Защитники

На самом Гиммасе Брим смотрел последние сообщения — и все плохие, — когда в кабинет, где Брим временно организовал штаб крыла 30, просунулась лысая голова старшего шеф-сержанта Утрилло Барбюса.

— Ваш старый друг, капитан, — объявил здоровенный шеф с широкой улыбкой.

Брим поднял глаза с недоуменной гримасой. Разве Барбюс сейчас только что не был у гравибассейна, наблюдая за ремонтом? Чего это он лично вдруг ввалился докладывать? Брим всегда инструктировал подчиненных просто пропускать к нему «особых» друзей.

— Пригласите его, шеф, — сухо сказал он. И тут же в комнату ворвался огромный выступающий нос, за ним веселые голубые глаза и самоуверенная улыбка, кричащая о крепком и нерушимом здоровье. Так мог выглядеть только один человек…

— Тоби Молдинг! — вскричал Брим, вскакивая на ноги. — Великая Вселенная, я и забыл, что ты сегодня должен прибыть с Флюванны!

Вылетев из-за стола, он кратко отдал честь в ответ и тут же схватил протянутую руку Молдинга.

Коммандер Тоби Молдинг, Имперский Флот, был высоким, светловолосым и примерно одних с Бримом лет. И еще он был одет в безупречно пригнанный флотский мундир, будто только утром доставленный с прославленной Криспин-Роу на Авалоне. Как и у Брима, у него была голубая лента отличия Имперского Скоростного Флота, и сейчас он был обладателем рекорда сверхсветовой скорости в 111,97 М. Рекорд был поставлен на той же «Бета-Мб» конструкции Валериана, на которой Брим двумя годами раньше выиграл Кубок Митчелла.

— Знаете, капитан, — протянул Молдинг, — уж если вы зовете старых друзей помогать вам с этой новой должностью, так хоть могли бы разместиться где-нибудь в более умеренном климате?

Брим ухмыльнулся и покачал головой.

— Тут ты не меня вини за этот ледяной бардак. Я сюда прибыл, выполняя приказ.

— Звучит как оправдание облачника в межгалактическом трибунале, — хмыкнул Молдинг. — Ладно, мне сгодится. А я уже стал по тебе скучать, Вилф, — хотя бы потому, что уже месяца четыре не приходилось биться насмерть.

Брим уселся в поцарапанное кресло перед столом, показав другу на второе такое же.

— Это, я думаю, мы очень скоро переменим.

— Что да, то да, — усмехнулся Тоби. — С тех пор, как мы с тобой знакомы, кто-нибудь все время гоняется за моей шкурой.

— Тогда командование эскадрильей 610 это вряд ли изменит, — сказал Брим.

— И почему я не удивлен? — улыбнулся Молдинг. — Где это будет?

— На Авалоне.

— Ну, — сказал Молдинг, — вот это действительно повышение. Из доминиона, где только-только научились летать, — и в самый центр галактической цивилизации.

— В самый центр большой мишени, лучше скажи, — рассмеялся Брим. — По моей оценке, все, кто окажется хоть в отдаленных окрестностях Авалона, станет объектом усердных попыток Лиги.

— Усердные попытки мы видели на Флюванне, — сухо заметил Молдинг. — Будем надеяться, эти окажутся ненамного лучше, а то у нас есть шанс не дожить до конца представления.

Брим кивнул:

— Не могу сказать, чтобы меня эта мысль не посещала…

— Вечно никто не живет, — сказал Молдинг и снова улыбнулся.

— Насчет этого нам вряд ли придется волноваться, — мрачно заверил его Брим. — Мы уже потеряли Карен Рэмси — твою коллегу, которая командовала эскадрильей 32 у порта 30. Я только сегодня утром об этом услышал. Лично я видел ее раз или два.

— Я ее знал по Академии, — сказал Молдинг. — Настоящий эксперт по полетам в строю. Как это было?

— Перевозила какую-то эффервикскую шишку обратно в столицу, — объяснил Брим. — Облачники ее стукнули на земле во время первого налета на Люсулент.

— М-да, — протянул Молдинг. — Если ночная жизнь там такая же, как мне помнится, то бедняжка умерла со счастливой улыбкой на лице.

Брим кивнул. Люсулент, столица Эффервика, славился не только нагромождением претенциозной архитектуры, но и свободой нравов, — Боюсь, там сейчас все не так весело.

