Страница 10 из 24
Живка. Сударь, но ведь я порядочная женщина!
Нинкович. Екселан![9] Это-то и интересно; ведь если любовника заводит непорядочная женщина, это совершенно неинтересно.
Живка. Только этого еще не хватает.
Нинкович. Уверяю вас, сударыня, что вы сможете стать светской дамой высшего общества, ин фам ди монд, только играя в бридж, куря и имея любовника.
Живка. Ию-ю, как трудно. Ну, что касается бриджа и куренья – это еще так-сяк, ну, а вот… насчет любовника…
Нинкович. Вы меня спросили, и я счел своей обязанностью быть с вами откровенным и ответить. Конечно, ваше дело, как поступить. Вы можете быть министершей без бриджа, папирос и любовника и вообще без светскости…
Живка. Ну, хорошо, а госпожа Драга тоже играла в бридж?
Нинкович. Конечно! Научилась!
Живка. И курила?
Нинкович. Конечно.
Живка. И… это?
Нинкович. Да, сударыня, да, у нее был и любовник.
Живка (забывшись, с большим любопытством). А кто?
Нинкович. Я.
Живка. Вы? А госпожа Ната тоже училась хорошему тону?
Нинкович. Еще как!
Живка. А кто у нее был?
Нинкович. Тоже я.
Живка. Как же это вы… так подряд?
Нинкович. Как только кабинет подает в отставку, даю отставку и я.
Живка. Значит, вы только до тех пор, пока особа находится в правительстве?
Нинкович. Да, сударыня! Пока госпожа министерша в правительстве, она должна быть светской дамой, а когда она больше не в правительстве, то может ею и не быть.
Живка. По правде говоря, у меня это никак не укладывается в голове.
Нинкович. А между тем нет ничего легче. Из всего, что я вам сказал, наиболее трудное – бридж. Что касается куренья – ну немного покашляете, и готово дело; с любовником – слегка скомпрометируете себя, и все в порядке. А бридж, поверьте, очень трудная и сложная игра. Ен же комплике, ме тре дистанге.[10]
Живка. Но, сударь, я хотела бы остаться порядочной женщиной.
Нинкович. Да оставайтесь, кто вам мешает!
Живка. То есть как «оставайтесь», а бридж… Ведь, если я начну играть в бридж, разве я останусь порядочной?
Нинкович. А почему бы и нет?
Живка. Нет, не бридж. Я не то хотела сказать… По правде говоря, у меня все перепуталось, и я не понимаю, что говорю! То, что вы говорите, в голове не укладывается!
Нинкович. Видите ли, сударыня, не так важно иметь любовника для себя, как для общества. Вы должны скомпрометировать себя, если хотите быть светской женщиной. Воала, са се ле пренсип фондаментал![11]
Живка. А как, по-вашему, мне скомпрометировать себя?
Нинкович. Надо, чтобы уже на первом, самом ближайшем, приеме у той или иной дамы вы стали предметом разговора. Скажем, пусть одна дама потихоньку шепнет другой: «Кто бы мог сказать подобное о госпоже Живке?», «А что такое?» – спросит другая дама. «Невероятно, скажет первая, но я сама достоверно слышала… подумайте, госпожа Живка отбила Нинковича у госпожи Натальи!»
Живка. Значит, начнут шептаться.
Нинкович. Но, весьма вероятно, сударыня, что найдутся и такие, которые станут за вас заступаться. «Ох, я этому не верю, не может быть, я знаю госпожу Живку, она не такая!» Так вот, тем, кто вас защищает, надо будет заткнуть рот.
Живка. Как? Заткнуть рот тем, кто за меня заступается?
Нинкович. Конечно! Именно им. Вы спросите: как? Очень легко и просто. Д'ин мани ер биен семпл![12] Вы должны приложить все усилия, чтобы министр дал мне повышение на класс, это прежде всего. Правда, мой министр может вам сказать: «Ведь он же получил повышение два месяца тому назад?» А вы ответите: «Но ведь то было при старом правительстве, а надо, чтобы он и при этом получил». Вы спросите – почему? Потому, сударыня, что это лучше всего заткнет рот тем, кто пытался бы защищать вас. А уж если мы им заткнем рот, о, тогда начнут шептаться со всех сторон.
Живка. Значит, надо, чтобы только шептались – и больше ничего?
