Сердце Лета

– Я бы лучше стартанул к океану, – посоветовал сидевший рядом с Тротилом Кусон, – меньше шансов, что нас засекут за устроением самовольной свалки. Вон смотри, – он ткнул пальцем в карту, – один из крупнейших океанов Обелиса – Гентерейский.

Тротил кивнул и задал «Летателю» курс на Гентерейский океан. Корабль задрожал, завибрировал всеми составляющими и принялся неуверенно взлетать под управлением Тротила и Фарота.

– Зверская у вас машина. Не развалимся по дороге?

– Даже не рассчитывай, – усмехнулся Фарот, – леталка у нас могучая, даром что выглядит скучно.

Над Гентерейским океаном сбавили и без того малую скорость и снизили высоту до критической, после погасили ввсе огни – бортовые и опознавательные. Так и шли, выискивая нейтральные воды. Как только на экране навигатора возникли данные о том, что искомое место находится прямо под ними, Тротил глубоко вздохнул, медленно выдохнул и коснулся круглой белой клавиши. Но нажать не нажал.

– Давай, – подбодрил Кусон, – долой лишний балласт.

Тротил ткнул пальцем в клавишу. На экране, отображающем все процессы, происходящие на борту корабля, возникло сообщение, что получена команда на открытие шлюзов грузового отсека. Тротил подтвердил эту команду, и сброс груза начался. Словно аккуратные серебристые льдины посыпались в воду криогенные камеры в кромешной темноте.

– Наверное, падают они с большим шумом, – Фарот стоял у бокового иллюминатора, пытаясь увидеть процесс сброса.

– Здесь все равно нейтральные воды, – зевнул Кусон, – идеальное место для тайной свалки, редко какой кораблик заворачивает в эти края.

– Почему? Территориальные разногласия?

– Нет, просто эти места пользуются дурной славой, над этим районом боятся пролетать даже воздушные суда, чего уж говорить о морских.

– Это почему еще? – обернулся Фарот. – Что тут такого происходит?

– А, всякое, – слишком уж беспечно отмахнулся Кусон.

– Например?

– Ну что вы пристали, сбрасывайте поскорее ваши ящики и летим отсюда, пока живы!

И только теперь друзья заметили, как сильно нервничает Кусон. Фароту с Тротилом перехотелось располагать информацией о том, что же происходит такого интересного в нейтральных водах, осталось только одно любопытство: сколько еще осталось времени до окончательного опорожнения грузового отсека? Сигнала, должного оповестить, что отсек пуст, дожидались в молчании. Фарот ходил по кабине управления, выглядывая то в один иллюминатор, то в другой. Ничего подозрительного не виднелось, лишь кромешная тьма да слегка подсвеченное редкими всполохами то ли далеких молний, то ли потерянными солнечными лучами густое варево туч.

– Сводящий с ума на рассвете приветствует вас, – неожиданно раздался чей-то мягкий, влажный голос.

– Кто это сказал? – спросил Тротил, не отрываясь от наблюдения за экраном.

– Высасывающий слезы из глаз рад вас видеть, – прошелестел другой голос.

– Я не хочу оборачиваться, – пробормотал Кусон. Он поставил локти на пульт управления и закрыл лицо руками. – Не имею никакого желания знать, кто это сказал.

– Здесь никого нет, – доложил стоящий у правого бортового иллюминатора Фарот, – но голоса я тоже слышу.

– Вам чего надо, уважаемые? – спросил Тротил, по-прежнему не оборачиваясь.

– Вашу память, – зашелестели сотни голосов, – ваши мысли, вашу радость, вашу грусть…

– Мы можем предложить вам только криогенные камеры, но зато в больших количествах, – совершенно серьезно ответил Тротил.

Кусон прыснул и затрясся от смеха. Голоса оскорбленно смолкли. И через мгновение нечто невидимое взорвалось в кабине. Взрыв оказался настолько сильным, что друзей разметало по углам, пульт вдавило внутрь, а иллюминаторы выгнулись корявыми пузырями. Когда экипаж пришел в себя, они увидели следующую картину: в центре кабины в полуметре от пола парила Лета, вокруг нее с воем носился какой-то зеленый смерч и сотни голосов визжали, словно в предсмертном ужасе. Смуглое лицо девушки посветлело от ярости, глаза являли собой и вовсе ужасное зрелище – они увеличились в размерах и пылали невиданным синим гневом. Каждое движение Лета приводило в неистовство зеленый вихрь, и от этого еще отчаяннее вопили существа. И вдруг весь «Летатель» будто сделался мягким: стал сам собою выравниваться пульт управления, пошли рябью изувеченные иллюминаторы – все испорченное стало принимать прежний вид.

