Золотые мили

Наши рудники не раз ставили рекорд по добыче богатых руд. Было время, когда Лейк-Вью выдавал по тонне золота в месяц. Шесть тысяч четыреста тонн теллуридов дали за несколько месяцев золота примерно на три четверти миллиона фунтов стерлингов. Больше половины, конечно, уплыло за океан. Компании хищнически эксплуатировали рудники года три-четыре кряду, после чего добыча начала падать. Тогда они стали искать козла отпущения, чтобы отвлечь внимание от себя и под шумок сбыть акции. А тут как раз создали Комиссию по борьбе с хищениями золота, и это пришлось очень кстати.

— Вот уж, верно, суматоха поднялась! — заметил Билл.

— Да, суматоха была немалая, — подтвердил Динни. — Словно муравейник разворошили. Все, у кого застряло хоть немного руды, бросились ее сбывать. Но кто особенно переполошился, так это скупщики золота и крупные воротилы с черной биржи.

Джек Скэнтлбери, журналист, еще подлил масла в огонь. Он побывал на рудниках по поручению английских вкладчиков, а потом написал, что там, дескать, огромные хищения и вкладчики теряют на этом сотни тысяч фунтов. Тогда на рудники прибыл агент сыскной полиции сержант Кэвене с целой кучей сыщиков. Кэвене заявил, что хищения золота достигают «чудовищных размеров». Вот тут-то и была создана специальная королевская комиссия «для расследования и проверки фактов».

Динни рассмеялся, припомнив что-то. Он знал немало занятных историй о том, как рудокопы водили за нос сыщиков, когда им надо было вынести из рудника кусок хорошей руды.

— Не успела комиссия еще приступить к расследованию, как калгурлийская обогатительная фабрика внезапно закрылась, — продолжал он. — И все работавшие на ней смылись кто куда. А у некоторых наших почтенных граждан внезапно явилась необходимость отлучиться из города по неотложным делам.

Все знали, что кое-кто из скупщиков золота имеет при заброшенных рудниках обогатительные фабрики для обработки краденой руды. А другие переправляют концентраты для извлечения золота в восточные штаты. Но откуда попадает золото на эти фабрики — сколько ни бились, установить не могли. На золотом слитке ведь не написано, где его добывали и где плавили, и даже если приносят золото из заведомо выработанного рудника, банкир не обязан это знать. Были случаи, когда на рудниках из месяца в месяц регистрировалась добыча золота с несуществующих арендованных отводов. Между прочим, Тэсси тоже вызывали как-то раз в комиссию. Он должен был дать объяснения относительно золота, которое сдал в один из банков.

— Тэсси Ригана?

— Его самого.

Посмеиваясь, Динни принялся рассказывать, как Тэсси целое утро на допросе всех морочил, пока его не приперли к стене, после чего он вынужден был наконец сказать, откуда взялось у него золото.

— «Как, ваша милость! Разве я не толкую вам об этом, почитай что целый час! — сказал Тэсси. — Говорю же, мне попался неплохой пласт на моем рудничке, и я потел над ним с год, а то и больше. Только прошу заметить — я не говорю, что это была какая-то неслыханно богатая жила. А теперь она уже и вовсе выработана. Но все ж таки, как я сказал своему дружку, с которым мы вместе ее ковыряли, это была жила как жила, неплохая жила, не хуже других, а ведь я их перевидал на своем веку немало — и на Браун-Хилле и на…»

«Что это за рудник, мистер Риган?» — спрашивают его.

«Что за рудник? Рудник Ригана. И как я вам уже говорил…»

«А где он? Как называется?»

«А называется-то он вот как: «Труднонаходимый», — отвечал Тэсси и принялся пространно и путанно объяснять, где расположен его рудник.

Отрядили агента, который должен был пойти вместе с Тэсси и обследовать рудник. Тэсси долго кружил с агентом по зарослям и в конце концов привел его к какой-то заброшенной шахте.

«Вот он, этот рудник, — говорит Тэсси, — только я бы не советовал вам спускаться туда».

Но агент, как видно, был весьма ретив и желал выполнить свой долг; ему непременно нужно было лезть вниз по гнилой лестнице, ведущей в шахту.

