” Сократа Схоластика, ни “Церковная история” Созомена[446], ни творения св. Афанасия Великого не упоминают о том, будто на этом соборе обсуждался вопрос библейского канона.

Св. Афанасий Великий, активнейший участник 1 Собора, в 367 г. пишет специальное послание (Праздничное, 39-е), в котором перечисляет книги Нового Завета, но и в нем он никак не упоминает, будто этот перечень имеет какое-то отношение к Собору.

Вопрос о границах библейского канона не вызывал соборных дискуссий вплоть до Лаодикийского собора 363 г. и 3 Карфагенского собора 397 г.. Если бы Вселенский собор уже решил этот вопрос в 325 году, то было бы странно обращение к этому же вопросу позднейших частных соборов, вдобавок без малейших ссылок на предыдущее авторитетное решение.

Все это очень легко проверяется и по древнейшим источникам, и по научной литературе[447].

Итак: зачем же Е. Блаватская и Е. Рёрих сочли необходимым придать достоверность католическому мифу (давно отвергнутому самими католиками[448]), находящемуся в очевидном противоречии с реальной историей? Такая готовность верить "компромату" не выдает ли внутреннее отношение Блаватской и Рёрих к Церкви: жестко агрессивное, хотя и скрываемое под "внешними щитами"? Легкость, с которой Блаватская и Рёрих подхватили эту “сенсацию”, не приоткрывает ли, что внутренне они были готовы принимать и распространять самую негативную информацию о Церкви – вплоть до сплетен?

Что – я сделал слишком обобщающий вывод из одного незначительного эпизода, из одной оплошности? Хорошо, напомню еще одно рёриховское суждение, которое не имеет никакого отношения к церковной истории, но которое очень рельефно высвечивает подлинное рёриховское отношение к Церкви. Из Америки пришла весть о кончине одной из русских рёриховских сотрудниц. «Очень тронуло меня, что она пожелала, чтобы ее тело было предано сожжению и без особого религиозного обряда, который выродился в никому не нужную тягость»[449]. Понимаю, что для Е. Рёрих церковный обряд отпевания пуст. Понимаю, что и в восприятии ее учениц он может быть излишним, тягостным и бесмысленным. Но откуда же эта странная дерзкая решимость говорить от лица всех людей? – Мол, обряд «никому» не нужен; он всем в тягость?! Да ведь даже Лев Толстой, лично отвергавший церковную обрядность, и тот хотя бы иногда понимал ее значение для других людей: «Ну, хорошо. Мы отвергаем обряд. Но вот умирает у нас дорогой человек. Что же, позвать кучера и приказать вынести его куда-нибудь подальше? Нет, это невозможно. Тут необходим и розовый гроб, и ладан, и даже торжественный славянский язык».[450] А вот слова человека (новомученика), чьим мнением Е. Рёрих не поинтересовалсь, выдавая тотальное осуждение церковному обряду прощания с усопшим: «Удивительные слова... В эти ужасные минуты когда близко умерший, как-то не хочется говорить, а молчать - молчание страшно и тягостно... Но вот Церковь нашла слова именно те, какие нужно. Она одна не растерялась, и простые и таинственные как сама смерть, звучат ее молитвы»[451].

440

Сократ Схоластик. Церковная история. М., 1996, с. 20.

441

“Последователь Македониевой ереси Сабин в своем собрании соборных деяний не поместил послания Юлия, а послания епископов, собравшихся в Антиохии, поместить не забыл. Это у него дело обыкновенное: те соборные послания, в которых умалчивается или отвергается единосущие, он тщательно помещает, а противоположные им с намерением опускает” (Сократ Схоластик. Церковная история. 2,17).

442

Константин “кротко беседовал с каждым на эллинском языке” (Жизнь Константина. 3,13).

443

Св. Афанисий Великий. Послание о том, что Собор Никейский.. // Творения. Т.1. Троице-Сергиева Лавра, 1902, с. 399.

444

Покровский А.И. Соборы Древней Церкви эпохи первых трех веков. Историко-каноническое исследование. Сергиев Посад, 1914, с. 114.

445

Там же, с. 113.

446

В которой, кстати, вновь повторяется, что среди участников Никейского Собора “одни были прекрасно подготовлены для понимания и изъяснения учения Священных Писаний, равно как и образованны в других дисциплинах и знамениты по своей жизни и добродетелям” (Созомен. Церковная история 1,17; см. также Кассиодор. Церковная история. 2,1.)

447

К Первому Вселенскому Собору оккультисты вообще как-то особенно неравнодушны. Какой только бред про него они ни придумывают! Вот, например, один из таких перлов: “Что же касается описания состояния блаженства, имевшее хождение в раннем христианстве, то оно было изъято из обращения отцами Церкви на Первом Соборе как "соблазнительное" (поскольку могло показаться эротическим)” (Муравьев Б. Гнозис. Опыт комментария к эзотерическому учению Восточной Церкви. т.1. Киев, 1998, с. 152). Ссылок на источники нет. А зачем они? Хочется – и горожу.

448

См., например, книгу Б. Мецгера "Канон Нового Завета. Возникновение, развитие, значение". М., 1998.

449

Рерих Е. И. Письма в Америку. 1948-1955. Т.3. М., 1996, с. 396.

450

Л.Толстой в письме А.Фету. Цит. по: Степун Ф. Встречи и размышления. Лондон, 1992, с. 150.

451

Священник Анатолий Жураковский. Материалы к житию. Париж, 1984, с. 50.