Когда звонит Майкл

Да, вот о таких вещах я могу здесь говорить, сколько мне влезет, но ни в коем случае не должен даже косвенно намекать на то, что будет происходить в романе: ни кто такой Майкл, ни куда и зачем он звонит, ни что происходит, когда он начинает звонить. Ибо это было бы с моей стороны по меньшей мере непорядочно. Ведь, как и «Поцелуй перед смертью» Айры Левина, книга Фарриса — это прежде всего удивительно захватывающий сюжет, который от страницы к странице все больше накаляет ваши нервы и вдруг подводит вас к совершенно неожиданной развязке. Читая подобные книги, всегда можно сравнить их с игрой в так называемый «закрытый» покер, где у игроков есть только два варианта — либо сорвать банк, либо спустить все вчистую, и поэтому они находятся в постоянном напряжении. Так и здесь, с той лишь разницей, что с банкующим на этот раз вам сказочно повезло — им станет очень талантливый и умный автор. Джон Фаррис будет не спеша раскрывать перед вами карты (и иногда вам даже покажется, что вы уже догадываетесь о том, что произойдет, например, с пчеловодом, и готовы во всеуслышание объявить, что Фаррис проиграл вам в этом «покере», как вдруг что-то случается — и вот вы уже сами в проигрыше). Но лично я не собираюсь больше давать никаких подсказок по тексту.

Однако могу отметить, что роман написан действительно великолепно. В нем есть все, что надо, чтобы назвать книгу «отличным чтивом», хотя лично мне это высокомерное британское выражение не очень-то по душе (сразу приходит на ум, что хорошо читается либо в транспорте, либо когда надо убить вечером пару часиков в промежутке, пока по «ящику» не показывают ничего приличного). Язык произведения отточен, а вся жизнь провинциального округа Шейдс описана с таким исключительным реализмом, что читается не хуже заправского репортажа из воскресной газеты. А самое главное, что каждый герой здесь имеет свой собственный, непохожий на других характер и образ мыслей — каждый, как говорится, отбрасывает свою тень.

Ну вот; мне кажется, пора уже закругляться. И если у вас еще не разыгрался аппетит, чтобы немедленно «проглотить» эту книгу, то, уверяю, первые двадцать ее страниц превосходно пробудят его и без меня. Но если у вас есть срочные дела, то лучше отложите роман и сперва решите свои проблемы, иначе то, что вам предстоит исполнить, будет сделано плохо — ведь часть вашего мозга уже не сможет отключиться от переживаний за героев книги: за Элен Коннелли, Пэгги Коннелли, Крэга Янга... и мальчика по имени Майкл, который опоздал на автобус и ждет, когда его встретят.

А лично от себя, как давний и неизменный поклонник Фарриса (а мне действительно нравятся абсолютно все его книги, и лучшим подтверждением этому может служить тот факт, что почти все мои ранние крупные произведения, написанные еще задолго до первого опубликованного романа «Кэрри», были созданы под самым непосредственным влиянием его творчества — так, например, толстенный, в 600 страниц, «талмуд» с отвратительным названием «Меч в темноте», в котором я описывал межрасовые столкновения в вымышленном городе Хардинге, весьма похож на «Школу Хар-рисон»), хочу добавить, что мне очень приятно снова видеть в печати роман «Когда звонит Майкл», ведь теперь у него появятся сотни тысяч новых читателей, большинство из которых наверняка станут истинными друзьями автора. А выше награды для писателя, по-моему, не бывает. Я действительно рад, что «Майкл» снова увидит свет.

Это необычайно хорошая книга. И поскольку лучшей похвалы литературному произведению я дать попросту не способен, я умолкаю и передаю слово самому Джону Фаррису.

Маленькая девочка по имени Пэгги Коннелли уже выпорхнула из своего школьного автобуса... — а остальное, я уверен, вы узнаете дальше сами.

Стивен Кинг

Бангор, штат Мэн.

Глава 1

Желтый школьный автобус округа Шейдс притормозил на углу одной из улочек. Из дверей выпорхнула Пэгги Коннелли и еще парочка второклашек. Автобус покатил дальше. Пэгги тут же вскарабкалась на длиннющую каменную стену, которая огораживала владения Коннелли, и не спеша зашагала по ней, стараясь ступать осторожно, чтобы не запачкать в пыли свои новенькие туфельки. У ворот Пэгги остановилась, заметив во дворе молодого человека, ловко орудующего лопатой. Девчушка не больно-то жаловала Рендла и, лишь завидев того, тут же пыталась куда-нибудь улизнуть. Но сейчас любопытство взяло верх — при виде свежевырытых ямок Пэгги не сдержалась и спрыгнула со стены. Громко шурша опавшими листьями, она подошла к юноше.