«Опасная штука, — говорит ему Тэсси. — Смотрите, как бы не стукнуло вас по башке куском породы или еще каким-нибудь тяжелым предметом».

Понять намек было нетрудно. Агент не полез в шахту обследовать заброшенные выработки. Вернулся к уполномоченному и доложил начальству, что он осмотрел рудник «Труднонаходимый» и что показания мистера Ригана в общем и целом соответствуют действительности — его и в самом деле нелегко найти.

Дав Биллу вволю посмеяться, Динни продолжал:

— Но все-таки от доклада уполномоченного был кое-какой толк. Он, видишь ли, упирал на то, что хищения золота ведутся в огромных размерах и если рудокоп иной раз и вынесет кусок руды, то это лишь капля в море. А в основном золото расхищается не под землей.

Сержант Кэвене тоже заявил, что он не считает рудокопа главным преступником. Тем, кто стоит повыше, сказал он, легче сбывать на сторону золото, и, конечно, они его куда больше и сбывают. Но только не забудьте, прибавил он, что и те и другие целиком зависят от скупщиков. Когда у него потребовали объяснения, Кэвене сказал, что он имел в виду лаборантов, амальгаматоров — словом, всех лиц, которые занимаются обработкой золота на поверхности.

— Вот уж, верно, поднялся крик! — усмехнулся Билл.

— Да, особенно, когда уполномоченный заявил, что существует непримиримое расхождение в мнениях: управляющие богатых рудников утверждают, что золото крадут в забое, а управляющие рудников с низким содержанием золота в руде кричат, что золото пропадает преимущественно на обогатительных фабриках — в виде золотой амальгамы и цинкового шлама из осадочных чанов.

Динни считал, что в общем комиссия поработала не зря. Она указала, где нужно искать главных виновников утечки золота. Были задержаны, например, при погрузке на корабль концентраты с небольших обогатительных фабрик, которые не имели контракта ни с одним рудником и тем не менее давали десять — двенадцать тысяч фунтов стерлингов годового дохода. И таких случаев было немало.

Комиссия предложила ввести более суровые наказания за кражу золота; это предложение было принято и проведено в жизнь.

— Продавать золотые слитки можно теперь только через банк, — сказал Динни. — Впрочем, за россыпным золотом осталось право свободного хождения.

Но в этом специальном постановлении имелась одна статья, которая возмутила всех. Она гласила: «Все лица, привлекаемые к суду по обвинению в том, что они имели на себе или при себе — на любом животном или в любого вида повозке или в помещении, владельцами или съемщиками коего они являются, то или иное количество золота, в отношении которого есть достаточные основания считать, что оно украдено или приобретено каким-либо другим незаконным путем, могут быть по совокупности улик присуждены к штрафу до пятидесяти фунтов стерлингов или к тюремному заключению на срок не свыше шести месяцев с принудительными работами или без оных».

Это развязывает руки всякому подлецу, который захочет кому-нибудь отомстить. Достаточно подкинуть кусок золота, а потом натравить полицейских. Так уж и было раза два-три, и честные парни пострадали ни за что ни про что.

— Клянусь святым Иегосафатом! — взорвался Билл. — Ну, мы в наше время знали, как поступить с такой гадиной, верно, Динни?

— Да, мы им спуску не давали, — подтвердил Динни. — Но теперь ведь все по-другому, Билл, — такая отъявленная сволочь замешана в эти дела. Расследование не положило конец этой лавочке. У них связи во всех деловых кругах Калгурли и Боулдера, и все идет по-старому. Во главе, как говорят, стоит Большая Четверка. Что это за люди — никому не ведомо, хотя кое-что можно предположить. Но много знать тоже опасно. В этой игре участвует столько всяких жуликов — и помельче и покрупнее! У богачей всегда найдется сотня-другая, чтобы заткнуть рот полиции и замять дело. Во время работы комиссии выплыли наружу грязные делишки одного полицейского инспектора. Пришлось ему убраться отсюда — слишком уж он себя замарал. А недавно еще один из агентов подал в отставку, поехал на Юг и заворачивает там, как говорят, крупными делами.