Проект «Повелитель»

— А, по-моему, даже и не думает проясняться. Давай перекусим, что ли?

— Давай, — кивнул Рус, — змея обойдем, да место посуше выберем, где присесть.

Перебравшись через насыпь на другую сторону, они внимательно осматривали вагоны, но внутрь не лезли. Внутри в вагонах, явно обитала всякая живность. Острый охотничий слух улавливал разнообразные шорохи и писки. Вот вспорхнула стайка перепелок. Рыжая тень мелькнула меж травы.

— Вон твоя сестра побежала!

— Где?

— Да вон, по траве рыжий хвост стелется, — улыбнулся Руслан.

Наличие дичи его радовало. Значит, жить можно. Не пропадем, подумал он.

Лис фыркнул и демонстративно отвернулся. Впереди виднелся сам тепловоз. Он как не странно с пути сошел, но не опрокинулся, а зарылся в землю, собрав перед собой целый пригорок. Уцепившись за поручни, друзья поднялись в кабину. Она оказалась пуста.

— Слава тебе Господи, хоть здесь костей нет. Тут и перекусим, — сказал Руслан, скидывая с плеча лямку мешка.

Вареная оленина с пучком травы вприкуску.

— Жаль, — прошамкал Николай с полным ртом.

— Чего жаль?

— Черемша завяла уже..

— ?

— Сочности нет никакой.

— Ага,… сходи свежей нарви.

— Сдается мне, что не растет она тут. А если и растет, то время прошло. Нутром чую Рус, что осень тут или того хуже.

— Хм, — Рус бросил взгляд через треснутое стекло на бурую траву за окном. Росший неподалеку куст шиповника краснел мелкими ягодами и листьями.

— Лохматые утверждают, что мост недалеко..

— Не припомню я тут никакого моста, — сказал Хаймович задумчиво, — был навесной мостик для дачников. Но он висел сразу за заводом газовой аппаратуры, что на краю города.

Мы то место давно прошли. Не было никакого моста.

— Да, что там моста, следов никаких нет, — вставил Федор, заметно нервничая. Женщины остались под присмотром Шустрого. Надежда на него в случае чего была слабая.

— Ближайший мост в Ильинке, а до нее километров десять.

— Две собачьих перебежки, — буркнул Федя, — Толстый, ты может выяснишь у своих уродов, может для них Ильинка лапой подать.

Я обернулся к корноухому.

— Слыхал? В Ильинке мост или ближе?

— Вау… — корноухий зевнул, показывая алый язык и недюжинные клыки, — рядом.

— Так ближе или в Ильинке?

— Ближе.

— Ильинка это что? — Встрял короткохвостый.

Вот, блин! Может мы вообще про разныё места, и направления говорим?

— Там, — махнул я рукой вдоль реки. — Деревня такая была.

Тишина в ответ. Доведут они меня до белого каления.

— Ладно, черти! Ведите до моста. Если это действительно недалеко сбегаем туда и обратно. Разведаем.

— И то дело! А то базар развели, близко, далеко!

Псы поднялись и мелкой рысью потрусили вдоль берега. Мы подорвались следом.

Мазутка петляла как змея. Поэтому путь был извилист. Мы пытались сокращать, срезая через заборы. Но огороды были густо заросшие, и нацепляв репейников и исцарапавшись, пришлось от этой идеи отказаться. Тем более, что Хаймовичу нашей резвости недоставало. Пробежали мы метров пятьсот. Но вот из-за поворота, где возвышался добрый в три этажа домик, вдруг открылся удивительный вид. Сразу за домиком берег резко понижался, переходя в карьер, заросший облепихой. И с этого берега на тот тонкой нитью протянулся мост. Сроду такого чуда не видел. Столбы на растяжках. И от столбов с этого берега на тот проходят чуть заметные нити. Их бы вообще можно было не заметить, если б не дощечки, кое-где сиротливо висящие над водой. Теперь понятно, что собакам тут не пройти и не вернуться. Тормозя на пятках, мы съехали в низ с обрыва, чтоб рассмотреть это чудо поближе. Желтые деревца облепихи росли, оказывается, на островках. Между ними стояли мелкие лужи с прозрачной водой. Через воду были видно каменистое дно из мелкой гальки и какая-то снующая по ней живность.

