Милорд и Сэр

– Короче. Священная обиделась…

– Она напугалась, сэр Сериога. Хоть и являюсь я верной дочерью Священной и искренне верую в Единого Творца, но должна сказать именно так – напугалась! Недовольство императора, возможные козни против них его магов, которые вследствие некоторых прошлых обстоятельств весьма рады были бы отыграться на Священной за все свои былые страхи. И тогда, говорят – поймите, сэр Сериога, о тех временах осталось крайне мало свидетельств, достойных доверия, все больше предположения и догадки, – говорят, что Священная комиссия нашла одного очень и очень великого мага. С черной душонкой. И вот он-то и наложил на замок Чехура, куда по случаю праздника съехались все рыцари-палагойцы, проклятие узилища вечных, нескончаемых мук! Говорят, что все они и доныне там – не умирающие и не живущие в этом мире, вечно мучимые куклосами проклятия в страшных пытках. И доныне, говорят, всякий, кто заедет в ту местность, может услышать их стоны и жалобные крики, ибо века мучений способны растерзать на части любую, даже самую крепкую рыцарскую душу. Чувствуете ли вы к ним жалость, сэр Сериога?!

– Э-э… да, пожалуй, – ответил несколько озадаченный фантасмагоричностью сего повествования Серега. – Еще как чувствую. И, как я понимаю, существует некое пророчество, при исполнении которого всех этих бедолаг отпустят на волю? То есть придет избавитель и улетят исстрадавшиеся душеньки на покой к своему Творцу?

– Даже больше, сэр. Несравненно больше! Рыцари Палагойя, гласит предание, как только будут разрушены чары проклятия, тут же вновь и въяве, в полном телесном и душевном здравии выйдут из замка Чехура, а сам замок станет вновь всего лишь кровом людским и укрытием от непогоды…

– Так-так, – с некоторым подозрением протянул он. Сереге, начисто свободному от несколько своеобразного мнения леди Клотильды обо всем остальном мире (типа ну и кто же супротив меня? А ну, подходи по двое в ряд!), очень вовремя пришла в голову весьма дельная мысль: а вдруг да нынешние владельцы не слишком обрадуются возврату прежних? Еще и прогонят – палками, а то и топорами, – а то и вовсе прикончат, не позволив ему дождаться своей собственной, предсказанной злобным магом Мак-Чизбургером кончины. – А кому именно принадлежит этот замок сейчас?

– Никому, сэр Сериога. Э-э… дело в том, что каждый, кто заедет внутрь этого проклятого места, уже никогда не сможет его покинуть. Останется там, присоединится к рыцарям ордена навсегда и тоже будет мучим куклосами. Так что какие уж там хозяева, сами понимаете. Но! Сказано также, что для снятия проклятия надо всего-то ничего – заехать внутрь замка и… выехать. Оттуда выехать, имеется в виду. И все.

Серега равномерно подышал носом, успокаивая сам себя. “Ничего, ничего, – думал он, – ну не могу же я вот так запросто взять да и объявить ей, что мне действительно, на самом полном серьезе страшно и до ужаса не хочется туда лезть? Что я уже верю во все эти проклятия и заклятия, всей душой верю, всеми фибрами своего дрожащего тела. И что я не хочу к каким-то там куклосам на муки! Не хочу! Боюсь! Но как сказать такое – ЕЙ?!”

Они давно уже ехали не по тропе – свернули в лес прямо от ворот трактира. Деревья вокруг заметно изменились – стали ниже и… гуще в кронах, что ли. И к тому же перестали орать птицы. После Отсушенных земель, надо сказать, на Серегу подобное обстоятельство действовало вполне определенным образом. А конкретно – дурно действовало. И почему-то сразу на нервы.

– А что-нибудь еще вам об этой истории с проклятием известно, леди Клотильда? – довольно мрачно поинтересовался он, чувствуя себя кем-то или чем-то вроде священной коровы, которую упорно толкают вперед, мол, раз целой зайдет, то всенепременно должна будет целой же и выйти, боги ж рогатых любят, то есть Бог к дурню благоволит. – Детали, условия, обстоятельства?

