Страница 4 из 72
– Я долго укладывала волосы. Мне бы не хотелось испортить причёску, снимая платье через голову, штандартенфюрер, – прошептала Герда.
– Карл, зови меня просто Карл.
Он на руках донёс её до постели.
– Если не снимешь платье, то я тебя не увижу… – начал было он.
– Мы вернёмся после бала. Вы увидите меня всю. А сейчас…
Она непослушными руками подняла подол и обнажила ноги. На ней были чёрные чулки с плотной полосой кружев наверху. Рейтер без труда стащил с Герды широкие шёлковые штанишки и сразу погрузил пальцы в её густо заросшую промежность. Его лицо приобрело сосредоточенное выражение, будто он проводил какое-то исследование, что-то искал, осмысливая малейшее движение своей настойчивой руки.
– Что? – выдохнула Герда, открыв зажмурившиеся на несколько мгновений глаза.
Он поднёс к своим ноздрям пальцы и жадно потянул носом.
– Ты восхитительна!
Он заставил её встать коленями на кровать и неторопливо, смакуя каждый миллиметр своего продвижения в женские недра, стал вторгаться в горячую топь.
Из угла комнаты по-прежнему металлическим голосом диктора вещал радиоприёмник: «Человеческий род требует вымирания людей, плохо приспособленных к окружающим условиям, слабаков и дегенератов. Христианство же старается их поддерживать. Если и есть истинно германское выражение, то оно звучит так: либо человек стремится к тому, чтобы стать сильным, либо он не должен существовать вообще…»
Минут через пятнадцать Карл Рейтер отпустил Герду, и она без сил вытянулась на смятом покрывале.
Карл прошлёпал босыми пятками по полу и скрылся в ванной. Тяжело дыша, женщина медленно перевернулась на спину и приподняла голову, пытаясь разглядеть себя в зеркале.
– Проклятие, – запыхавшись, проговорила она. – Всё равно растрепалась.
Она продолжала неотрывно смотреть на отражение, не узнавая своего возбуждённого лица, и вздрогнула от неожиданности, когда Карл Рейтер вернулся в комнату.
– Прости, – громко сказал он, – я поторопился. Вероятно, ты не удовлетворена, однако я должен был оставить нам минут тридцать на то, чтобы привести себя в порядок.
Она встала и опустила платье.
– Мне надо переодеться?
– Пожалуй. Подол теперь совсем мятый. Впрочем, тебе очень к лицу этот наряд.
– Тогда я выглажу это платье.
Герда опять остановила взгляд на зеркале и провела рукой по волосам. Встретившись глазами с мужчиной, она широко улыбнулась:
– Я в восторге, штандартенфюрер.
– От чего?
– От вашего вкуса… И от вас лично, штандартенфюрер.
А-213 – штандартенфюреру Клейсту
Совершенно секретно.
Напечатано в одном экземпляре.
6 января в 12.00 я заступил на пост и вёл наблюдение за домом № 10 по Литценбургерштрассе, где проживает Герда Хольман. С 12 часов она не покидала квартиру ни разу, не появлялась на улице, но после 15.00 трижды выглядывала в окно, высматривая что-то. В 16.00 возле её подъезда остановился автомобиль «мерседес-бенц» чёрного цвета с номером СС 952659. Из автомобиля вышел мужчина – высокий, русый, крепкого телосложения, одетый в серый плащ. Спустя две минуты я увидел его в окне квартиры Хольман. Несмотря на наступавшую темноту, окна не были зашторены, как того требуют правила затемнения. Правда, в комнате горела только настольная лампа, и её свет почти не был виден с улицы.
Мне удалось увидеть немного сквозь окно. В течение нескольких минут Хольман спокойно разговаривала с гостем. Когда он снял плащ, мне удалось разглядеть на лацкане его пиджака значок СС. Затем они скрылись из поля моего зрения, и появились в пространстве окна двадцать минут спустя.
За это время в подъезд вошло два человека – оба проживают в этом доме. Возле дома ненадолго останавливался велосипедист, что-то проверял в наброшенной через плечо сумке. Шофёр «мерседеса» ждал, не покидая машины.
