Ледокол 2

Задавая его, Резун имеет при этом в виду укрепленные районы (УРы) на старой границе. У него масса цитат о том, что они были разоружены. Естественно, если войска ушли, то нельзя же оставлять без присмотра оружие.

Если в УРах, по словам В. Анфилова (материалы из книги которого цитирует Резун, освещая этот вопрос), «основным типом боевого сооружения являлась огневая пулеметная точка. Долговременных сооружений… насчитывались единицы», то Резун нагло их перевирает, утверждая, что «Линия Сталина» была более мощной, чем линия Мажино, возводилась прежде всего против танков противника и имела сильное зенитное прикрытие. Эта система УРов перестала быть нужна Сталину, – подталкивает он к выводу читателя, – когда он решился не обороняться, а нападать, вот и уничтожил ее». В данном случае идиотизм прямо прет из текста. [235]

Далее, ссылаясь на такого же предателя, как и он, – генерала Григоренко – Резун пишет, что УРы на старой границе были взорваны. Зачем!? Зачем тратить тысячи тонн взрывчатки, чтобы уничтожить бетонные сооружения едва ли 10 м в диаметре, расположенные друг от друга в 1-2 км? Которые находятся в своем глубоком тылу и никому не мешают?

Разумеется, «честный» правдолюбец из «Аквариума» причины «уничтожения ДОТов» от читателей не скрывает и поэтому врет еще круче:

«Линия Сталина «была универсальной: она могла быть использована для обороны государства или могла служить плацдармом для наступления, именно для этого и были оставлены широкие проходы между УРами: пропустить массу наступающих войск на Запад. Когда граница была двинута на пару сотен километров на Запад, «Линия Сталина» полностью потеряла свое значение как укрепляющий плацдарм для дальнейшей агрессии, а обороняться после пакта Молотова-Риббентропа Сталин больше не собирался. Вот почему линию разоружили, а потом и сломали: она мешала массам советских войск тайно сосредоточиться у германских границ, она мешала бы снабжать Красную Армию в ходе победоносного освободительного похода миллионами тонн боеприпасов, продовольствия и топлива. В мирное время проходов между УРами было вполне достаточно и для военных, и для экономических нужд, но в ходе войны потоки грузов должны быть рассредоточены на тысячи ручейков, чтобы быть неуязвимыми для противодействия противника. Укрепрайоны как бы сжимали потоки транспорта в относительно узких коридорах. Это и решило судьбу уже ненужной «Линии Сталина».

[236]

Интересно, кто сможет объяснить, о каких это «тысячах ручейков» грузов пишет экс-разведчик? Согласно его бреду получается, что наша армия двинулась на Германию, а где-то на Урале миллионы людей выстроились друг ругу в затылок в «тысячу ручейков» (чтобы немцы не заметили) и пошли вслед за войсками со снабжением в руках.

И вот еще в тылу, за сотни километров от фронта такой «ручеек» упирается в ДОТ на старой границе. Сделать 5 шагов вправо или влево, чтобы обойти ДОТ, «ручеек» не может. Перелезть через ДОТ тоже не может. Стал «ручеек» и стоит. И конец снабжению Красной Армии. Сталин этого страшно перепугался и УРы на старой границе взорвал. Повторяю, подобного идиотизма специально придумать невозможно. [237]

Глава 16. Броня крепка и танки наши быстры

Чтобы в ложь поверили, она должна быть чудовищной.

Нет ничего странного в том, что автор «Ледокола» и «Дня-М» не является большим специалистом по истории авиации. Удивительно, что примерно такую же «компетентность» он демонстрирует в области танковой техники, которая должна быть ближе ему по первичному военному образованию. Неудовлетворительная для «исследователя! квалификация заставляет его применять и здесь уже упомянутые ранее некорректные приемы и прямую ложь.

Рассказы о советских танках («Ледокол», гл.З) начинаются со свидетельства Гудериана о Харьковском заводе, якобы выпускавшем в 1933 году 22 танка в день. Ссылки на источник отсутствуют, альтернативные данные не приводятся. В действительности на всех танковых заводах в 1933 году было выпущено 3500 боевых машин.

