Одержимый

— Кто это? — спросила Энн, подойдя к домофону.

— Рэнди Мазурски.

— Я не знаю человека с таким именем.

— Да, миссис Мак-Эри, это так. Но мне нужно поговорить с вами. — Он сделал паузу. — Это касается вашего мужа.

Энн приложила руку ко лбу и почувствовала, что начинается головная боль. Она вспомнила заметку в газете «Чикаго ньюс».

— Хорошо. — Она сбросила халат и надела джинсы и темно-синий свитер со стоячим воротником. В дверь постучали.

— Входите! — крикнула Энн, почувствовав, что у нее вдруг сел голос. Когда же это все кончится?!

Она открыла дверь и чуточку удивилась — на лестничной площадке стоял совсем молодой парень. Рыжеватый, долговязый. На нем были брюки из рубчатого плиса, бежевый свитер и лыжные ботинки. Энн терялась в догадках, какая связь может существовать между ним и ее мужем.

— Разрешите войти?

— Конечно. — Энн сделал шаг назад, чтобы впустить его, в то же время спрашивая себя, правильно ли она поступает. Вдруг ее осенило: Мазурски. Одна из убитых женщин носила эту фамилию. Энн похолодела. Может быть, он пришел рассчитаться? Взять жену за жену?

Зачем она его впустила?

— Чего вы хотите? — спросила она. Ее голос дрожал от страха.

Он улыбнулся и подумал, что она, вероятно, ничего не знает о делах своего мужа. Он хотел успокоить ее.

— Миссис Мак-Эри, пожалуйста, не волнуйтесь. По вашему взгляду я почувствовал, что вы поняли, кто я такой. Можно мне присесть?

Она указала ему на кресло, а сама села на кушетку напротив.

Он развел руками.

— Все очень просто. Я пришел сюда лишь по одной причине — я хочу найти вашего мужа.

— Вы хотите убить его?

Рэнди улыбнулся.

— Конечно, нет, миссис Мак-Эри, конечно, нет. Я только хотел найти его, прежде чем он натворит что-нибудь еще. Пусть знает, что я буду ходить по пятам и не допущу нового преступления. Я ищу его с тех пор, как потерял Мэгги. Пытаюсь помочь полиции. Полиция Бервина знает, что я здесь. Как вы думаете, где он может быть?

Энн покачала головой, опустив глаза.

— Мне очень жаль вашу жену! Я чувствую вину перед вами. — Она взглянула на него, ее глаза были мокрыми от слез.

— Если вам и в самом деле жалко ее, — медленно произнес Рэнди, — то вы расскажете мне, как его найти. Вы должны знать, где он сейчас находится. Я знаю, вам тяжело это слышать, но его необходимо поймать.

Энн посмотрела на него долгим взглядом. Что он такое говорит? Почему она должна помогать полиции искать подозреваемого? В этом деле она сама жертва... А этот парень... он вызвал у нее столь острое чувство жалости, что ему лично она бы помогла... если бы знала как...

— Прошу прощения, но я сама его ищу. Я наняла частного детектива. Не знаю, где сейчас может находиться Джо. Последнее место, где он останавливался, мотель АМХ на Чикаго-авеню. Но там он пробыл недолго. Потом он куда-то скрылся.

— Но вы наверняка знаете еще что-нибудь.

— Да нет же!

Рэнди вздохнул и в отчаянии заломил руки.

— Я все понял! Ваш муж, вероятно, очень болен. Вы, конечно, не хотите, чтобы с ним случилось что-нибудь плохое. И вы, вероятно, не испытываете сострадания к его жертвам. Потому что не знаете их. Они для вас безликие и безымянные!

Энн пристально посмотрела на него.

— Не говорите мне о том, что я чувствую. Я сама едва не стала его жертвой. Так что не надо рассказывать мне о моих чувствах!

Она залилась слезами.

— Ну... извините.

— Давайте забудем об этом. Я думаю, вам пора идти.

— Послушайте, — у него внезапно появилась новая идея, — не могли бы вы свести меня с вашим детективом?

Рэнди представил себе, как они вдвоем ищут Джо и наконец находят его.

— Нет, — сказала Энн, борясь с собственными чувствами, — я не могу этого сделать.

— Но почему же?

— Да просто не могу, и все. Пожалуйста, уходите.

Рэнди видел, насколько она расстроена. Он засомневался, поверила ли она тому, что он говорил.

— Хорошо, хорошо. Я сейчас уйду, но не разрешите ли вы мне перед этим воспользоваться вашей ванной? — Рэнди вновь усомнился, позволит ли она.

