Страница 39 из 54
Куклы! Дебора проезжала мимо магазина игрушек. Лицо ее исказилось от ненависти. Куклы! Эти маленькие убийцы. Они убивают в маленькой женщине личность. Девочке суют кусок штампованной пластмассы, внушая, что она должна его нянчить. «Ах, какая красивая у тебя кукла!» Кукла красивая! Это же эстетический идиотизм! Глупое фарфоровое лицо, неестественно яркие длинные кудрявые локоны, длинные ноги, большой бюст! И вот уже взрослая женщина впадает в истерику оттого, что не похожа на куклу! «Ах, какая я некрасивая!» Дебора глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться. У нее сегодня дел до поздней ночи — телестудия, обед с журналисткой, дела на фирме, ужин с председателем партийной фракции, тренажерный зал. Но она не чувствует усталости. Так, наверное, должны были ощущать себя штурмовавшие Бастилию.
— Никто, кроме тебя, не сделает этого, — сказала она своему отражению в зеркале. — Ты должна все изменить, ты женский мессия, Дебора, понимаешь?
Особое внимание движение уделяло судам, в которых рассматривались дела об изнасилованиях. Движение добивалось ужесточения наказания по этой статье. Половая свобода женщины неприкосновенна. Она не должна нарушаться.
Дело, которое Дебора сейчас отслеживает лично, выматывает ее. Самое сложное — это держать себя в руках, дождаться законного решения. Убить подонка так просто, так недорого! Но общество должно задуматься! Должно увидеть, прочувствовать. Прецедент! В голове у каждого должен появиться новый значок. Прецедент — это новое правило, как следует поступать, думать и чувствовать, так как мало кто способен вследствие врожденной тупости подумать и оценить произошедшее — нужно создать «штамп». Только это удерживает Дебору от того, чтобы «заказать» именно этого насильника.
Несколько лет назад в движение пришла девушка. Потрясающая, умная, красивая, удивительная. Дебора была покорена, очарована ею. Они много времени проводили вместе, но потом… та вдруг стала отстраненной, грустной, реже звонила и почти не появлялась. Дебора выяснила, что у нее есть мужчина, который против их дружбы.
— Он говорит, я стала агрессивной, скандальной… Но я его люблю… Я не могу больше… нужно сделать выбор, Дебора…
— Какой выбор?! Ты с ума сошла! Посмотри, ты расцвела, стала радужно-яркой, твоя личность проявилась и заиграла всеми красками! Ты его любишь, ты готова отказаться от себя ради него! Подумай, готов ли он поступить так же?
Девушка тогда подняла на Дебору полные слез глаза, в которых читались мольба, отчаянье, обида… Дебора продолжала:
— Если он не готов принять тебя такой, если он не признает достоинств твоей личности, если не видит ее ценности, если требует быть всего лишь приложением к нему — разве это любовь? Он хочет купить тебя, приобрести себе красивую игрушку, чтобы ты своей красотой, умом, блеском повышала его статус! Разве это любовь?
У девушки был вид приговоренной к смертной казни.
Через два дня она сказала своему жениху все это. Она сказала, что не хочет быть с человеком, который не видит в ней личность. Он ударил ее по лицу, сказал, что это говорит не личность, а стерва. Стерва ему не нужна. На следующий день ее изнасиловали, и после всего этого милая, прекрасная, нежная, самая лучшая из всех женщин, которых знала Дебора, сошла с ума. Насильник дорого заплатит.
На скамье подсудимых сидит мальчик-подросток лет двадцати. Сосед потерпевшей. В день совершения преступления он зашел к девушке, та пожаловалась на жизнь, он посочувствовал, они немного выпили и стали заниматься любовью. Вдруг та начала отчаянно вопить и сопротивляться, но он уже ничего не мог с собой поделать, он прижал ее к полу, она кусалась, била его пятками по спине. Сначала он просто пытался удержать ее — иначе она бы его убила! И только потом ударил по голове, чтобы оглушить. Он раскаивается, искренне сожалеет о случившемся. Его родители согласны выплатить потерпевшей огромную компенсацию, но Дебора, представляющая интересы девушки, стоит насмерть.
