Проект «Повелитель»

— Да с этим у меня проблем не возникало. Мишкой я врагов и так давлю.

— Но память то теряешь? Животная сила неплохо, но с разумом то куда как лучше будет.

— Разберемся Хаймович, не беспокойся. Разберемся.

Я опять обернулся, широко и невинно улыбаясь. Демонстрируя чистоту своих помыслов и дум. Вылитый Ябеда. Только вот кошки скребли на душе. Я знал, что Хаймович прав.

И сам боялся своего очередного приступа. Воображение рисовало мне кучу трупов, среди которых лежали и мои друзья… В глубине души я не верил этому. Не мог я быть на столько безумен, чтоб убить заодно и своих. Не мог. Хотя опасение занозой сидело в мозгу. Ничего, успокаивал я сам себя, действительно потренироваться надо. И всё будет хорошо.

— Оптыть… — матюгнулся Косой, влетев лицом в паутину. Лес вообще его здорово раздражал.

Луиза, обернувшись взглянула на Косого.

— Федя, а у тебя синяк прошел?

— Хрен с ним с синяком. Паутина на ушах повисла!

— Чудеса регенерации, — промолвил Хаймович.

— Так и рана любая заживет? — Спросила Луиза.

— Да, что там рана, — хмыкнул Хаймович. — Мне однажды торк руку по локоть откусил.

— И что?

— Две недели помучился, потом привык.

— А рука?

— А что рука? Выросла. Чесалась только сильно.

— Это же здорово! — Луиза пришла в восторг.

— А я вам про что говорил? Нас теперь ребята убить не так то просто!

Начал Хаймович на подъеме и тут же сник, вспомнил наверное Мишку — Ангела и его женщин.

Дождик все сеял и сеял. Лис уже проклял всё на свете. Помянул неоднократно лешего и кикимор, а так же мать ворлока и всех его предков. Теплее от этого не становилось. Да и Руслан запретил громко говорить. Враги рядом. Город потрясал своими размерами. Остовы домов, нагромождение развалин и ржавые скелеты самоходных телег. Ветер порывами бросался каплями дождя. Хлопал открытыми дверями домов, стучал оконными рамами, подвывал в проходах и подворотнях. Гудел в проводах, паутиной увешанных на улицах города. Тяжелое свинцовое небо, казалось, цеплялось облаками за крыши домов. Туманом просачивалось в пустующие здания. Холод скользким змеем заползал в души.

— Ну и где эти чертовы сороконожки? — Нервно спросил Лис. — Вот ведь какая фигня получается, когда не надо они под ногами путаются. А как надо днем с огнем не найдешь.

Может, жуков наловим? Их то уже с десяток попадалось.

— Жук в мешок не влезет. Да и злобные они очень, и меньше трех не ходят.

— Смотри! Смотри! Вон, кажись, за углом что-то мелькнуло!

За углом и вправду мелькнуло нечто, перебирая бесчисленным количеством ног.

Руслан бросился бежать, громко чавкая сапогами по грязи. Лис догонял, разворачивая на ходу большую тряпку, подобранную в заброшенной квартире. То ли скатерть это была, то ли покрывало теперь уже было не разобрать. Шустрых насекомых было двое. Одно, крупное, больше метра длиной шло чуть впереди. Второе было вполовину меньше и усиленно старалось не отставать. Догнав сороконожек, друзья обошли их по сторонам и накинули покрывало на парочку, тут же прыгнув на добычу сверху, не давая вылезти из под тряпки.

— Не раздавил?

— Раздавишь её… — ответил Лис, изо всех сил удерживая выскальзывающую добычу. На его долю досталась большая.

— Держишь?

— Держу.

— Рус давай быстрее мешок!

— Как я тебе его дам? Мою кто держать будет?

— Да и черт с ней! Твоя маленькая! Отпускай! Мешок говорю, давай, не удержу!

Но Руслан всё-таки умудрился, зажав насекомое коленками, достать мешок из-за спины.

— На! Доставай её и суй в мешок!

— Знаешь, друг, мне что-то не хочется её голыми руками брать… Ты мешок открывай, а я вместе с покрывалом суну.

Рус чертыхнулся про себя, и поднялся, открывая мешок. Свою добычу он так и не выпустил, прижимая её ступнями и подгорнув под неё тряпку.

— Давай!

— Есть!

Плененная добыча билась в мешке как рыба в сетях.

— Теперь маленькую.

