Страница 13 из 21
— И?..
У Улы был такой вид, словно в данный момент ему больше всего хотелось сползти со стула и спрятаться под столом:
— В пятницу в больнице Уллевол ему сделали операцию по поводу auris alatae.
— Auris alatae?
— Лопоухость, — простонал Харри, смахивая со лба капельку пота. — У Иварссона был такой вид, будто он вот-вот взорвется. Ну, и сколько намотал?
— Только что миновал двадцать первый километр. — Голос Халворсена гулко отражался от стен тренажерного зала, расположенного в подвале Управления полиции Осло. День еще только клонился к вечеру, и поэтому они здесь были почти единственными посетителями.
— Срезаешь ты, что ли? — Харри стиснул зубы и попытался побыстрее жать на педали. Вокруг его велотренажера уже растеклась лужица пота, тогда как у Халворсена на лбу едва выступила испарина.
— Стало быть, пока у вас ни единой зацепки? — спросил Халворсен, пытаясь дышать спокойно и ровно.
— Да уж, если не считать того, что Беате Лённ сказала под конец.
— А что она сказала?
— Она работает сейчас с одной компьютерной программой, которая на основе кадров видеосъемки позволит ей получить трехмерное изображение головы и лица преступника.
— В маске?
— Эта программа использует ту информацию, которую ей удается считать с пленки. Свет, тени, углубления, выпуклости. Чем плотнее маска прилегает к лицу преступника, тем более вероятно, что реконструированное изображение будет напоминать его внешность. В любом случае это будет лишь набросок, эскиз, однако Беате говорит, что сможет сравнить его с фотографиями подозреваемых.
— С помощью идентификационной программы ФБР? — Халворсен обернулся к Харри, с некоторым злорадством отметив, что пятно пота, ранее проступавшее у того на груди лишь возле логотипа «Jokke&Valentine», теперь растеклось по всей майке.
— Нет, у нее есть программа получше, — сказал Харри. — Сколько там у тебя?
— Двадцать два. И что это за программа?
— Fusiform gyrus.[12]
— Майкрософт? Эппл?
Харри постучал согнутым пальцем по багровому лбу:
— Общечеловеческий программный продукт. Находится в височной доле мозга. Единственная функция — распознавать лица. Больше ничего не может. С помощью этого бита памяти мы различаем сотни тысяч человеческих лиц, однако едва ли отличим друг от друга дюжину носорогов.
— Носорогов?
Харри зажмурился, пытаясь сморгнуть заливающий глаза пот.
— Это всего лишь пример, Халворсен. Однако что касается Беате Лённ, то тут случай особый. У нее в этой извилине имеется еще пара дополнительных завитков, благодаря которым она помнит практически все лица, которые когда-либо видела. Говоря «все», я имею в виду не только лица знакомых ей людей или тех, с кем ей приходилось перекинуться парой слов, но и физиономии, которые она мельком видела в толпе на улице лет пятнадцать назад, пусть даже наполовину скрытые темными очками.
— Заливаешь!
— Нисколько. — Харри опустил голову, дождался, пока восстановится дыхание, и продолжал: — Таких, как она, и пары сотен не наберется. Дидрик Гудмундсон рассказывал, что в Школе полиции ее заставили пройти соответствующий тест и она посрамила все существующие идентификационные программы. Эта девица — ходячая картотека лиц. Если она спрашивает тебя: «Где я могла видеть вас раньше?» — будь уверен, что с ее стороны это вовсе не банальная попытка завязать знакомство.
— С ума сойти! Что ж она в полиции-то делает? Я имею в виду, с таким талантом?
Харри пожал плечами:
— Ты, может, помнишь сотрудника, застреленного в восьмидесятые во время ограбления банка в Рюене?
— Это было еще до меня.
— Когда к нам поступило сообщение, он случайно оказался неподалеку и, поскольку первым прибыл на место, вошел в банк без оружия, чтобы начать переговоры. Грабители расстреляли его из автоматического оружия. Их так и не взяли. Позже в Школе полиции этот случай стали приводить в качестве примера, как не надо действовать, оказавшись на месте преступления.
— Следовало дожидаться подкрепления и не вступать в контакт с бандитами, чтобы не подвергать ненужной опасности ни себя, ни служащих банка, ни самих преступников.
