Страница 61 из 124
Короче говоря, Гитлер снимает все свои колониальные и экономические претензии, а взамен, через некоторое время, получает Чехословакию со всем ее экономическим, военно-экономическим, военным и иным «приданым» в качестве плацдарма для нападения на СССР, ради чего, собственно говоря, Гитлера и привели к власти. Поскольку торг шел между двумя опытнейшими специалистами в области экономики, то и главный лейтмотив торга был чисто экономический.
— Одновременно, также от имени британского правительства, Лейт-Росс через Шахта ясно дал понять Гитлеру, что Лондон (и Париж) ожидают от него немедленного и серьезного аванса в знак согласия с таким, очень «дельным», на их взгляд, предложением, а в качестве аванса ему будет зачтено немедленное прекращение даже зондажных контактов:
а) с СССР — в формате Шахт — Канделаки, ибо Лондон всерьез опасался, что в преддверии истекающего через год с небольшим на тот момент пролонгированного срока действия советско-германского Договора о ненападении и нейтралитете от 24 апреля 1926 года в таком формате (Шахт — Канделаки) обе стороны до чего-нибудь крайне неприятного для Лондона да договорятся;
б) с Чехословакией — в формате А. Хаусхофер — Траутмансдорф — Э. Бенеш, и более к подобным действиям не возвращаться.
И, наконец, также от имени британского правительства, Лейт-Росс через Шахта ясно дал понять Гитлеру, что сделать такой аванс для него не должно составить какого-либо труда, если он к тому же примет во внимание, что по данным, которыми располагает Великобритания, в СССР вот-вот произойдет военный переворот и Сталина свергнут, а следовательно, нет никакого резона разыгрывать фарс с представителем Сталина Канделаки.
Этот аванс сделать тем более легко, явно намекнул Лейт-Росс, если Гитлер учтет также и то обстоятельство, что в случае переворота у Чехословакии не останется даже тени иллюзии на получение какой бы то ни было помощи со стороны Москвы по столь тревожащему Берлин договору от 1935 г., т. к. первоочередной гарант безопасности Чехословакии — Франция — не намерена затевать военное сотрудничество с большевиками в условиях надвигающейся непредсказуемой политической ситуации в СССР.
Если Гитлер поймет и воспримет эти предложения, то Великобритания вполне реально может поспособствовать «мирному» получению Берлином столь прекрасного для нападения на СССР плацдарма с богатейшими арсеналами вооружений и прекрасной военно-инженерной инфраструктурой.
Естественно, что Гитлер понял, и в итоге круг замкнулся именно там, где и должен был, по расчетам Лондона, замкнуться — на все той же стезе «экономического умиротворения».
Вот как был высечен подлинный пролог к мюнхенской подлости, коей, в свою очередь, как топором была прорублена прямая магистраль ко Второй мировой войне XX века.
А прямым прологом к Мюнхену стало заваливание при прямом содействии и Лондона, и Бенеша заговора военных в СССР, ибо только так можно было обвалить систему перекрещивавшихся советско-французского и советско-чехословацкого договоров о взаимопомощи.
И вот на что в этой связи хотелось бы обратить особое внимание. Читатели, естественно, помнят, что «в-девятых» был упомянут руководитель 2-го бюро Генштаба Франции генерал Гоше. Основания к тому были и весьма серьезные.
Дело в том, что профессиональный военный разведчик генерал Гоше преднамеренно запутал ситуацию. Формально действительно факт, что 2-му бюро Генштаба удалось агентурным путем добыть очень важный документ — копию «Директивы о единой подготовке вермахта к войне». Подписанная военным министром Бломбергом (учеником и единомьшшенником генерала Г. фон Секта) директива действительно рассматривала пять вариантов войны:
«1. «Операция Рот» — «война на два фронта с центром тяжести на Западе» (т. е. против Франции. — A.M.)
2. «Операция Грюн» — «война на два фронта с центром тяжести на Востоке (из дальнейшего текста директивы вытекает, что речь идет о Чехословакии и, возможно, СССР. — A.M.).
3. «Особая операция Отто» — «вооруженная интервенция против Австрии» (любопытно в этой связи отметить, что аншлюс Австрии с Германией предусматривался Великобританией еще в 1916 году! — AM).
4. «Особая операция Рихард» — «военные операции в Красной Испании (подразумевалось использование контингента германских сухопутных войск в этой стране. - A.M.).