— Ну, вот, — сказал Лис утирая грязь с лица, — Начало есть! Сколько ещё надо?

— Сам говорил, чем больше, тем лучше.

— И кто меня за язык тянул? — Вздохнул Николай.

А мне лес нравился. Свежо, прохладно. Воздух необычайно свеж и насыщен разными запахами. Зверьё не пуганное. И полно его. Чувствую, что кругом жизнь кипит. И все практически съедобное. Торков и самоходок не наблюдаю. Зато много птиц и зайцев.

Пару раз учуял дичь покрупнее. Но стрелять не стал. Тащить потом. Хватит и лося, большую часть которого, пришлось бросить. А жаль. Столько мяса пропало. Большой зверь при нашем приближении не убежал, а ушел, неспешно и величаво раздвигая подлесок. То же, наверное, лось. Все бы ничего, если б не вездесущая мошка. К полудню от неё просто не было спасу. Только успевай, отмахивайся. Мы сорвали по дороге веточки и обмахивались ими. Я так увлекся этим процессом, что пропустил появление зверюшки. Она видимо тоже не ожидала нашего появления. Рыжая с любопытством уставилась на нас. От неожиданности я тормознул, и Хаймович по инерции ткнулся в моё плечо носом.

Лиса улыбалась, гадом буду, улыбалась. Приоткрыв пасть и свесив розовый язычок, она улыбнулась и крутанулась на месте, как котенок, что играется со своим хвостом.

— Молодая ещё, не пуганная, — молвил Хаймович.

Лиса крутанулась ещё раз, как бы приглашая поиграть. Но при звуках голоса рванула с мета и пропала за ближайшими кустами. Ни хвоя не зашуршала под лапами, ни листок не дрогнул. Шустрая! Мне почему-то стало приятно на душе. Все-таки хорошо, когда не все воспринимаю тебя как врага и убийцу.

— Чего там? — Донесся сзади голос Федора.

— Да так, зверюшка пробежала. — Отозвался Хаймович.

— Красивая какая! — вставил Шустрый. Он всегда старался быть в курсе событий.

Только Ябеда безучастно глазел по сторонам. В его совершенно пустой от мыслей голове вдруг щелкнула мысль: «Уже близко». Мысль прозвучала ясно и отчетливо, как будто затвор передернули. Я вздрогнул. Кому это он сказал? Сказал, или подумал? И что близко? Спрашивать бесполезно. Сдается мне, что он сам не знает о чем думает и главное чем.

Когда солнце переехало на другую половину неба, мы вышли к озеру. Лес вдруг раздвинулся, открывая перед нами голубое зеркало неба. Гладь и размер озера потрясали.

Лес по ту сторону озера узкой полоской отделял воду от неба.

— Вот это лужа! — открыл рот Шустрый.

— Это озеро Тихое, — Хаймович погладил Сережку по голове.

По краям озера густо рос камыш. Камышовые же островки были и посередине. Но темно-синяя гладь внушала уважение и указывала на нешуточную глубину. Гурьбой скатившись к озеру с крутого берега с удивлением уставились на прозрачную воду, в которой мелькала какая-то мелюзга. Хаймович потянул рубаху через голову.

— Я как-то обещал вам показать, что умею плавать… Сейчас и проверим. Не подзабыл ли..

Хотя, говорят, что плавать разучится не возможно, как дышать.

Федор, внимательно вглядываясь в глубину вод, с сомнением сказал:

— Дед, а ты уверен, что это безопасно. Если что, мы тебя вытащить не сможем. Может, хоть веревкой обвяжешься, на всякий случай?

— Да и зверья там полно! — Указал на мелочь в воде Сергей.

— Это зверьё, называется мальки, — улыбнулся Хаймович. — Эх, снастей нет!

А то бы накормил я вас сегодня рыбкой!

Хаймович, наконец, разделся, и, дрожа всем телом, зашел в воду.

— Эх!

Плюх! Холодные брызги разлетелись во все стороны и на нас в том числе. Старый на мгновение пропал из виду и появился уже чуть в отдалении. Он что, под водой дышать может?

— Хорошо! — донеслось с озера. Дед вынырнул и мотнул головой, отряхиваясь от воды, как собака. — Холодненькая! Блеск! Сто лет не купался!

— Слушай, — наклонился ко мне Косой, — Как бы он не заболел?

— Думаю, насморк ему не грозит, — отозвался я.

— Я не про то. В здравом уме и трезвой памяти, разве заставишь, кого в ледяную воду лезть?