– Никаких! – счастливо прощебетала в ответ девочка-рыцарь, плотно запакованная в доспехи, куда при желании поместилось бы двое таких, как он, Серег, и никак не меньше. – Но заклятие, наложенное на вас черным магом Мак'Дональдом, дает…

– Забудьте вы о нем хоть на минутку, леди Клотильда, – сквозь зубы процедил Серега. – Попытайтесь хотя бы представить, просто предположить, что все это – ловушка, капкан для дурней, что он вполне мог и специально напророчить мне все это.

– Для чего? – несказанно удивилось в ответ на такие речи взрослое дитятко, едущее сбоку.

– А для мести, леди Клотильда! Зайдем мы туда сейчас, наивно полагая, что вот на нас-то и расколется данное пророчество, свершится диво дивное, зайдем, а потом и не выйдем, потому что именно этого от меня черный маг Мак-Гамбургер и ждал: хождения по собственной дурости в подобные места. Чем не месть? Сплошные вечные муки – и все, заметьте, безо всяких таких усилий с его стороны.

– Трусите, сэр Сериога! – пренебрежительно громко обвинила его леди-рыцарь и замолкла. Надолго замолкла.

– Ну и трушу, – через несколько томительно-длинных минут отозвался в ответ Серега. – А знаете, леди Клотильда, герой – это всего-навсего трус, который боится даже и своего собственного страха.

Клоти возмущенно засопела, но не отозвалась. Они ехали дальше в полном молчании, причем былые лесные кущи, возносившиеся буквально-таки под небеса, чем дальше, тем больше походили на кустистые заросли чего-то низкого, жалко скрипящего на ночном ветру. Ветер, кстати, усиливался по мере их продвижения вперед, свистел в ушах одной-единственной непрекращающейся монотонно-переливчатой нотой. И по-прежнему настораживающе молчали птицы.

Как кони умудрялись идти в полнейшей темноте и не боялись при этом ставить на абсолютно невидимую внизу почву копыта? Он припомнил кучу исторических книг, где лошади исправно ломали ноги всякий раз, как сходили с натоптанной дороги. Их, кстати, после этого полагалось непременно пристреливать или же забивать кинжалом – все в зависимости от эпохи, к которой относился исторический антураж произведения.

… Замок Чехура возник перед ними неожиданно, выскочил как чертик из бутылки. При этом только что нигде ничего не было, буквально ни зги не виделось в ночном черно-серо-синем мраке, и вдруг где-то словно на кнопку нажали, и на фоне всей этой тьмы египетской разом высветился силуэт здания. Тусклым, гнойно-зеленым с грязно-кровяными прожилками светом.

Клотильда тихонько охнула, Серега содрогнулся, но смолчать сумел. Похвалил себя мысленно – успел-таки остановить готовый уже сорваться испуганный возглас, успел! Молодец, короче. Мы парни бравые, и так далее. Чтоб не подумали чего девчата там кудрявые…

– Оно? – поинтересовался он у бравой леди. Бравой-то бравой, но вот взохнула же!

– Да… оно, сэр Сериога.

Замок – то ли овальный, то ли круглый в своем горизонтальном сечении – возвышался прямо перед ними метрах в ста в виде закругляющейся по бокам гигантской стены. Фасад? И кое-какими деталями в архитектурном плане строеньице сильно напоминало достославный римский Колизей – где-то с уровня второго или даже третьего этажа гладкая, до этого места не имевшая ни дверей, ни окон стена здания становилась вдруг дырчатой, сложенной из многочисленных арочных ярусов. И неожиданно вспыхнувший на их глазах грязно-гнойный свет исходил именно оттуда, из пустых проемов округлых арок, вереницами опоясывавших здание.

– Как залазить наверх будем, леди Клотильда? – наигранно бодро поинтересовался он.

Леди, похоже, наконец-то разобрало некое, близкое к разумному, сомнение в целесообразности предложенного ею же действа.

– Э-э… сэр Сериога. Думаю, а вдруг правы вы, а не я? Такое очень даже может быть, черные маги – народ, известно, злокозненный. Думаю, разумнее будет…

Что, по ее мнению, будет разумнее, Серега уже не расслышал. Порыв ветра донес со стороны замка ужасающей силы крик. Крик человека под пытками. А потом к мучительному воплю присоединился еще один и еще… Крики обрывались, сменялись другими. Но не замолкали. Никак не замолкали. Воздух рвался на части, плавился от воя, исполненного людской боли…