Когда я снова увидел в окне Герду Хольман, она была заметно растрёпанная. Почти сразу она задёрнула плотные шторы.
Ещё через двадцать минут они вдвоём вышли из дома и сели в машину с указанным выше номером. Я передал информацию об их отъезде на пункт № 4.
Хельдорф – Клейсту
Совершенно секретно.
Отпечатано в одном экземпляре.
Согласно полученной информации, Герда Хольман выехала из своего дома с штандартенфюрером Рейтером примерно в 17.15 на его служебном автомобиле СС 952659. Они вывернули на параллельную Курфюрстендам, остановились и прогуливались в течение почти тридцати минут, спокойно беседуя о чём-то. Агентам не удалось зафиксировать, о чём шёл разговор. Затем они снова сели в машину и поехали в чилийское посольство.
В посольстве штандартенфюрер Рейтер представил Хольман самым разным людям, но ни около кого не задерживался с нею долго. По всему было видно, что она исполняла формальную роль его спутницы. Среди гостей было много молодых людей – курсантов Крампница, офицеров танкового училища под Берлином, но Рейтер даже не взглянул на них. Он общался только с высшими чинами СС и дипломатами.
Герда Хольман долго беседовала с сёстрами Вельчек, дочерьми последнего германского посла в Париже, и пыталась флиртовать с их братом Ханзи, который пришёл на бал со своей невестой Зиги фон Лаферт. Она не получила от него ответа на свои заигрывания. Зато на неё обратил внимание барон фон Феффер, он четырежды приглашал её на танец, и она с явным удовольствием танцевала с ним.
Рейтер представил Герду Хольман Росите Серрано, популярной чилийской певице, которая исполнила во время бала несколько песен.
Достойна особого внимания беседа, в которой Хольман принимала участие. Разговор записан не с самого начала, так как агент не сумел подойти к участникам сразу.
Картье (бельгийский дипломат): Здесь совсем как в довоенные времена!
Неустановленное лицо: Бросьте! В довоенные времена все чувствовали спокойствие. Сейчас каждый сжимается от страха, даже нащупывая в своём кармане дипломатический паспорт.
Хольман: Вы преувеличиваете.
Неустановленное лицо: Фройляйн, вы слишком наивны. Или же вы живёте в тепличных условиях, если позволяете себе думать так.
Хольман: Я думаю так, как вижу. Германия строит новое общество и делает это без детского сюсюканья.
Картье: Простите, фройляйн, вы – член НСДАП?[2]
Хольман: Да, и горжусь этим!
Картье: Что ж, вы сами дали себе характеристику. В вас говорит не разум, а партийный фанатизм.
Хольман: А в вас говорит обыкновенная враждебность к идеям, которые вы не в силах понять!
В ту минуту подошёл штандартенфюрер Рейтер. Он взял под руку Хольман и отвёл её в сторону.
Рейтер: Держи себя в руках, Герда. Мы не на партийном собрании и не в кругу соратников по СС. Мы находимся фактически на территории чужой страны. Здесь люди могут иметь право выражать другие мысли.
Хольман: Разве я не имею права говорить то, что думаю? Разве идеи Рейха следует скрывать перед иностранцами?
Рейтер: В дипломатической среде не принято говорить то, что думаешь.
Хольман: Жалкие лгуны! Шуты в смокингах!
Рейтер: Герда, я буду вынужден выдворить тебя отсюда, если ты не возьмёшь себя в руки. Займись-ка лучше вон тем молодым американцем. Это Джейк Робинс, помощник атташе по культуре. Мне нужно наладить с ним контакт. Подготовь для меня почву, если это тебе по силам.
Хольман кивнула и отправилась было к Робинсу, но Рейтер задержал её.
Рейтер: Герда, я очень ценю тебя как сотрудника Института и внимательно изучаю все твои докладные записки и предложения по углублению экспериментов. Ты умеешь работать со вкусом и зришь в корень дела. Но сейчас мы не на работе. Постарайся не ляпнуть лишнего.
2
Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei (NSDAP) – Национал-социалистическая рабочая партия Германии.