Гнев короля демонов

— Дешевый трюк для публики, — сказала Миранда.

— Нет, все не так просто, — сказал Пуг. — Гляди.

Он изменил зрение и увидел, что Маркос не исчез из виду, но изменился. Его тело продолжало идти, но стало неосязаемым, словно сотканным из тумана и дыма. Маркос заговорил с кем-то невидимым, и вверх, к небесам, устремился поток его силы.

— Что это? — спросила Миранда.

— Я не знаю точно, — ответил Пуг. — Но, кажется, догадываюсь.

— Приказывай, мой господин, — сказал Маркос невидимому существу.

— Иди, пришло твое время, — сказал голос.

Миранда и Пуг почувствовали радость волшебника, когда таинственная сила подняла его над землей и он полетел, совсем как они в Эльвандаре.

— Смотри! — воскликнула Миранда, и они увидели внизу, на земле, его распростертое тело. — Он умер?

— На самом деле он жив, — сказал Пуг, — но его душа пребывает в другом месте. За ней-то мы и должны следовать.

Сквозь годы и расстояния летели они по пятам за самой сущностью Маркоса Черного. Время вновь не имело никакого значения, а они рассекали межзвездное пространство, пока наконец не вернулись обратно в Мидкемию и вновь увидели ее сверху, оказавшись выше огромных пиков Ратн'гари.

— Мы здесь уже когда-то были! — воскликнула Миранда.

— Нет, — сказал Пуг. — То есть да, мы были здесь, но не в этом месте.

— Посмотри, это же Небесный Град, который ты создал.

— Нет, — ответил Пуг. — Это настоящий Небесный Град.

Поперек убеленных снегом горных вершин тянулся город невероятной красоты. Огромные кристаллы, на которых держались крыши города, сверкали подобно гигантским алмазам, и каждая грань светилась изнутри.

Пуг сказал:

— Внизу, на несколько тысяч футов ниже облаков, находится Некрополь. Туда-то я и вел тебя, и он похож на ту иллюзию, которую я для тебя создал, только мое творение было всего лишь бледной тенью этого великолепия.

Миранда согласилась:

— Видно, что это не иллюзия, и однако, это тоже нельзя назвать реальностью.

— Я создал свою иллюзию для того, чтобы обмануть твои физические ощущения. А это — произведение разума. Мы воспринимаем его напрямую, без помощи органов чувств.

— Я понимаю, — сказала она, — все же я несколько сбита с толку.

Пуг внезапно изменился, прямо на глазах у Миранды став таким, каким она его знала: человеком, имеющим тело, которое было ей знакомо так же хорошо, как и ее собственное.

— А так лучше? — спросил он, и слова, казалось, шли из его уст.

— Да, — ответила она.

— Ты тоже можешь так сделать. Достаточно лишь пожелать этого. Она сконцентрировалась и внезапно почувствовала, что становится менее воздушной, и, поднеся к глазам руку, увидела, как и ожидала, Твердую плоть.

— Это всего лишь очередная иллюзия, — сказал Пуг, — но так тебе будет привычнее.

Зал, в котором они стояли, был похож на тот, который Пуг создал, чтобы обмануть Миранду при первой встрече с нею. Когда она приехала, чтобы найти Пуга, он заставил ее за собой побегать, пока наконец они не оказались здесь, в горах Ратн'гари, совсем недалеко отсюда. Он создал иллюзорный Небесный Град, чтобы спрятаться от нее.

Миранда сказала:

— Зал похож, но насколько он огромнее! — Потолок его был самим небесным сводом, вместо фонарей горели звезды. Миранда видела, что там, где в иллюзии Пуга для поклонения богов были выделены маленькие площадки, здесь были площади размером с город.

Линия силы, за которой они следовали после отбытия Маркоса из Сетанона, плавной дугой спускалась с потолка и исчезала из поля зрения.

Они двинулись за ней и, миновав пересечение двух путей, остановились там, где соприкасались площади четырех богов. В воздухе ощущалось какое-то странное движение, и Миранда проговорила:

— Ты чувствуешь?

— Теперь опять измени свое восприятие, — сказал ей Пуг.

Миранда попробовала последовать его совету, и внезапно зал заполнился темными фигурами. Подобно существам из голой энергии, в которых они превратились в роще Эльвандара, этим существам явно не хватало отличительных черт. Но Пуг и Миранда были блестящими созданиями из сплошного света, а они казались темными фигурами с едва заметным свечением.

— Кто это такие?