— Точно, как по учебнику. Странно, но он был одним из лучших и самых опытных наших сотрудников. Йорген Лённ. Отец Беате.
— Вот как? Так ты считаешь, она потому и пошла в полицию? Из-за отца?
— По-видимому.
— Она ничего?
— Деловая. Ты где уже?
— Проехал двадцать четвертый. Осталось еще шесть. А ты?
— Двадцать второй. Вероятно, скоро тебя достану.
— Только не в этот раз. — Халворсен заработал педалями с удвоенным рвением.
— Сейчас начнутся подъемы — вот тут-то я тебя и сделаю. Ты, как всегда, психологически сломаешься и встанешь.
— Не сегодня, — пообещал Халворсен и еще приналег. У корней его густой шевелюры сверкнула капля пота. Харри усмехнулся и тоже приник к рулю.
Бьярне Мёллер смотрел попеременно то на список, которым снабдила его жена, то на магазинную полку, где, как ему казалось, лежал кориандр. После их поездки на Пхукет прошлой зимой Маргрете влюбилась в тайскую кухню, однако сам начальник убойного отдела все еще путался при выборе различных овощей, ежедневно доставляемых самолетом из Бангкока в продовольственный магазинчик на Грёнланнслейрет.
— Это зеленый чили, шеф, — раздался прямо у него над ухом чей-то голос. Бьярне Мёллер резко обернулся и едва не уткнулся носом в мокрую, багрово-красную физиономию Харри. — Пара этих штук, несколько ломтиков имбиря — и можно приготовить неплохой супчик «том ям». Правда, после него из ушей дым валит, зато пот выводит из организма всякую гадость.
— Судя по твоему виду, Харри, ты только что его отведал.
— Просто небольшой велопробег с Халворсеном.
— Вот как? А что это там у тебя в руке?
— Японе. Мелкий красный чили.
— Вот уж не знал, что ты умеешь готовить.
Харри с легким недоумением, как будто видел его впервые, посмотрел на пакетик с чили.
— Между прочим, шеф, хорошо, что я тебя встретил. У нас проблема.
Мёллер почувствовал знакомый зуд у корней волос.
— Не знаю, кто там принимал решение о том, чтобы Иварссон возглавил следствие по убийству на Бугстадвейен, но так продолжаться не может.
Мёллер сунул список в корзину с продуктами.
— Сколько вы уже проработали с ним вместе? Целых два дня?
— Не в этом дело, шеф.
— Слушай, Харри, можешь ты хоть раз в кои-то веки заняться исключительно расследованием? А как все организовать — предоставь решать другим. Знаешь, ничего страшного не случится, если ты хотя бы попытаешься не вставать в оппозицию.
— Да я просто хочу поскорее раскрутить это дело, шеф. Чтобы снова заняться тем, другим, ну, ты знаешь.
— Знаю. Но ты возишься с ним уже больше обещанных мною шести месяцев, а я не могу и впредь закрывать глаза на использование времени и ресурсов исходя из личных чувств и отношений, Харри.
— Но ведь речь идет о нашей коллеге, сотруднице полиции.
— Я знаю! — рявкнул Мёллер. Немного помолчав, он огляделся по сторонам и, слегка сбавив тон, продолжал:
— Так в чем проблема, Харри?
— Они привыкли работать исключительно с грабежами, и Иварссона не интересуют никакие конструктивные предложения.
Бьярне Мёллер слегка улыбнулся при мысли о «конструктивных предложениях» Харри. А тот, чуть наклонившись к нему, заговорил быстро и горячо:
— Когда происходит убийство, о чем мы прежде всего думаем, а, шеф? Почему, какой мотив, ведь так? В Отделе грабежей и разбойных нападений принимают как данность, что мотивом были деньги, так что таких вопросов вообще не возникает.
— Ну а сам ты что считаешь? Какой тут мотив?
— Ничего я не считаю, дело все в том, что они используют в корне неверную методику.
— Другую методику, Харри, другую. Ну ладно, мне давно уже следовало купить эти овощи и быть дома. Так что говори поскорее, чего ты хочешь.
12
Веретеновидная извилина (англ.).