Страница 57 из 76
28 февраля с. г. начальник 6 отдела армии капитан ЯНОВСКИЙ, будучи пьян, поднял бесцельную стрельбу из пистолета. В присутствии военнослужащих высказывал настроение о самоубийстве.
Перечисленные факты распущенности, пьянства и морального разложения в 372 стрелковой дивизии известны командиру дивизии подполковнику ХОРОШ ЕВУ и комиссару ЗАЙЦЕВУ, которые не только не принимают мер борьбы с этим явлением, а наоборот, сами стали на путь сожительства и разложения. 23 февраля ХОРОШЕВ и ЗАЙЦЕВ под предлогом проявления «заботы» пригласили к себе девушек-радисток. Радистка АНУРОВА, с которой спал ХОРОШЕВ, должна была с 2-х часов идти на дежурство, однако ХОРОШЕВ не отпустил ее, заявив: «Не ходи на дежурство, пусть назначат другого человека, об этом я сам скажу вашему начальству».
1 марта ХОРОШЕВ и ЗАЙЦЕВ провели всю ночь в машине радиоузла с девушкйми-радистками.
Командир 658 отдельного саперного батальона старший лейтенант Сергеев 24 февраля вызвал к себе в землянку помощника командира батальона младшего лейтенанта КОЧЕТКОВА, начальника снабжения БАЛОМОШИНА, старшего адъютанта НЕВЕРОВИЧ, начальника артснаб-жения АКУЛИНИНА и начальника артиллерийских мастерских МАКАРОВА, приказал принести водку для групповой попойки, которая продолжалась двое суток.
27 и 28 февраля с. г. в районе деревни Моски СЕРГЕЕВ снова организовал пьянку, в которой принимали участие ВЕРЕТЕННИКОВ, КОЧЕТКОВ, БАЛОМОШИН и военфелъдшер ТОРОПОВ. Кроме того, СЕРГЕЕВ сожительствуетс военфельдшером ТЕРЕХОВОЙ. Характерно отметить, что все эти факты бытового разложения происходят на глазах у подчиненных. Комиссар батальона ДУРНОВЦЕВ, зная об этом, никаких мер к устранению безобразий не принимает.
Начальник санслужбы 942 артиллерийского полка 374 стрелковой дивизии военврач 3-горанга БЕЛОГЛАЗОВ, в нетрезвом состоянии зашел в операционную палатку, вызвал к себе санинструктора УЛАНОВУ, где и пытался ее использовать. Когда УЛАНОВА оттолкнула его от себя, последний с возмущением выхватил пистолет и произвел несколько выстрелов в землю. Здесь же БЕЛОГЛАЗОВ был ранен в ногу (очевидно, одна из выпущенных военврачом пуль дала неудачный рикошет) и направлен в госпиталь. Ведется расследование.
Командир 1249 стрелкового полка 377 стрелковой дивизии майор ШВАГИРЕВ систематически пьянствует со своим помощником по хозчасти САВИЧЕВЫМ. Вызвал в полк свою жену, которую оформил на должность военфельдшера полка. 19 февраля ШВАГИРЕВ, будучи в нетрезвом состоянии, площадною бранью отругали три раза ударил по лицу политрука НОСОВА. ШВАГИРЕВ в пьяном состоянии собрал весь командный состав полка, силами которого приказал взять ДЗОТ противника. Вмешательством Особого отдела комначсостав в бой введен не был.
26 февраля ШВАГИРЕВ, напившись пьяным, учинил дебош со своей женой, в которую произвел несколько выстрелов, в нее не попал. По делу ШВАГИРЕВА проводим расследование.
Командир 378 стрелковой дивизии полковник ДОРОФЕЕВ и комиссар дивизии КОРНЫШЕВ систематически пьянствуют й сожительствуют с женщинами. 8 января ДОРОФЕЕВ и КОНЫШЕВ пригласили к себе зубного врача и медфельдшера ЛЕВАНОВУ. Указанные женщины пьянствовали и ночевали с ними двое суток. Будучи выпивши, ДОРОФЕЕВ заявил командирам: «Здеш-
ние женщины проститутки, их нужно использовать, t вы, командиры, не теряйте этого случая».
5 февраля во время наступления дивизии, на командный пункт выехал начальник штаба и комиссар дивизии ДОРОФЕЕВ же вызвал к себе в блиндаж девушку-военфельдшера и пропьянствовал с ней четверо суток. Свой невыезд на командный пункт мотивировал болезнью.
