Все, что блестит

Обе картины были написаны в мрачных тонах на фоне замшелых испанских кипарисов. Я покрыла полотно паутиной штрихов. Это было олицетворение торжества Смерти.

Увидев картину, Поль ничего не сказал. Глаза его сузились, он подошел к окну и обвел долгим взглядом красиво ухоженные сады и живые изгороди вдоль каналов, которые мы вместе бороздили на пироге, мечтая о том, какими мы станем, когда вырастем и начнем жить самостоятельно.

– Я построил для тебя тюрьму, – сказал он печально. – Я совершил ужасную вещь.

– Нет, неправда, Поль. Ты всего лишь пытался сделать лучше для Перл и меня. Не вини себя ни в чем. Я и слышать об этом не хочу.

Он обернулся, я никогда не видела у него такого мрачного и безнадежного взгляда.

– Я только хотел, чтобы ты была счастлива, Руби.

– Я это знаю, – сказала я, улыбнувшись.

– Но я чувствую себя человеком, который поймал птичку-пересмешника и посадил ее в клетку у себя дома, давал ей самую вкусную еду и окружил заботой и любовью. Но однажды утром он проснулся и обнаружил, что птичка умерла. Ее сердце было разбито. Она познала свободу и не могла жить в неволе. Правда в том, что ты любишь слишком сильно.

– Я не против, чтобы и меня слишком сильно любили, – сказала я. – Пожалуйста, Поль, я не хочу, чтобы ты грустил из-за чего-то, связанного со мной. Я выброшу эти картины.

– О нет. Это твои лучшие работы. Не смей! – воскликнул он. – Эти картины прославят тебя.

– По-моему, для тебя моя известность имеет больше значения, чем для меня самой.

– Конечно! Ты только представь себе заголовок: «Дикая кейджунская художница овладевает умами и воображением изысканного мира искусства», – объявил он.

Я засмеялась.

– Давай устроим сегодня хороший ужин, особенный, а потом пойдем послушаем музыку зудеко. Мы давно не делали этого, – предложил он.

– Прекрасно.

– Да, – сказал он, выходя. – Я не говорил тебе? Я купил еще недвижимость сегодня утром.

– Какую недвижимость?

– Всю землю к югу от нас до каналов. Теперь мы самые крупные землевладельцы во всем приходе Терребоун. Неплохо для двух болотных крыс, а? – гордо проговорил он, засмеялся и пошел сказать Летти, чтобы она приготовила нам на ужин что-нибудь особенное. Однако, когда я уже была готова спуститься к ужину, раздался телефонный звонок от Жизель.

– Я все ждала, что ты мне позвонишь, – начала она, – чтобы поздравить с бракосочетанием.

– Поздравляю.

– Звучит, как кислый виноград.

– Нет. Если Бо захотел жениться на тебе, а ты захотела выйти за него замуж, то желаю вам обоим счастья.

– Мы опять самая удивительная пара в Новом Орлеане, знаешь. Все нас приглашают на ужин, а когда мы заходим в ресторан, все перестают есть и смотрят на нас. Мы – очень красивая пара и самая известная. Наши имена и фотографии постоянно печатают на страницах светской хроники. Бо говорит, что нам нужно как можно чаще посещать благотворительные мероприятия. Это хороший тон и дает ему ощущение, что он делает что-то важное. Я не против, хотя и не могу отличить одно событие от другого, так что не спрашивай меня.

– Чем занимается Бо? – спросила я как можно более небрежно.

– Занимается? Что ты имеешь в виду?

– Ну, по жизни. Он ведь когда-то хотел быть врачом, помнишь?

– О, сейчас он слишком занят моими делами. Он – бизнесмен и уж, во всяком случае, заработает гораздо больше денег, чем если бы был доктором. И не говори, что он слишком молод. Посмотри, как все хорошо получилось у Поля, – быстро добавила она.

– Раньше он говорил о том, какой это благодарный труд – помогать людям, лечить их, – печально проговорила я.

– Ну и что? Он и сейчас помогает людям и лечит их, и это для него вполне благодарный труд, – отозвалась Жизель. – Ну ладно, мне надо идти. Нам надо посетить еще кучу мероприятий. Мне совершенно нечего надеть. Я уже назначила встречу с модельером. Думаю, мне следует носить оригинальные модели, как ты полагаешь? Конечно, у тебя таких проблем нет, единственное, куда тебе приходится выходить, – так это в какой-нибудь дешевый бар или ресторан, поэтому тебе не надо заботиться о том, чтобы выглядеть модной. Передавай привел Полю. Пока, – пропела она и повесила трубку.