— Ваш сын жив и здоров. А она в психиатрической больнице! Она никогда не поправится, вам ясно! Он должен ответить, заплатить за свое преступление. Вы же женщина! Как вы можете его защищать?! — Дебора теряет контроль, нависая всеми своими ста восьмьюдесятью сантиметрами роста над маленькой пухлой женщиной, утирающей глаза платочком.
— Я мать! — неожиданно, как пружина, выстреливает та, оттолкнув Дебору своей грудью. Дебора упала, но одним прыжком поднялась.
— Из-за таких, как вы, страдающих косностью, тупостью, леностью души, не желающих увидеть, что мир изменился, мужчины продолжают насиловать женщин, думая, что пострадавшим это даже приятно!
— К порядку! — грохнул судья молотком.
Дебора больше не могла выдержать тяжести законной борьбы за права женщин. Она сняла трубку и набрала номер. На следующий день мальчика нашли повесившимся на шнурках от ботинок.
Машина Деборы стояла у обочины, когда матери отдавали труп сына. Та била себя в грудь и по голове, он был ее единственным ребенком. Увидев машину Деборы, она подбежала к ней.
— Это вы! Это вы убили его!
Дебора вышла из машины, схватила несчастную за грудки и прошипела в ухо:
— Да, это я! И я смеюсь над вашим горем! Я смеюсь над вашими слезами! Ваш сын получил по заслугам! И вы получили по заслугам! Вы не встанете на нашем пути! Вы не будете рожать и воспитывать сыновей, которые угнетают женщин. Мы больше не дадим им жен!
Мужская рука отшвырнула Дебору на капот, освобождая бледную, полумертвую женщину.
— Поезжай отсюда, пока я тебя не убил, — муж этой клуши стоял, сжимая кулаки и с трудом сдерживая ярость, не решаясь ударить женщину.
Дебора усмехнулась. Что может этот старый, немощный отец? Его время прошло. Движению принадлежит будущее.
Утренние газеты возвестили о разводе Иаиль с мужем. Не преминули заметить, что, может быть, в связи с этим Иаиль не получит роли в совместном проекте трех крупнейших киностудий. Дебора застала ее у себя в офисе, заливающуюся слезами.
— Это все из-за тебя! — были приветственные слова. — Что я буду делать? Я же без него ничего не могу!
— Это ты так думаешь! Ты талантлива, ты пробьешься сама! Ты не должна дать им шанса не оценить тебя. Соберись! На тебе лежит ответственность доказать всем, что ты самоценна, уникальна, муж тут ни при чем!
Дебора убеждала Иаиль, приводила примеры, и ей удалось вдохновить ее.
Иаиль, заряженная, как шаровая молния, отправилась на встречу с продюсерами.
Она яростно доказывала, что все может, что она самоценна. А когда те сказали, что подумают, — облила их водой из графина и заявила, что зря приходила, так как ее муж уже наверняка постарался все испортить. Естественно, Иаиль не получила ни главной роли, ни второстепенной, вообще никакой!
— Простите, но нам нужна женщина на роль любящей жены и матери, а ваш типаж явно другой, — развел руками кругленький напуганный режиссер, пряча за спину малюсенькую собачку.
— Ну и катитесь вы к черту! Снимайте свое сраное кино о домохозяйках! Мир изменился! Слышите меня! Мир изменился! Ваши фильмы никто не будет смотреть! — она кричала им вслед оскорбления, материлась, а ее снимали фотографы и журналисты.
Карьера Иаиль закончилась. Она даже не смогла сняться в последних сериях «мыльной оперы», которая некогда задумывалась специально под нее, Иаиль заменили другой актрисой, которая больше подходила на роль.
Дебора приехала к ней домой через месяц. Пустые бутылки, шприцы, ужасный вид.
— Иаиль! Это же все твой муж! Он не смог вынести такого оскорбления! Это он все подстроил! Ты должна бороться, ты должна доказать! Соберись!
— Я любила его! Ты этого не понимаешь! Я любила его!
— Да, ты любила его! Ты жила ради него! А как он с тобой поступил? Любящий человек думает прежде всего о благе любимого! А он? Ты бросила его, а он в отместку лишил тебя всего! Погубил твою карьеру, твою жизнь! Но ты должна восстать из пепла! Отомстить! — Дебора не уставала повторять это неделю за неделей.