— Трудно сказать, — возразил Молдинг. — В такое время есть много чего, что людям хочется забыть.

— Это да, — согласился Брим. Его семья погибла при налете Лиги много лет назад, и все же он мысленно видел умирающую у него на руках сестру так ясно, как будто это было пять минут назад. — Что ж, дай им, Вселенная, чтобы это им удалось… — Он пожал плечами:

— Ладно, хватит. Сейчас довольно плохих новостей с Эффервика и без того, чтобы копаться в прошлом. А ты наверняка хочешь узнать о своем новом назначении.

Молдинг рассмеялся.

— Ну, — сказал он, закидывая ногу на ногу, — я уже знаю, что оно опасно. Иначе тебя бы тут не было. Теперь давай другие подробности. Я — командир эскадрильи, так? Уже интересно. А откуда прибывают экипажи?

— Вот это и есть у нас самая большая проблема, — сказал Брим. — Этот тытьчертов КМГС натворил столько, сколько я и представить себе не мог. За последнее время они выперли с Флота столько людей, что обученных экипажей еще меньше, чем кораблей. Мы набираем где только можем.

— Хм, — сказал Молдинг, почесывая подбородок. — Почему-то я этого и боялся.

— Мы уже собрали достаточно народа, и еще больше в пути, — сказал Брим. — На удивление много потенциально полезного народа — даже рулевые есть. И индивидуально они хорошо подготовлены. Вселенная побери, я изучил их личные дела и летаю с кем-нибудь из них каждый день. Но сколотить группу толковых одиночек в экипаж, потом сбить экипажи в боевые эскадрильи — это не то, что можно сделать за пару-тройку недель. По крайней мере я не знаю как.

— Боем.

— Боем?

— Лучший учитель во всей Вселенной — хотя малость нетерпеливый.

Брим с угрюмой усмешкой кивнул.

— Позволь мне подытожить, — сказал Молдинг. — Все, что мне надо сделать, — это сбить стадо независимых виртуозов космоса в боевые команды, которые смогут на равных состязаться с опытным, отлично организованным, прекрасно обученным и снаряженным противником, обладающим высоким боевым духом и презирающим такие понятия, как сочувствие или честная игра. Так?

— Не так, — поправил Брим. — На равных состязаться — этого мало. Они должны победить этих жукидов. И не в полетах строем.

— Почему-то я так и подумал, — слегка улыбнулся Молдинг. — Ты хочешь, чтобы я приступил сейчас же?

— Вообще-то нет, — ответил Брим. — Не сейчас же.

— Вот как? — Молдинг приподнял бровь. — А когда?

— Вчера. А еще лучше — в прошлом месяце.

— Если так, — хмыкнул Молдинг, — я лучше пойду.

— Иди устраивайся, друг, — сказал Брим, возвращаясь к работе. — Встретимся у бассейна сектора двенадцать через три метацикла. Я тебя введу в курс дела.

— Прихвачу с собой «отмотчик времени назад», — ответил Молдинг, выходя.

— Два прихвати, — бросил Брим через плечо. — Облачники не будут ждать вечно.

На следующий вечер, после еще одного нудного дня, заполненного в основном ненужными бумагами, усталый Брим зашел в офицерский бар так поздно, что даже Бородов уже сдался и ушел метацикл назад. Но из-за возросшего движения на базу и из нее бар был набит транзитниками из всех планетных систем по всей галактике. Огромный Гиммас-Хефдон действительно возрождался к жизни с каждым метациклом, каким бы медленным ни казался этот процесс торопыгам вроде самого Брима. Устроившись на табуретке у стойки между огромным содескийским инженер-лейтенантом и крылатым азурнийским беженцем, Брим одиноко потягивал бокал логийского и проклинал потерянный день, когда вдруг его глаза оказались закрыты теплыми ладонями со знакомым ароматом.

— Угадай, кто я, или ставь мне выпивку, — произнес измененный голос, явно женский.

— Хмм… сейчас, — пробормотал Брим. — Негрол Трианский?

— Пол не тот.

— Ага, я так и думал. Тогда… Зорфрейда, королева галактики?

— О Вселенная, капитан! Она же умерла лет двести назад!

— Да-да, — согласился Брим. — Она вообще-то была скучновата. Ага… Вдовствующая Императрица?

— Эта хотя бы жива. Теперь попробуйте в весовой категории пониже.