Мне хотелось размозжить телефон о стену, но я взяла себя в руки, спокойно повесила трубку, глубоко вдохнула и пошла к Полю, стараясь не вспоминать ни голос, ни слова Жизель.

Но неделю спустя ко мне в студию вошел Поль с сообщением, что только что звонил Бо.

– Он говорит, что ваши адвокаты закончили всю работу по поместью, и он хотел бы с нами встретиться, чтобы все обговорить. Я подумал, может, удобнее было бы пригласить их сюда.

– Сюда? Ты пригласил их в Кипарисовую рощу?

– Да. А что? Тебе это неприятно?

– Нет. Все в порядке. Я… Подожди, пока он сообщит об этом Жизель, – сказала я. – Он перезвонит, – заверила я его.

Но Бо не перезвонил. Значит, они с Жизель приедут, и Бо наконец увидит свою дочь.

Они приехали в папином ролс-ройсе. Я возилась в розарии, хватаясь за любое дело, чтобы только занять себя и ни о чем не думать. Миссис Флемминг была в другом конце сада с Перл. Я уж постаралась, чтобы Перл нарядили в одно из ее лучших платьиц, ее волосы были тщательно причесаны и завязаны розовым бантиком. Конечно, миссис Флемминг не знала, кем на самом деле был Бо, но по моему волнению могла догадаться, что он – особый посетитель.

Поль уехал на консервный завод, обещая, что ненадолго, но еще не вернулся, когда я услышала гудок машины, обернулась и увидела, как знакомый роскошный автомобиль въезжает на нашу длинную подъездную дорожку. Я сняла перчатки и пошла поздороваться с ними.

– Где твои слуги? – заносчиво спросила Жизель. – Они должны быть здесь, когда прибывают гости.

– В бухте все не так официально, Жизель, – отозвалась я и повернулась к Бо. – Здравствуй Бо, как дела?

– Прекрасно, – ответил он. – Это… великолепно. Действительность превзошла все твои описания, Жизель, – добавил он, оглядываясь вокруг. – Это место нужно увидеть своими глазами, чтобы оценить. Могу понять, почему ты здесь счастлива, Руби.

– Конечно, она счастлива. У нее современный дом, и при этом она живет в своем любимом болоте, – сказала Жизель. В дверях показался Джеймс. – Это твой дворецкий? Как его зовут?

– Джеймс, – ответила я.

– Джеймс, – немедленно позвала она, – пожалуйста, достаньте наши сумки из багажника. Мне нужно как можно скорее привести себя в порядок. От долгой езды и болотной жары волосы у меня превратились в щетину.

Джеймс внимательно посмотрел на меня, я кивнула.

– Очень хорошо, мадам, – проговорил он. Я уже сказала ему, в какой комнате для гостей они расположатся.

– Мне бы очень хотелось все здесь осмотреть, – произнес Бо, не отрывая от меня взгляда.

– Я уже все видела, – проговорила Жизель. – Так что я – прямым ходом в наш номер-люкс. У нас ведь люкс, не так ли?

– Конечно, – отозвалась я. – Вот сюда.

– Мы пробудем всего одну ночь. Бо привез все бумаги и документы, которые тебе нужно подписать, верно, Бо?

– Да, – сказал он, все еще не сводя с меня глаз.

– Я хочу покончить с этим как можно скорее, чтобы мне не пришлось больше мотаться в болота, – добавила она, сверля Бо сердитым взглядом.

– Уверена, мы сделаем все, от нас зависящее, чтобы ускорить дело ко всеобщему удовольствию, – сказала я.

– Ты говоришь прямо как Дафни. Правда, Бо? Не становись богатым снобом, дорогая сестрица, – предупредила она и, откинув голову, засмеялась. Я посмотрела на Бо, он улыбнулся и покачал головой.

– Ну хорошо, Джеймс. Веди, – скомандовала Жизель, и мы пошли к дому.

Бо пришел в восторг от размеров фойе, резьбы по дереву и люстр. Чем больше он восхищался, тем раздражительнее становилась Жизель.

– Ты бывал в домах и получше этого, в Гарден Дистрикт, Бо. Не знаю, зачем притворяться, что все это производит на тебя впечатление.

– Я не притворяюсь, cherie, – мягко проговорил он. – Ты должна отдать должное Руби и Полю, что они построили такой потрясающий дом в бухте.