Энн очень удивилась.

— Пожалуйста, пройдите через спальню, ванная там.

Рэнди проследовал тем путем, который она указала, и, проходя через спальню, быстро оглядел комнату. На комоде стояла фотография. На ней были запечатлены миссис Мак-Эри и какой-то мужчина. Наверняка это и есть Джо. Рэнди быстро схватил фотографию, спрятал ее под свитер и только после этого поспешил в ванную.

Выйдя оттуда, он услышал, что в кухне из крана бежит вода. Он заглянул в кухню и увидел, что Энн, склонившись над раковиной, моет чашку.

— Я ухожу. Извините, что побеспокоил вас.

— Вы хотите взять эту фотографию с собой?

Рэнди замер, у него на лбу выступил холодный пот.

— Что?

— Ту фотографию, которую вы взяли в спальне. Я вижу очертания рамки у вас под свитером.

Вынимая фотографию из-под свитера, Рэнди почувствовал отвращение к самому себе.

— Извините, — прошептал он.

Губы Энн сжались. Они долго и пристально смотрели друг на друга. Рэнди показалось, что Энн пытается принять решение. Она подошла к кухонному окну и, опершись костяшками пальцев на подоконник, выглянула на улицу. Наконец повернулась к нему, глубоко вздохнула и сказала:

— Я думаю, вы должны взять ее. Я хочу, чтобы вы ее взяли. Делайте... Делайте с ней все, что сочтете необходимым. — Рэнди увидел, что в глазах у нее стоят слезы. Она отвернулась.

— Даже не знаю... Может, лучше мне не брать ее...

Энн ничего не ответила. Она даже не взглянула на него.

Сев в машину, Рэнди почувствовал, что весь покрылся холодным потом. Казалось, ему дали под дых: внутри тяжесть, и пот, пот... Он спрашивал себя, сколько пройдет времени до того, как фотография появится в газетах, если он отнесет ее в полицию? Будут ли достаточно быстро действовать их фотографы и фотокорреспонденты?..

Он посмотрел на снимок в латунной рамке. Этот мужчина, обнявший очаровательную женщину, выглядел совершенно нормальным. Рэнди ожидал увидеть чудовище. Он ожидал увидеть в его глазах нечто такое, что указывало бы на его безумие. Должны же быть хоть какие-то следы, думал Рэнди. Как мог этот с виду нормальный человек убить единственное дорогое для Рэнди существо?

Машины стремительно неслись по Лэйк-Шор-Драйв. Рэнди еще раз посмотрел на фотографию. Его руки дрожали, и стекло в рамке переливалось под неярким послеобеденным солнцем, отражая свет и тень. Он заставил себя прикоснуться дрожащими руками к изображению Джо Мак-Эри. Что должна была чувствовать Мэгги, открывая ему двери своего дома? Что он сказал ей? Как она позволила ему войти? Он вспомнил, что в квартире не было следов борьбы и насилия. Его глаза наполнились слезами. Он мысленно спрашивал Мэгги: «Почему? Почему ты позволила ему войти?» Но он прекрасно помнил, за что полюбил ее: она всегда верила людям, тому хорошему, что в них есть. Она оставляла машину незапертой, давала взаймы бездельникам, стоило им лишь попросить. Она принадлежала к категории людей, которые впустят в свой дом любого незнакомца, если тот позвонит в дверь.

Что же он ей сказал? Может быть, как-нибудь обманул ее? Рэнди не хотелось так думать: он предпочитал считать, что Мак-Эри насильно ворвался в дом, едва только Мэгги открыла дверь. Если же она сама его впустила, никто не несет ответственности за ее смерть. Нет, она не могла этого сделать.

В какой-то момент Рэнди почувствовал себя так, словно весь мир исчез. Его окружала ватная тишина. Потом он посмотрел вниз и заметил, что разбил кулаком стекло, прикрывавшее фотографию. Он поранился. Кровь тонкой струйкой текла вдоль снимка.

Мать Рэнди опять плакала. .

— Рэнди, ну нельзя же так! Ты же ничего не знаешь. Не имеешь ни малейшего представления, где находится сейчас это чудовище.

Мать стояла в спальне, теребя кухонное полотенце. Она пристально глядела на него, пытаясь поймать его взгляд, но он отводил глаза. Рэнди одевался, собираясь снова идти на поиски. На нем были черные вельветовые брюки и черный спортивный свитер. Лишь туфли были бежевые. Рэнди не хотел выделяться.