Вскоре Лета опустилась на пол, резко взмахнула рукой, и, словно повинуясь этому короткому жесту, стих, исчез смерч, оборвались стенания хора голосов. Воцарилась полнейшая тишина. Сидя на полу, Тротил, Фарот и Кусон смотрели на девушку, она все еще выглядела рассерженной, но ее лицо и глаза уже приобрели прежний вид и цвет.

– С вами все в порядке? – она сделала шаг по направлению к неподвижным друзьям.

– Да, – Фарот поднял ладонь. – Не подходи к нам, стой, где стоишь. Слышишь? Не двигайся.

Лета послушно кивнула черной шапочкой. Один за другим друзья поднялись с пола, головы кружились и гудели. На восстановленном пульте управления светился и мигал сигнал, сообщающий, что грузовой отсек пуст, шлюзы задраены. Сдавливая пальцами виски, Тротил поплелся к пульту на нетвердых ногах, тяжело сел в кресло и принялся задавать кораблю стартовые параметры. Рядом плюхнулся Кусон. Он что-то поискал по многочисленным карманам, извлек плоскую металлическую фляжку, открутил колпачок и сделал пару добрых глотков.

– Можно и мне? – Фарот с трудом ворочал языком.

– Держи, – Кусон привстал, протягивая фляжку.

– На меня, значит, никто не хочет обращать внимания? – голос Лета прозвучал громко и вызывающе.

Словно превозмогая боль, Тротил перевел на нее взгляд и зафиксировал на разгоряченном лице.

– Что такое? – всплеснула руками девушка. – Что я такого сделала? Я всех спасла и за это вы теперь меня игнорируете?

– Сядь в кресло, – голос Тротила прозвучал надтреснуто-хрипло, – будь добра, сядь в кресло.

Лета опустила голову, подошла к свободному креслу рядом с Фаротом и присела на край. Тротил потянул на себя рычаг увеличения скорости, включил все бортовые огни и задал «Летателю» курс на космодром «Гаримед».

На «Гаримеде» их уже ждали. Четверо служащих в серой форме обставили приземлившийся корабль сигнальными огнями и препроводили пилотов к великолепному зданию управления, выполненному в красно-черных тонах. Здание имело этажей семь в высоту, что было подстать гигантскому космодрому, не имевшему ни конца, ни края. Двое служащих с резиново-вежливыми улыбками доставили гостей на последний этаж в кабинет владельца космодрома, там же, за столом для гостей сидел и Терей. Когда распахнулись двери, он поднялся навстречу.

– Рад приветствовать, – сказал он, разглядывая бледные лица с синюшными тенями вокруг глаз, особо задерживая взгляд на Лета, которая едва сдерживала слезы. – Все хорошо? Вы удачно приземлились?

– Да, – Кусон рухнул в объятия красного кресла. – У вас есть что-нибудь выпить?

– Разумеется.

Хозяин космодрома – грузный седовласый мужчина, облаченный в темно-синие одежды, коснулся невидимого на столе прибора связи и что-то тихо произнес. Спустя мгновение поднялась неприметная боковая панель, и возник юноша в форме с подносом в руках. Он выставил на овальный столик напитки, закуски и скрылся из вида.

– На самом деле всё порядке? – уточнил Терей, присаживаясь на диван, после того, как расселись все остальные.

– Да! – рявкнул Кусон. – Все блестяще! Что тут самое крепкое из выпивки?

– В сиреневой бутылке, – ответил грузный мужчина. Незаметно, вскользь, он изучал новых постояльцев из-под полуопущенных век. – Давайте знакомиться, меня зовут Алунит, я владелец «Гаримеда».

– Экипаж «Летателя», – представился Фарот. Он тоже плеснул себе из сиреневой бутылки, глотнул и закашлялся.

– Прекрасно, рад познакомиться с вами, экипаж «Летателя». Хочу сообщить, что помимо места для корабля космодром предоставляет своим посетителям бесплатные комнаты в «пристанище» «Гаримед», с питанием, медицинским обслуживанием и допуском в базы данных города Меро планеты Обелис. Для того, чтобы вы вступили в права, коими обладают клиенты космодрома, будьте добры, кто-нибудь из вас, поставьте свою подпись под этим документом.