Комначсостав в беседах между собой говорит: «Ну как там наше пьяное командование, что решило?..» в момент выполнения боевой задачи частями дивизии по овладению д. Остров ДОРОФЕЕВ, КОРИШЕВ и начальник штаба АКСЕЛЬРОД на протяжении трех суток пьянствовали, не выходя из блиндажей.
Подобные факты морально-бытового разложения комначсостава в частях 59-й армии не единичны. По нашей информации, командиры и комиссары частей и соединений мер к устранению подобных явлений не принимают так как сами являются виновниками этого. О фактах морально-бытового разложения отдельных командиров и политработников частей 59-й армии неоднократно информирован Военный совет армии. Однако мер пресеченю творящихся в частях безобразий не принял».
Описанное выше — проблема? Да! Тогда почему мы с ней ничего не знали? А ведь следовало знать, и на будущее надо знать о таких проблемах. И Лебединцев об этом пишет. И пишет в очень правильном тоне — так, как обе всем этом говорили не моралисты, а реальные «массовые» мужики.
А вот это уже надо знать и женщинам, чтобы, попав в среду мужиков, не сильно обольщаться и знать что принципиальность в вопросах секса себя оправдывает в глазах мужчин, чтобы они об этом на досуге между собой не болтали. Как бы они ни славили твою свободу и податливость, а потом будут зло иронизировать, что ты «с икрой».
Я помню вашу обстоятельную книгу, Николай Константинович, об обороне Могилева — о героической странице войны, почему-то незаслуженно забытой. Вам есть с чем писать, и вы умеете это делать. Но оглянитесь вокруг, сколько у нас писателей, которые ничего, кроме траханья, не знают, и пишут только об этом то прямо, то маскируя под любовь. От такого постоянного толчения воды в любовной ступе тошнит. Это одна сторона медали. Но, с другой стороны, половая жизнь — часть нашей жизни. Ведь только с годами, да и то если хватит ума, понимаешь, что это далеко не главная часть, но часть. Как же можно писать жизнь без одной ее части, что же ты тогда в жизни поймешь?
И как можно управлять жизнью, игнорируя подобные вопросы полностью? Нельзя ставить половую жизнь во главу угла, как это делается сегодня, — это идиотизм. Но и делать вид, что такой жизни не существует, что все люди испытывают потребность только в возвышенной любви и равнодушны к половой, — это такой же идиотизм. Вопросом половой жизни нужно управлять, и управлять так, чтобы люди становились лучше и с помощью «этого». Но чтобы вопросом управлять, о вопросе все надо знать. И Лебединцев кусочек этих знаний дал: он написал не о киношном, а о живом солдатском обществе, очень несовершенном по вине командиров, но со всеми его положительными и отрицательными сторонами.
Послесловие
Мы были неграмотными
А. 3. ЛЕБЕДИНЦЕВ. Мой оппонент-соавтор Ю. И. Мухин ошибочно причисляет к кадровым офицерам таких, как я, «семимесячников-недоносков» и многих, подобных мне «ускоренников». В нашем 48-м стрелковом полку 38-й дивизии уже третьего формирования в 1943 году на более чем сто офицеров был только один комбат старший лейтенант Лысынчук, который имел полный двухгодичный курс пехотного училища. Да и то потому, что на фронт попал в ноябре 1943 года, а до этого преподавал на курсах в глубоком тылу. Все остальные были «краткосрочники», начиная с комдивов. Начальник штаба дивизии был взят с первого курса бронетанковой академии, начальник оперативного отделения штаба дивизии капитан Петров В. И. накануне войны закончил двухмесячные курсы младших лейтенантов-сабельников, хотя это не помешало ему в послевоенные годы стать Первым заместителем министра обороны и маршалом Советского Союза. Единицы сохранившихся в Действующей армии «полнокурсники — двухгодичники», если выживали, то оседали в крупных штабах или тыловых органах управления.
Подавляющей мечтой многих офицеров-фронтовиков было дожить до Победы, поскорее забыть пережитые кошмары минувшей войны и пожить хоть несколько лет без разрывов бомб, снарядов, мин, пулеметных очередей, без вшей, пусть даже на полуголодном карточном пайке. Очень многие из них и не были готовы к условиям мирной службы.
В начале 1947 года, уже после окончания семимесячных курсов «Выстрел» в 1944 году, а в 1946 — годичного курса Офицерской школы штабной службы, я в капитанском чине был понижен в должности до командира 1-й мотострелковой роты 1-го гвардейского механизированного полка 1-й гвардейской (бывшей Ру-сияновской) дивизии — родоначальницы советской гвардии, оказавшейся после войны в городе Тбилиси.