Нинкович. О да! Этого вполне достаточно! Се сифизан![13]
Живка (раздумывает). Ну если только начнут шептаться!.. А, скажите, если будет так, я стану непорядочной только для общества, а для себя останусь порядочной?
Нинкович. Почему бы нет? Можно и так! Ca ва оси.[14]
Живка. Удивительное дело – хороший тон! Бывают женщины порядочные для общества, а на самом деле непорядочные, а здесь совсем наоборот! Ну, хорошо. Вы будете моим любовником?
Нинкович. Это, сударыня, дело вашего вкуса, дело ваших… как бы это выразиться, ин кестион де во сантиман ентим!..[15] Только, если вы спрашиваете моего совета, вам лучше взять кого-нибудь, кто уже имел практику.
Живка. То есть как это, имел практику?
Нинкович. Ну, скажем, я уже знаю все способы, чтобы вас очень быстро скомпрометировать; я сумею развернуть столько дел и придать им такую своеобразную форму, ин форм спесиал,[16] что в конце концов вы даже сами начнете о себе скверно думать. И, наконец, – е са ла шос пренсипал,[17] – когда кабинет подаст в отставку, я сумею понять, что моя обязанность также подать в отставку. В остальном можете расспрашивать меня о чем угодно и получите – я в этом уверен – самую приятную информацию.
Живка. Что за напасть на меня свалилась! Умри я вчера, этого сегодня не произошло бы.
Нинкович. Да, но если бы вы вчера умерли, сегодня вы не были б госпожой министершей.
Живка. И то верно! (После раздумья.) Ну, хорошо, вы так считаете?
Нинкович. Боже мой, дело очень простое. Се семпл, ком ту.[18] Что касается бриджа – в нем вы можете поупражняться, в куренье также, ну, а что касается любовника, тут вам практика не нужна.
Живка. Что такое вы говорите – «практика не нужна». По-моему, вы обо мне как-то плохо думаете.
Нинкович. Сударыня, вы лучше всех увидите, как я все намерен осуществить, если мы сейчас нее перейдем к делу.
Живка (испуганно). К какому делу?
Нинкович. Я думаю так: бриджу, например, мы начнем учиться с завтрашнего дня. Курить можете попробовать уже сейчас. (Вынимает портсигар и предлагает ей.) А что касается любовника, тут…
Живка. И тут я могу попробовать сразу. Вы что-то очень меня обкручиваете, в конце концов получится, что я стану непорядочной женщиной.
Нинкович. Пардон, мил фуа пардон![19] Я не перехожу границ в советах, которые должен был вам дать, если вы на них еще полагаетесь. Но, если в моих советах есть для вас что-то неугодное, я всегда готов ретироваться. Вы желали, чтобы я познакомил вас с правилами хорошего тона…
Живка. Да… я и сама вижу, вы не виноваты, только, знаете, как-то…
Нинкович (поднимается). Могу ли я считать, сударыня, что мои дальнейшие советы излишни?
Живка. Подождите! Я вижу, что так должно быть, конечно, вижу, но, знаете, как-то… не так-то легко бросить стыд под ноги.
Нинкович. Когда же вы желаете?
Живка. Хорошо. Давайте, скажем, завтра начнем учиться бриджу. А вот папиросу мне дайте. (Берет папиросу и кладет на стол.)
Нинкович (тотчас предлагает ей еще). Прошу вас.
Живка. А насчет этого… нельзя ли немного подождать?
Нинкович. Если у вас не хватает храбрости, лучше об этом и не думать.
Живка. Ох, братец ты мой!.. В конце концов будь что будет! Ну, считайте, что с сегодняшнего дня вы назначены на должность.
Нинкович. На какую должность?
Живка. Ну… эту… любовника.
9
Excellent (фр.) – превосходно.
10
Un jeu compliqué, mais très distingué (фр.) – игра сложная, но очень изящная.
11
Voilа, зa c'est le principe fondamental (фр.) – вот это и есть основной принцип.
12
D'une maniиre bien simple (фр.) – очень простым способом.
13
C'est suffisant (фр.) – этого достаточно.
14
Ça va aussi (фр.) – это тоже подойдет.
15
Une question de vos sentiments intimes (фр.) – вопрос ваших интимных чувств.
16
Une forme spéciale (фр.) – особая форма.
17
Et зa la chose principale (фр.) – и это главное.
18
C'est simple, comme tout (фр-) – это просто, как все.
19
Pardon, mille fois pardon (фр.) – простите, тысячу раз простите.