Эквиполь инженера Шилина

Здесь оказался ещё один сторож, мелкая собачка. Порода: спаниель; масть: грязная; лай: визгливый. Нападало эта противное существо с ушами даже не на Грачёва, а на его итальянские ботинки. Он, продолжая движение, громко и ласково пожурил собачку, назвав её «дурашкой», и тут в двери появилась нестарая женщина с чёрными крашеными волосами:

– Ты мне мешаешь, Брут! – крикнула она, и тут же переключилась на Грачёва: – В чём дело?

– У меня дома кошечка живёт, вот пёсик и кидается, – объяснил Грачёв, улыбаясь. На самом деле кошечки у него не было, но в общении с людьми главное – чтобы они начали реагировать на твои слова, а не на тебя. Ты для них – как физический объект – непонятная угроза, а словами можно создать в глазах собеседника «другого себя», и дальше он общается с тем «другим», а ты ненавязчиво корректируешь беседу. Если бы Юра сказал иначе, например, вместо «кошечки» бросил бы пренебрежительное «кошка», а пёсика назвал бы «этой дрянью», он создал бы у ведьмы совсем не тот образ «другого себя», который требовался… Не дожидаясь её ответа, добавил:

– В прошлый раз, когда я тут был с Борей, ваш Брут кидался точно так же. Помните? Вы меня не узнаёте?

– Да вроде бы Боря никого сюда никогда не привозил, – сказала она с сомнением.

– А он и меня сюда не привозил, – засмеялся Грачёв, поднимаясь на крыльцо так, что она вынуждена была отступать, как бы приглашая его. – Наоборот, это я его тогда подвёз. Мы с ним друзья детства, жили в одном доме на Большой Черёмушкинской. Попил я у вас тут кваса, и уехал.

Тут ведьма проявила характер:

– Кваса у меня не бывает, – нахмурилась она. – У меня гриб.

– Ну, значит, мы пили гриб, – легко согласился Грачёв. – Помню, было очень вкусно. У вас не осталось лишней кружечки?

– Есть, – она сломалась и пошла в дом.

– Вы, Антонина Николаевна, ради Бога, не удивляйтесь, что я так редко бываю, – говорил он, идя следом. – Работы много. Сами знаете, какое сейчас время. И вдруг ужасно понадобилось проконсультироваться с Борей, а нигде не могу его найти. Решил заехать… Телефона-то мобильного у него нет. А это кто на фото? Настя? Давненько я её не видел…

– Что ж вы, друзья, бросили его? – деланно-сердито проворчала она, наливая из трёхлитровой банки гриб сквозь марлю.

– Где ж! Наоборот, ищем. Нет его здесь?

– Нет.

– Где он может быть? – задумчиво протянул Грачёв. По идее, в этот момент, если ведьма знала, где находится фигурант дела о ядовитой водке, она должна была это проявить. Но не проявила. Равнодушно пожала плечами:

– Уехал куда-то на машине. Он ведь починил её.

– «Москвича» того? – живо заинтересовался Грачёв.

– Его. Катается теперь. Поди, угадай, где… Он, как Настёна судом его застращала, скрытный стал. Завёл себе шалаву. А вдруг они на море поехали? Бархатный сезон! Медовый месяц! Тьфу.

– А кого завёл? Как зовут?

– Откуда мне знать. Редко он теперь тут бывает.

– Может, изобрёл что секретное? Вот и скрытный. Помните, карандаш его сварочный… «Сварк». Очень полезная вещь.

– Да, да! А мини-реаниматор! Боря придумал. Говорил, его обязательно надо иметь в каждой автомобильной аптечке. Такой хороший реаниматор, а нигде не внедряют! Когда Екатерина с того конца чуть концы не отдала, только им и спасли.

– Знаю, как же! Реаниматор! Я лично пытался продать в МЧС, – вдохновенно врал Грачёв. – Теперь вот метлу изобрёл…

– Тише! – Антонина Николаевна бесшумно подбежала к двери, заглянула в комнату, где её, видимо, дожидалась клиентка, потом плотно эту дверь притворила. Заговорила быстро и тихо: – Вы зачем болтаете, чего не знаете? Ничего он не изобретал. Метла летает на чипе от игры. Как в компьютере, только по-настоящему. Но он говорить об этом не велит, потому что никто не хочет его слушать.

– Хотят, хотят слушать! В научных кругах сильно заинтересовались. Моими стараниями, учтите! Я полностью в деле.

– А в каких кругах заинтересовались?

– В околокосмических, – быстро ответил Грачёв. Он, кроме Института космических проблем, никаких «кругов», связанных с Борисом Шилиным, не знал.