— Надо же, — удивился Хаймович, — водомерки.

Перепрыгивая через лужи, дошли до моста.

— Нет, никак я не мог ошибиться. Не было этого моста тут. Никогда не было, — бормотал себе под нос старый. — Именно такой мост был у завода. Но здесь? Что-то невероятное.

Неужели это начало склероза?

— И как? — спросил у деда Федор, скептически уставившись на сооружение. — У столетней бабки зубов больше, чем тут настила.

Штакетины действительно были крайне редкие. Перепрыгнуть с одной на другую не получится. Да и ветхие они. Для меня с Косым перебраться не вопрос. По тросам переползем, раз плюнуть. Но Федя имел в виду женщин. Как им перебраться?

— Ну… ногами наступать на нижний трос, руками держаться за верхний, — прикинул Моисей Хаймович.

— Ты дед, ещё Толстого поучи с дома на дом прыгать, — огрызнулся Косой.

Взъелся он на деда непонятно за что.

— Женщины нипочем не пройдут!

Хаймович задумался.

— Максим, спроси у своих подопечных, в Ильинке мост есть?

Я уставился на гавриков. Здоровые всё-таки кобели, мне по пояс, а если на задние лапы встанут как раз с меня ростом. Это я от внутреннего страха их принижаю всячески, чтоб не забывали кто здесь главный.

— Ну?

— Не знаем…

— А кто знает? Были там? — указал я рукой.

— Там не пройти, может и есть там … деревня. Не пройти до неё. ТУМАН!

— Слышь Хаймович, они говорят, что туман там какой-то… Пройти невозможно.

Косой с недоверием фыркнул.

— Почему не пройти? Туман с зубами? — решил пошутить я.

Шерсть на загривке поднялась. Но короткохвостый не угрожал. Это он от страха, сообразил я.

— ТУМАН! Не туман! Он всегда! Его ветром не развеивает,… Кто в него заходит, назад не возвращается, пропадает навсегда!

— Такие дела, — обернулся я к своим, — кто в туман заходит, назад не возвращается. Пропадают в нем навсегда.

— Может химическое оружие какое в своё время применили… Хотя давно бы рассеялось, — начал размышлять вслух Хаймович.

— Вот и они говорят, он всегда. Ветром его не разносит.

— Значит это аномалия, не хуже нашей речки. Постойте… Если река имеет свойства протекать не здесь и не сейчас, и каким-то образом связана с изменением пространства и времени… Допустим, свойства воды как таковой она не утрачивает. А значит, имеет свойства испаряться. И как поведут себя испарения воды заряженные иными … Всё правильно!

Этот туман, производное от нашей реки и есть! Ай, да Пушкин! Ай, да сукин сын!

— Вот я молодец. Сообразил!

Хаймович засмеялся и засиял как начищенный самовар, давно его таким не видел, последний раз, когда ампулы ему эти притащил. Он тогда чуть плясать не начал.

— Слышь, Пушкин, ты ещё сообрази, как женщин туда перетянуть, — кивнул в сторону моста Косой.

Вода стекала по штанам, и в сапогах уже хлюпало. Одежда промокла насквозь и тяжелым грузом давила на плечи, сковывала движения. Чтоб не замерзнуть друзья двигались быстро. Но ноги расползались на глинистой почве. Голое поле вокруг и отсутствие прибежища настроения не улучшали. Железная дорога огибала холм, но Руслан решил подняться на него, чтоб осмотреться. Холм был крутой и скользкий, весь поросший седой и колючей полынью. Чтоб не соскользнуть вниз пришлось помогать себе руками, погружая пальцы в холодную стылую землю. Добравшись, он остановился отдышаться. Молчание затянулось.

— Что? Что там? Лес есть поблизости? — Окликнул его Лис.

Он чувствовал себя не в своей тарелке. Отсутствие леса его пугало. Не спрятаться, не скрыться. Голым и беззащитным чувствовал он себя. Как когда-то в детстве, когда попался с соседской курицей. И чтоб не прибил дядя Петя, пришлось перекинуться, сменить лисий облик, на человеческий. Так и стоял он, потупив взор, прикрывая руками срам.

Рот был полон крови и мелких куриных перьев, которые он боялся сплюнуть. Опасаясь вызвать очередной приступ гнева скорого на расправу соседа.