— Ну, и что же это будет? — закинула удочку Пэгги.

Даже не оглянувшись, Гарри Рендл швырнул очередную порцию свежевырытой земли прямиком на ее новенькие туфли. Однако Пэгги даже бровкой не повела. Она была готова к подобной выходке. Девочка как ни в чем не бывало взглянула на Гарри и всем своим видом выразила глубочайшее уважение к этому джентльмену. Мало того, сейчас она, пожалуй, с удовольствием пошла бы на примирение.

Рендл прислонил лопату к железному столбику указателя и ладонью смахнул со лба капли пота. Глядя куда-то в сторону, он с усмешкой обронил:

— Это для твоего дохлого кота.

— Но у меня нет никакого дохлого кота.

— На твоем месте я бы не торопился с ответом.

— Ну правда. Или ты говоришь о Сэтче?

Гарри Рендл не ответил. С виду юноша смахивал на обычного старшеклассника, однако Пэгги твердо знала, что Гарри Рендл — самый вредный и противный на свете.

А чего стоила эта его фразочка насчет кота! Девочка не на шутку встревожилась и, хотя была абсолютно уверена, что этот хмырь не посмеет даже прикоснуться к ее коту, тем не менее обшарила двор цепким взглядом, надеясь обнаружить Сэтча в полном здравии. И тут Пэгги разглядела фургончик доктора Бриттона. Из багажника торчали обернутые бумагой саженцы.

— А, так вот зачем ты здесь копаешь, — с облегчением воскликнула Пэгги. — Ты будешь сажать деревья.

Рендл снова взялся за лопату и несколько раз вонзил ее в землю. Усмешка не сходила с его губ.

— Из дохлых котов получается отличное удобрение. От этого деревья быстрее растут.

— Врешь ты все! Ты Сэтча и пальцем не тронешь!

— Тогда следи, чтобы и духу его здесь не было, — посерьезнев, заявил Рендл. — Я чуть не укокошил этого мерзавца час назад. — Он приподнял лопату и с силой всадил лезвие в рыхлую землю. — Раз! И нету.

Пэгги шагнула вперед и, с упавшим сердцем, заглянула в ямку. Убедившись, что та пуста, девочка окончательно успокоилась и направилась к дому.

Гарри Рендл подрабатывал на ферме у доктора, однако раз в неделю он заглядывал и к Коннелли, выполняя самые разные поручения, на которые у хозяйки дома Элен Коннелли не хватало времени. Пэгги неоднократно пыталась завязать с Рендлом знакомство, но в конце концов отчаялась. Похоже, тот просто терпеть не мог маленьких девочек. А этого Пэгги уж совсем не могла понять.

Возле крыльца Пэгги почувствовала, что Рендл идет за нею следом. Она резко обернулась и нахмурилась. Однако в этот раз никакой гадости он не замышлял.

— Ну чего ты дергаешься? — проворчал Гарри, наслаждаясь замешательством девочки. — Раз уж ты все равно идешь в дом, передай доктору Бриттону, что мне надо отлучиться на пару минут. Я должен забрать свою машину — она торчит на бензоколонке.

— О'кей, — кивнула Пэгги и важно направилась к застекленной террасе двухэтажного особняка. Здесь мать держала уйму потрясающих вещей: массивные прялки, прессы для изготовления яблочного вина и даже самую настоящую старинную печь. Но несмотря на это, свободного места на террасе оставалось в избытке. Антикварный магазинчик Элен Коннелли совершенно не походил на остальные лавки древности. Все вещицы были скрупулезно разложены по полочкам. Ни свалок, ни куч бесполезного хлама, как это частенько случается у торговцев раритетами. К Элен то и дело наведывались постоянные клиенты из Сент-Луиса, Канзас-Сити и даже из далекой Оклахомы. Заглядывали сюда и известные декораторы, а кое-кто навещал ее раз шесть за год в поясках очередной древней и редкостной вещицы. И хотя настоящий антиквариат являлся здесь чуть ли не музейной редкостью, связи Элен год от году крепли, и она почти всегда находила возможность удовлетворить самые изысканные и щепетильные вкусы.