– В ИКП?

– Точно.

Она с сомнением посмотрела на него. Спросила вдруг:

– А как у вас в семейной жизни? Всё в порядке?

И так она об этом спросила, что он чуть не начал делиться своими проблемами. Впрямь, ведьма! Но быстро опомнился:

– У меня всё в порядке.

– Ну, смотрите. А то сейчас отпущу женщину, вами займусь.

– Ах, простите, вы же заняты! А я тут грибы распиваю! Отвлекаю. Давайте я вам оставлю номер телефона. Пусть Боря как появится, сразу позвонит.

Он достал визитку с одним только своим именем и номером мобильного телефона, отдал ведьме, попрощался и направился к двери. Тут она догнала его и прошептала на ухо:

– Вы там не говорите ни с кем на улице про изобретения. Народ здесь тёмный, думают чёрт знает что про меня. Не надо им лишнего знать…

Она тоже создавала образ «другой себя».

3.

Бодрым шагом Юра Грачёв возвращался к своей машине, но когда силуэт её мелькнул уже среди ветвей перелеска, что-то насторожило его. Юра мгновенно пригнулся, перебежал с тропы ближе к лесу и, пристроившись за берёзой, вгляделся. Точно: в его «Мерседесе», помимо капитана Степанова, сидел ещё кто-то.

От других подразделений прокуратуры их «Антитеррор-Россия» отличался тем, что кадры сюда подбирали не по кумовству или из-за личной преданности вышестоящему прокурору. Нет; все следователи «Антитеррора» первоначально вообще не имели отношения к юстиции. Например, Юра Грачёв был военным разведчиком. И ошибся бы тот, кто, зная, что в прокуратуру Грачёва перевели из аппарата ГРУ, сделал бы вывод, что Юра – кабинетный аналитик. Ничего подобного! В аппарат ГРУ он попал после ранения, а до этого – о, до этого немало довелось ему поползать на брюхе в куда более неблагоприятных условиях, нежели окрестности патриархальной деревеньки в Тульской области!

В общем, ему не составило труда, включив старые инстинкты, незамеченным обойти машину и подкрасться к ней сзади, да ещё так, что сидевшие в ней не засекли его даже в зеркала заднего обзора. В итоге манёвра он оказался лежащим возле машины; всех неудобств, что ветерок изредка набрасывал ему на голову пепел от сигареты неизвестного, сидящего на водительском месте. Зато всё хорошо слышно.

– …не верил в эту чертовщину, – вещал капитан Степанов. – Но мы люди маленькие, а сюда понаехали такие тузы, что поневоле поверишь. Целый табор: миллионеры, учёные и просто бездельники. Если бы не дождь, до сих пор бы тут сидели. Но зарядили, товарищ майор, дожди. Стали они разбегаться. Зато приехала на автобусе секта этого… как его… типа, он себя господом богом объявил. Дорогу-то развезло, они проехать не смогли, бросили автобус прямо здесь, ушли туда пешком. Мне потом один поэт, он на «Ниве» с цепями оттуда вырвался, рассказывал. Эти сектанты там исполнили обряд разгона облаков. И через недельку кончились дожди! Вот и не верь после этого…

– Ну, а ты сам-то ведьму видел? – лениво спросил очень знакомый Юре Грачёву голос, и на голову его прилетела очередная порция пепла.

– Ведьму не видел, – ответил Степанов, – а летучий «Москвич» видел. Он, судя по номеру, принадлежит тому Шилину Б.Д., из-за которого вы сюда, товарищ майор, приехали.

– И ты его поймать не сумел, – с усмешкой попенял ему тот же знакомый голос. «Кто же это?» – спросил себя Грачёв, лихорадочно роясь в кладовых памяти.

– У каждого своя судьба, – уклончиво сказал Степанов. – Видать, его судьба – не быть пойманным.

– А наша судьба – поймать, – жёстко ответил незнакомец. – На том стоим!

Грачёв засмеялся, встал, и отряхнул колени. «На том стоим!» – любимая присказка майора Седова, Иван Иваныча. Грачёв с ним спознался во время первой чеченской компании. Тот был тогда, правда, не майором, а старлеем; случайно они оказались в одном и том же грозненском подвале, и просидели там несколько дней, поскольку весь город был в руках боевиков. А потом вместе уходили из города. Там ещё было двое, но они погибли. Потом встречались раза два в разных местах, а накануне откомандирования Грачёва в прокуратуру майор Седов нарисовался вдруг в аппарате ГРУ. И он там остался, а Грачёв ушёл. А теперь старый приятель пасётся возле деревни, где Грачёв проводит розыскные мероприятия!