— Молитвы, — ответил Пуг. — Каждого человека, который возносит им молитвы, боги слышат. Мы с тобой видим эту молитву в образе молящегося человека.

Миранда сошла вниз на дорожку и посмотрела вверх. На лазурном троне возвышалась огромная статуя, во много раз больше человеческого роста. Статуя казалась застывшим белым человеком с легким синеватым оттенком. Его глаза были закрыты. Некоторые тени молящихся подходили к этой статуе.

— Кто это? — спросила Миранда.

— Эортис, мертвый Бог Моря. Киллиан занимает его владения, пока он не вернется.

— Он мертв, но он вернется?

— Скоро ты многое поймешь, а пока и этого довольно, чтобы сказать, что, если мои подозрения окажутся справедливыми, в грядущей войне гораздо больше смысла, чем просто победа над безумными существами, одержимыми манией бессмысленного разрушения. — Он под вел ее к другому перекрестку. Указав на дальнюю стену, он сказал:

— Обрати свое мысленное видение вдаль и скажи мне, что ты там видишь.

Она повиновалась, и наконец на стене появился гигантский знак. Она долго не могла рассмотреть рисунок, потом сказала:

— Я вижу семиконечную звезду Ишапа над полем из двенадцати точек в круге.

— Смотри глубже, — приказал он.

Она послушно вглядывалась в символ и через минуту увидела новый узор.

— Я вижу другой рисунок, четыре ярких огонька горят на четырех концах звезды. И между двенадцатью яркими точками виднеется много тусклых.

— Скажи мне, что ты видишь на трех концах звезды ниже тех, которые ярко освещены.

Миранда сосредоточилась на них и спустя мгновение увидела то, что интересовало Пуга.

— Один из них слегка освещен! Тот что в центре. Тот, что справа от него… — Она замялась.

— Ну что? — спросил он.

— Он не тусклый! Он заблокирован… Что-то не дает ему гореть!

Пуг сказал:

— Мне тоже так кажется. А последний огонек?

— Он не горит.

— Теперь, я думаю, разгадка близка, и скоро я узнаю правду. — Тон, которым это было сказано, навел ее на мысль, что он был не слишком рад встрече с этой конкретной правдой.

Они пошли дальше. Подойдя к самому дальнему углу Зала Богов, они оказались между двумя статуями. Одна из них была совершенно безжизненной, и Пуг сказал:

— Водар-Хоспур, мертвый Бог Знания. Как много мы могли бы узнать, если бы он вернулся.

— Никто больше не поклоняется знанию?

— Немногие, — сказал Пуг, — но богатство и власть, похоже, занимают человечество больше, чем все остальное. Из всех, кого я знаю, только Накор, кажется, на самом деле хочет знать.

— Знать что?

— Да все, — весело ответил он.

Они подошли ко второй статуе. Слабая линия, которая являлась духом Маркоса, опускалась прямо на голову статуи. Миранда посмотрела на лицо изваяния и чуть не задохнулась от изумления.

— Маркос!

— Нет, — ответил Пуг. — Взгляни на имя, которое высечено на постаменте.

— Сариг, — сказала она. — Кто это?

— Не совсем еще мертвый Бог Волшебства.

— Это Маркос Черный! — выпалила она, и в первый раз за все время их знакомства Пуг увидел на лице Миранды смятение и даже страх. — Маркос — бог?

— спросила Миранда, и в первый раз за все время их знакомства Пуг услышал в ее голосе беспокойство. Насмешка, сухой юмор исчезли.

— Да, — ответил он, — и нет.

— Так кто же он?

— Мы это узнаем, когда поговорим с ним, — ответил Пуг. — Я, кажется, знаю ответ, но хочу услышать это от него. — Пуг взмыл в воздух и оказался перед неподвижным лицом статуи.

— Маркос!

Тишина.

Миранда поднялась и, встав рядом с Пугом, спросила:

— Что теперь?

— Он спит. Он грезит.

— Что все это значит? — спросила она. — Я все еще не понимаю.

— Маркос Черный пытается достичь божества, — ответил Пуг. — Он стремится заполнить пустоту, образовавшуюся после ухода Сарига. Или Сариг создал Маркоса Черного, чтобы в один прекрасный день он заменил его. Что-то в этом роде. — Он указал на линию силы. — Эта линия все еще функционирует, и на другом конце ее находится смертное тело, которое мы считаем Маркосом, но разум, сущность, душа его — здесь, внутри этого существа, которое пока не имеет формы. Они едины — и в то же время различны, связаны — и в то же время обособлены.