Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 37 из 54

Я почти раскаиваюсь, что не влепила ему по морде. Вот если бы я успела причесаться и накраситься…

Он больше не будет мне писать.

А все-таки мы с ним здорово веселились.

Хватит, хватит, хватит!

И снова воркует Бэбифон. Я беру трубку, опасаясь, что это Рэй-Антони разыскал мой номер. Какое облегчение, это Стивен.

– Он уехал? – спросила я дрожащим голосом.

– Не волнуйтесь, я выставил его вон и надеюсь, что больше он не вернется. Крайне неприятный тип.

Шмыгаю носом и замечаю, что плачу. Стивен Бесчувственный переходит от заботливости к подозрительности:

– Но, Эльвира, строго между нами, что такое вы ему сделали, чтобы привести в подобное состояние?

– Да ничего! (Всхлипывания.) Мы переписывались, вот и все.

Теперь тон откровенно осуждающий:

– Сообщения… хм… эротического… м-м… содержания?

– И вовсе нет! Он писал мне, что влюбился. Романтические сообщения, да, чисто романтические сообщения!

– Всем известно, что Интернет полон извращенцев, – нравоучительно добивает он меня.

– Но ведь нельзя же всех подозревать и жить затворницей!

На другом конце провода подозрительное молчание.

– Но если этот мужчина и вы… ну, я хочу сказать… вы понимаете… то почему вы не захотели его принять?

– Еще рано, еще слишком рано! – простонала я, утирая щеки.

– Слишком рано? – повторяет бестолковый Стивен Извечное Мужское Начало.

– Я еще была не готова, вам этого не понять, он должен был дать мне время! – завершаю, исчерпав все аргументы.

Стивен покашливает.

– Хм… В следующий раз будьте поосторожнее, – заключает он, – вы поставили меня в затруднительное положение. Да, кстати! Месье Моран хочет забрать инструменты, которые забыл у вас его служащий. Я могу спуститься за ними?

Дрель! Нет, не отдам, это мое единственное доказательство!

– Я знаю, но у меня ничего нет, он, должно быть, ошибся.

– Да? Странно. Он был абсолютно уверен в этом факте.

Ну кто говорит таким языком, кроме героев романа?!

– Возможно, но факты опровергают его уверенность, – ловко нахожусь я с ответом.

– Посмотрите еще раз, – настаивает он, – бедняга был очень расстроен.

Говорю: «Да, да», одновременно думая: «Нет, нет». Мне совершенно наплевать, что «бедня-я-га расстроен». В данный момент меня интересует только судьба Эльвиры.

Я еще раз благодарю его за Рэя, потом вешаю трубку. Тайком подхожу к окну. Сердце ёкает: машина все еще здесь. Боже мой, но ведь это означает, что он бродит поблизости! И нельзя открыть окно, чтобы закрыть ставни: если он прячется возле окна, то схватит меня за запястья, словно монстр, вылезающий из-под кровати в каком-нибудь фильме ужасов. Конечно, проникнуть в дом ему помешают решетки, но мне бы не хотелось почувствовать его руки, сжимающиеся на моем нежном горле.

Задернуть красные бархатные шторы.

Вероятно, он не поверил Стивену и поджидает, чтобы я вышла. Хитер этот Рэй-Антони Ламарк! Но у меня нет никакого желания выходить ни сейчас, ни в ближайшие сутки.

Но когда Стивен уйдет на работу, тот поймет, что я одна и беззащитна в пустом доме. Он взломает дверь и… А ты вызовешь фликов, Эльвира, и хоп, они захватят его раньше, чем он кончит тебя насиловать.

Если они соизволят приехать.

Меньше чем три недели назад какой-то одержимый пьяница прикончил двух женщин молотком, а ведь сосед вызвал полицию, услышав крики. Но флики, загруженные работой, подумали, что это просто нарушение ночной тишины. Они промедлили и приехали только через три часа, уже по требованию других соседей. Я вовсе не хочу умереть из-за проблем с нехваткой персонала в полиции.

Еще один быстрый взгляд. Этот проклятый «универсал» не сдвинулся ни на йоту. Где же там прячется Рэй? Лгун! Мерзавец! Эльвира до тебя доберется! Словно под огнем противника, я переметнулась к своей двери, прильнула к глазку: коридор пуст, уф, он точно ушел.