5. «Особая операция Рот — Грюн» с дополнением» — «Англия, Польша и Литва участвуют в войне против нас» (т. е. против Германии; речь шла в этом пункте о войне на два фронта — против Франции и Чехословакии. — A.M.).
Однако в том-то все и дело, что все варианты на тот момент носили всего лишь концептуальный характер (хотя и это уже было опасно), и, соответственно, никакого посуточного, помесячного, поквартального или даже погодового, и вообще никакого графика военных действий в директиве не было и быть не могло. Потому как вся «изюминка» этой директивы в содержании ее пункта «б», гласившем: «Быть в состоянии использовать для войны создающиеся благоприятные политические возможности. Это должно быть учтено при подготовке вермахта к возможной войне в мобилизационный период 1937/38 гг.». А центр тяжести самой этой «изюминки» директивы сосредоточился в следующем пассаже (надо подчеркнуть, что директива вышла за подписью военного министра, а это означает, что она была разработана, одобрена, согласована и разослана в войска с прямого ведома и по прямому указанию Гитлера): «Война на Востоке может начаться путем неожиданных немецких операций против Чехословакии. Предварительно для этого должны быть созданы политические и международно-правовые предпосылки»!
И самое главное: директива была подписана 24 июня 1937 г., а это, в свою очередь, означает, что у генерала Гоше не было никаких документальных оснований намекать в своих мемуарах на этот документ как якобы на серьезную страшилку, возникшую в начале 1937 г., из-за чего, мол, и последовал странный запрос Генштаба Франции в Москву, так как сам Гоше получил этот документ лишь осенью 1937 г. Ну, да и Бог с ним, с Гоше-то. Куда важнее для нашего расследования то обстоятельство, что «благоприятные политические возможности» расценены в тексте директивы именно как«создающиеся», т. е. на тот момент в настоящем времени, и что именно в силу этого они должны быть учтены «при подготовке вермахта к возможной войне в мобилизационный период 1937/38 гг.». Это и означает, что сговор британского правительства с Гитлером, осуществленный в рамках конфиденциальной встречи Лейт-Росса с Шахтом, действительно состоялся на основе британского предложения и что Гитлер принял все условия Великобритании, а также то, что обе стороны начали реализовывать достигнутые конфиденциальные договоренности. Иначе откуда бы взяться таким словам в тексте директивы, как, например, «создающиеся благоприятные политические возможности»?! А это уже в свою очередь означает, если вспомнить, что директива была подписана всего через 12 дней после официального сообщения о раскрытии заговора советских военных, суда над ними и расстрела, что под этими «возможностями» откровенно подразумевался разгром заговора в СССР.
Этот пассаж вышел явно не из-под пера Бломберга, потому как при сопоставлении всех деталей этой директивы получается, что военный министр нес самую что ни на есть чушь — сначала прямо говорит об агрессии (т. е. что война может начаться путем неожиданных немецких действий против Чехословакии) и тут же добавляет, что для этого еще «должны быть созданы политические и международно-правовые предпосылки». Но где вы видели агрессора, который нуждался бы в создании именно «международно-правовых предпосылок»? В пропагандистском обосновании — да, с этого начинаются все войны, но при чем тут «международно-правовые предпосылки»? Такое могло произойти только под прямым воздействием Гитлера, который, очевидно, довел до сведения своего военного министра суть достигнутых между Шахтом и Лейт-Россом конфиденциальных договоренностей. То есть речь шла именно о тех самых предпосылках политического и международно-правового характера, которые в период 1937–1938 гг. должны были, с одной стороны, быть созданы самой Великобританией — за счет провала заговора военных и ослабления военной мощи СССР, завалить также и систему перекрещивавшихся советско-французского и советско-чехословацкого договоров, лишить Прагу даже тени иллюзий на помощь Москвы, и тем сами обеспечить условия для успеха юридического сговора, коим и стал Мюнхенский сговор. С другой — создаться т. н. «объективным путем», т. е. в результате истечения пролонгированного срока действия советско-германского договора о ненападении и нейтралитете от 24 апреля 1926 г., который как раз и истекал в мае 1938 г. (как раз на 22 мая, т. е. на следующий день после истечения срока действия договора, и было назначено военное нападение на Чехословакию; лишь всеобщая мобилизация в этой стране и недвусмысленная готовность СССР прийти на помощь Праге в одностороннем порядке сорвали нападение; именно после этого Чемберлен и ввел в действие свой пресловутый «план Зет»).