Буквально через страницу очередная неудача с цифрами: «Их (танков БТ) произведено больше, чем ВСЕХ типов во ВСЕХ странах мира на 1 сентября 1939 года». Это не так. И не надо рыскать по всему миру: БТ выпустили на 3 тысячи меньше, чем советских же Т-26. Причем даже по весьма условной собственной классификации «В. Суворова» [238], последний (в отличие от БТ) нельзя отнести к танкам-агрессорам – это была малоподвижная машина для действий в боевых рядах пехоты. Кстати, способность БТ двигаться на колесах нельзя трактовать исключительно как признак «агрессивности».

Важной (если не главной) целью применения колесно-гусеничного движителя является обеспечение оперативной подвижности танков в своем тылу. В отличие от сравнительно небольших европейских стран возможность перебрасывать танковые части с одного участка фронта на другой была весьма актуальной для СССР с его огромными пространствами.

С начала 30-х годов, «свидетельствует» Резун, в СССР создаются «танки-агрессоры» БТ для проникновения в глубокий тыл противника, подобно ордам Чингисхана. «Потрясающие агрессивные характеристики танков БТ», по мнению «Суворова», указывают на то, что предназначались они для использования «только на территории Германии, Франции, Бельгии», ибо советские дороги были для них не приспособлены.

В подобного рода утверждениях даже невооруженным глазом видно элементарное невежество автора. БТ были легкими танками, снимавшимися перед войной с производства, а из оставшихся в войсках всего 27% были исправными, имевшими весьма ограниченный моторесурс.

Кстати, эта резуновская идея – танк для асфальтовых дорог – ведь тоже шедевр идиотизма. А почему не бронепоезд для железных? А что будет делать этот танк на колесах, если поперек асфальта [239] будет лежать бревно или прокопана траншея? И почему танк, а не бронеавтомобиль БА-11, который имел такую же броню и оружие, почти такую же скорость, но двигатель в 5 раз менее мощный?

Чтобы это знать, нужно десятилетиями накапливать самую различную литературу по военно-историческим вопросам. Нормальный читатель этого не делает, но ему и ни к чему. Так что в таких вопросах Суворов свободен в своей глупости, как птица в полете, и его доверчивых читателей трудно в чем-то обвинить.

«Кстати, – продолжает Резун – Советский Союз был единственной страной, которая в массовых количествах производила плавающие танки. В оборонительной войне танку никуда плавать не надо»(?)

В действительности же у немцев плавающих танков было значительно больше и использовали их при форсировании Буга и Днепра. «Говорят, что сталинские танки были не готовы к войне. Это не так, – пишет автор «Ледокола». – Они не были готовы к оборонительной войне на своей территории. Их просто готовили для войны на каких-то других территориях».

Изрядное место в системе доказательств агрессивных намерений СССР, по Резуну, занимают так называемые «автострадные» танки – «танки-агрессоры» А-20. Литер «А», как «установил» Резун, означает «автострадный». А где автострады, задает он читателю вопрос и сам отвечает: только в Германии.

Заметим, что автору «Ледокола» принадлежит безусловный приоритет в «открытии» подобного типа оружия, и это едва ли не единственный его «вклад» в историю отечественной военной техники. Существуют, однако, серьезные сомнения в [240] том, что за индексом «А» действительно стоит наименование «автострадный». И прежде всего потому, что одновременно с упомянутым в «Ледоколе» колесно-гусеничным А-20 на том же Харьковском заводе создавался танк А-32. Это была чисто гусеничная машина, менее скоростная, но лучше вооруженная и бронированная, чем БТ и их развитие А-20. Вряд ли к этому танку подходило определение «автострадный». Но дело, в общем-то, не в терминах. Главное (скрытое Резуном от читателей) состоит в том, что в декабре 1939 года разработка, а в начале 1940 года и производство колесно-гусеничных танков были прекращены. Все силы Харьковского КБ и завода по приказу Сталина были брошены на развитие А-32. Доработанный по его личным указаниям, этот танк «вырос» в знаменитый Т-34. Одновременно в Ленинграде форсировалось создание тяжелого танка КВ. Отсюда следует, что либо СССР к агрессивной войне не готовился, либо (и это более правильно), весьма странная для специалиста «автострадная» аргументация «Виктора Суворова» не стоит выеденного яйца.