Если только…

Я извиваюсь перед глазком, так чтобы увидеть начало лестницы. Нет, все в порядке, никто там не прячется. Но смотри-ка, на третьей ступеньке что-то валяется. Что-то похожее на кожаную записную книжку. Может быть, ее потерял Рэй-Антони? Я закусываю губы, чешу подбородок, прежде чем решиться приоткрыть дверь. Согнувшись пополам, в три прыжка я добираюсь до ступеньки, подбираю записную книжку и быстро возвращаюсь к себе. Закрываюсь на все запоры и сворачиваюсь клубочком на диване. Куда же я положила нож? Приподнимаюсь, на четвереньках обыскиваю комнату, где же этот проклятый нож? Ну какая же я дура, он ведь у меня в кармане, сев на него, можно было и артерию себе вскрыть, от всех этих событий я просто теряю голову.

Ну вот, нож на диванной подушке, записная книжка на коленях. Только это не записная книжка, это что-то вроде бумажника для визиток, с пластиковыми отделениями внутри, достаточно тонкий, чтобы сунуть в карман, в задний карман брюк, как это делают три четверти мужиков. Идеальное место для карманников. Да и потерять запросто. Глубоко вдыхаю и открываю его.

Бумажка с тарабарщиной по информатике, где можно различить обрывки фраз: «Провер. ICQ и IRC», «такое впечатление, что на мою машину, несмотря на файервол, установили сниффер», «этот мерзавец Latinlover использует анонимный возврат почты».

Я взволнована до глубины души. Он действительно старался его вычислить. Он и впрямь за меня держится, а я, руками Стивена, выставила его на улицу. Стоп, сентиментализм не пройдет.

Квитанции об оплате банковской карточкой. Его фотография на пляже, купальные трусы, грудь колесом. Ты совсем недурен, Рэй-Антони. Мускулистый. Грудная клетка, которую хочется ласкать. Руки, которые могут переломить вас надвое, как тонкую соломинку. Моя фотография. Та, которую я послала ему по мэйлу, о-ля-ля, какая я здесь безобразная, и чего это я послала ему этот ужас? Его водительские права. Посмотрим: Антони Ламарк, родился 20 июня 1961 года в Га, права получены 15 июля 79-го. По достижении 18 лет. Фотография на документе молодого Антони, непокорная прядь, на шее длинные волосы, такой хорошенький, что съесть хочется.

Прохвост!

Вырезки из газет, выдержки из статей, относящихся к его работе: код источника, деймон, программное обеспечение и т. д. Листочек, который, наверное, сто раз складывали и разворачивали. Разворачиваю.

Мои мэйлы. Напечатанные в порядке получения. Разворачиваю, странное чувство, я полная идиотка.

Он не добавил комментариев, разве что иногда знак вопроса или восклицательный знак на полях.

Этот мерзавец почти растрогал меня! Продолжим.

Другая вырезка из газет. Немного расплывчатый групповой портрет людей в белом. Заголовок. «Убитая медсестра вела двойную жизнь». Одно лицо обведено красным карандашом.

На меня смотрит Натали Ропп. Старомодная завивка-перманент. В статье написано:

«Днем – уважаемая старшая медсестра, ночью – искательница приключений, сотрудница психиатрического отделения была постоянной посетительницей самых забористых форумов в Интернете, сообщает ее муж, все еще находящийся в состоянии шока».

Смотрю на дату: статья вышла сегодня утром в одной из тех газетенок, что специализируются на нездоровых инсинуациях. Может быть, если уж ее муж сам подтверждает, что она рыскала по Интернету, то Альварес соизволит наконец вспомнить то, что я говорила ему о сообщениях, полученных мною в ночь ее смерти.

А зачем Рэй вырезал эту статью? Какой процент вероятности, что Рэй – это МЭН? Смешно. Как в серии «Z», когда героиня замечает, что все ее собеседники по Интернету знают друг друга и живут в одном и том же географическом районе и что на самом деле это вроде бы БигМегаЗаговор Big Brothers Маркс, чтобы свести ее с ума и захватить Сокровища Тамплиеров, неизвестно кем спрятанные в ее Маленьких Трусиках.

Итак, Рэй это не МЭН. МЭН – это какой-то сексуально озабоченный коммивояжер, который соблазнил Синди-Натали. Впрочем, я считаю, что МЭН даже и не существует. Это, если позволительно так выразиться, фантазия чистой воды. Если только…