Страница 63 из 116
• В безлюдной части района, рядом с емкостями с природным газом.
• Дело, улики, материалы следствия отсутствуют.
• Следственные материалы переданы в 158-е отделение около 28 ноября. Так и не были возвращены обратно.
Никаких указаний на источник запроса и на то, куда конкретно в 158-м отделении они поступили.
• Откровенные препятствия следствию со стороны помощника инспектора Джеффриса.
• Никаких явных связей с Крили.
• Никакого уголовного прошлого. Никаких конфликтов с законом ни у самого Сарковски, ни у его компании.
• Слухи о том, что полицейским в 118-м отделении поступали какие-то деньги. Намек на какие-то связи с Мэрилендом. Возможность причастности балтиморской мафии?
Амелия смотрела на схему, пока не начала клевать носом.
После чего поднялась наверх, разделась, включила душ и очень долго стояла под горячей обжигающей струей. Затем вытерлась, натянула майку, шелковые трусы и вернулась в спальню.
Она нырнула в кровать рядом с Раймом и положила голову ему на грудь.
– С тобой все в порядке? – спросил он спросонья.
Она ничего не ответила, потянулась и поцеловала его в щеку, затем откинулась на подушку и уставилась на часы рядом с кроватью, на которых равномерно мелькали цифры. Минуты растягивались до бесконечности, каждая, казалось, по продолжительности равнялась целым суткам. И вот где-то около трех ночи она наконец уснула.
Часть II
Среда
Время – огонь, в котором мы все сгораем.
Глава 23
9.02
Линкольн Райм проснулся примерно час назад. Молодой полицейский из береговой охраны принес мужскую куртку, которую незадолго до того выловили в нью-йоркской гавани. Капитан патрульного катера решил, что она скорее всего принадлежала до сих пор не обнаруженной первой жертве Часовщика. Оба рукава были в крови.
Куртка была фирмы «Мейси», и на ней отсутствовали какие-либо другие следы или признаки, по которым можно было бы установить владельца.
В данный момент Райм находился в спальне вместе с Томом, который только что завершил утренние процедуры Райма: физиотерапевтические упражнения и то, что помощник тактично именовал «гигиеническими нуждами». Теперь к ним поднялась и Амелия.
Когда Райм проснулся, ее рядом не было. Сейчас она швырнула куртку на кресло, прошла мимо него, отдернула шторы и выглянула в окно на Центральный парк.
Том сразу же почувствовал: что-то случилось.
– Пойду сварю кофе. И чем-нибудь еще займусь, – сказал он и исчез, плотно закрыв за собой дверь.
«Ну что на этот раз?» – подумал Райм мрачно. С него по горло хватило личных проблем и за вчерашний день.
Амелия все еще продолжала всматриваться в яркую голубизну неба над Центральным парком.
– И что за важная поездка у тебя была?
– Я остановилась у «Арджайл секьюрити».
Райм заморгал.
– У тех, что бегали за тобой после того, как тебя расхвалили на все лады в «Тайме», когда мы закончили дело Иллюзиониста?
– Да, именно.
«Арджайл секьюрити» – международная компания, занимающаяся охраной крупных чиновников и организацией переговоров по освобождению похищенных сотрудников компаний – весьма распространенное преступление в ряде стран. Они предложили Амелии работу с жалованьем, в два раза превосходившим то, что она получала в полиции. Кроме того, пообещали ей лицензию на скрытое ношение оружия в большинстве районов – право, которым пользовались очень немногие охранные организации. Это обещание, а также то, что они гарантировали ей работу в экзотических и опасных местах, сразу пробудило в Амелии интерес, хотя в конце концов она все-таки отклонила предложение.
– Ну и что ты задумала?
– Я ухожу, Райм.
– Уходишь из полиции? Ты серьезно?
Амелия кивнула:
– Я уже все решила. Хочу сменить направление. И там я смогу быть полезной. Защищать семьи, охранять детей. Они ведь тоже борются с террористами.
Теперь и Райм тоже смотрел в окно на окоченевшие, голые деревья в Центральном парке. Он вспомнил вдруг свой вчерашний разговор с Кэтрин Дэнс о начале лечения. Один молодой проницательный врач, работавший в полиции, Терри Добинс, сказал ему тогда: «Ничто не длится вечно». Он имел в виду депрессию, которую Райм переживал в те дни.
И вот теперь слова молодого врача вертелись у него в голове.
«Ничто не длится вечно…»
– А…
– Я должна так поступить, Райм. Должна.
– Из-за отца?
Амелия кивнула, сунула палец в волосы, и ноготь вонзился в кожу. Поморщилась от боли, то ли от физической, то ли от душевной.
– Это безумие, Сакс.
– Мне кажется, я больше не смогу быть полицейским.
– Ты как-то уж слишком быстро приняла решение.
– Я думала над ним всю ночь. Ни над чем другим я в своей жизни не размышляла так долго.
– Я бы на твоем месте подумал еще. Нельзя принимать решения только потому, что ты получила какие-то дурные новости.
– «Дурные новости»? Все мое отношение к отцу оказалось основано на лжи!
– Далеко не все, – возразил Райм. – Только то, что было связано с определенной частью его жизни.
– Но с самой важной частью. Ведь в первую очередь он был именно полицейским, Райм.
– Это случилось очень давно. «Клуб Шестнадцатой авеню» «закрылся», когда ты была еще ребенком.
– И ты полагаешь, что упомянутый тобой факт делает отца менее продажным?
Райм ничего не ответил. Она покачала головой:
– Ты хочешь, чтобы я тебе все объяснила, Райм? Дала свидетельские показания. Добавила несколько капель реагента, и мы увидели бы, что получится. Не могу. С меня хватит, меня от всего этого тошнит. А теперь тошнит и от моей работы, потому что она связана с тем, что я узнала об отце.
– Я понимаю, подобные новости не переживаются легко, – мягко произнес Райм. – Но что бы ни произошло с ним, оно случилось в его жизни, а не в твоей. Для тебя должно иметь значение только то, что ты хороший полицейский и что множество дел так и остались бы навеки нераскрытыми, если бы не ты и не твоя профессиональная работа.
– Я смогу доводить дела до завершения только в том случае, если буду относиться к работе с душой. А теперь я просто не смогу. Что-то ушло. Скоро Пуласки не хуже меня будет выполнять мою работу, – добавила Амелия. – Он уже сейчас работает гораздо лучше, чем я, когда начинала сотрудничать с тобой.
– Он так хорош только потому, что учила его ты.
– Давай обойдемся без этого.
– Без чего?
– Без умасливания. Оставь свои комплименты. Моя мать любила использовать подобную тактику с отцом. Ты не хочешь, чтобы я уходила, я понимаю, но прошу тебя, не старайся разыграть подобную карту, у тебя все равно ничего не получится.
Ну уж нет, ему в любом случае нужно разыграть хоть какую-то карту. После несчастного случая Райму не раз приходилось бороться с мыслями о самоубийстве. И хотя иногда он стоял на самом краю рокового решения, в последнее мгновение всегда поворачивал назад. В данный момент Амелия решалась на психологическое самоубийство. Уход из полиции для нее будет означать самоубийство духовное.
– Но «Арджайл»? Подобные организации не для тебя. – Райм покачал головой. – Никто не принимает всерьез конторы, занимающиеся охраной коммерческих компаний. И в первую очередь сами клиенты.
– Отнюдь. Они получают очень серьезные задания. И кстати, они потребовали, чтобы я прошла дополнительную подготовку. Необходимо выучить иностранные языки… У них даже есть отдел криминалистики. Ну и платят они хорошо.
Райм рассмеялся:
– С каких это пор тебя интересуют деньги? Подумай, Сакс, не лети сломя голову. Зачем такая спешка?
Амелия покачала головой:
– Я доведу до конца дело «Сент-Джеймс». И помогу тебе поймать Часовщика. Но после…
– Знаешь, ведь ты не сможешь просто так взять и уйти. За тобой потянется довольно большой хвост. И потом, кто знает, а вдруг спустя какое-то время тебе захочется вернуться?