Холодная луна

Амелия опустила голову. А потом тихо рассмеялась.

– Папа всегда был потрясающе скромным. Это так на него похоже – самую свою высокую награду он получил тайно. Он никогда ни словом о ней не упомянул.

– Можешь прочесть все, что тебя здесь заинтересует… Твой отец согласился быть агентом и поклялся собрать необходимую информацию о Галланте и других капо, участвовавших в деле. Но естественно, он не давал показаний на открытом процессе. Он не мог подставить под удар тебя и твою мать.

Амелия не сводила глаз с медали, раскачивавшейся у нее в руке… Подобно маятнику часов, с иронией подумал Райм.

После немного затянувшейся паузы Лон Селлитто потер руки.

– Послушайте, ребята, – проворчал он, – хорошие новости – это, конечно, прекрасно. Но как насчет того, чтобы убраться из здешней холодины и пойти к «Мэнни»? Я не прочь чего-нибудь перекусить. И могу поклясться, они там исправно платят за отопление, Линк.

– Я, в общем, не возражаю, – отозвался Райм с несколько наигранной искренностью, которая, как ему казалось, скрывала его абсолютное нежелание выбираться из дома и катить по холодным и обледенелым улицам в инвалидной коляске. – Но я тут собрался написать заметку для «Тайме». – Он кивнул на компьютер. – Кроме того, мне надо дождаться слесаря. А он, как вы все слышали, соблаговолит явиться где-то между часом и пятью.

Том начал было что-то говорить, пытаясь убедить Райма, что ему необходимо выехать на прогулку, но его прервала Амелия:

– Извините. Боюсь, у меня другие планы.

На что Райм тут же возразил:

– Если твои планы тоже включают снег и лед, то, к сожалению, я должен их отклонить.

Он решил, что она намерена отправиться на прогулку с Пэмми и теперь уже принадлежащим девочке Джексоном.

Но у Амелии на уме было нечто совсем другое.

– Включают, включают и снег, и лед, – сказала она с усмешкой и поцеловала его. – Вот только тебя они не включают.

– Слава Богу! – воскликнул Райм, выдохнув облако пара в потолок и поворачиваясь к компьютеру.

– Вы?

– Привет, детектив, как поживаете? – спросила Амелия Сакс.

Арт Шнайдер пристально всматривался в нее с порога своего бунгало. Сегодня он выглядел немного лучше, чем в ту последнюю их встречу, когда лежал на заднем сиденье фургона. Но был так же зол. Арт не сводил с Амелии своих красных глаз закоренелого пьяницы.

Впрочем, если у вас такая профессия, что вам почти постоянно угрожает опасность получить пулю из-за угла, несколько злобных взглядов для вас ничего не значат. Сакс улыбнулась старику:

– Я пришла вас поблагодарить.

– Вот как? И за что же?

В руках он держал пустой кофейник. Амелия издалека заметила, что на барной полке появилось несколько новых бутылок. Бросалось в глаза и то, что проекты по обновлению интерьера бунгало не продвинулись ни на шаг.

– Мы закрыли дело «Сент-Джеймс».

– Да, я слышал.

– Здесь у вас на пороге холодновато, детектив.

– Милый? – позвала из кухни коренастая женщина с коротко остриженными каштановыми волосами и жизнерадостным выражением на моложавом лице.

– Да тут ко мне пришли с бывшей работы.

– Ну так пригласи девушку в гостиную. Я сварю кофе.

– Она очень занятая дама, – желчно откликнулся Шнайдер. – Ездит по всему городу, делает сразу десять дел, всех обо всем расспрашивает. У нее, наверное, нет времени.

– Я тут у вас задницу отморожу.

– Арт! Пусть она войдет.

Он тяжело вздохнул и молча вошел в дом. Амелия проследовала за ним и закрыла за собой дверь. Сняла пальто и бросила его на стул.

К ним подошла жена Шнайдера. Женщины обменялись рукопожатием.

– Пригласи девушку сесть, Арт, – с укором в голосе произнесла она.

Амелия уселась в потертое кресло, а Шнайдер – на диван, тяжело вздохнувший под ним. Он не стал уменьшать звук телевизора, на экране которого шло напряженное баскетбольное сражение.

Его жена принесла две чашки кофе и сделала звук меньше.

– Мне не надо, – пробурчал Шнайдер.

– Я уже налила. Хочешь, чтоб я его вылила? Такой хороший кофе? – Она оставила его на столе и отправилась на кухню, откуда шел сильный аромат жарящегося чеснока.

Сакс в полном молчании пила свой очень крепкий кофе, а Шнайдер не отрывал глаз от телеэкрана. Он следил взглядом за движением мяча, и кулаки его нервно сжимались всякий раз, когда тот подлетал к корзине.

Демонстрация матча прервалась рекламным роликом. Шнайдер сразу же переключил канал.

Амелия вспомнила слова Кэтрин Дэнс о том, что полная тишина может заставить человека разговориться, и потому продолжала сидеть, маленькими глотками потягивая свой кофе и не произнося ни слова.

Наконец Шнайдер раздраженно спросил:

– Вы по поводу дела «Сент-Джеймс»?

– Угу.

– Я читал, что там за всем стоял Деннис Бейкер. И помощник мэра.

– Да.

– Я несколько раз встречал Бейкера. Он казался мне вполне нормальным парнем. И когда я узнал, что он занимался вымогательством, меня это очень удивило. – Лицо Шнайдера посуровело. – Убийства тоже их рук дело? Сарковски и того другого парня.

Амелия кивнула.

– И попытки убийства тоже. – Она не стала говорить Шнайдеру, что и сама была намечавшейся жертвой.

Он мрачно покачал головой:

– Деньги ладно. Но вот чтобы ни в чем не повинных людей кончать… Здесь уж совсем другая игра начинается.

Аминь…

– Значит, одним из преступников был тот парень, о котором я вам говорил? Тот, у которого была недвижимость в Мэриленде?

Амелия решила, что Шнайдер заслуживает некоторого поощрения.

– Это был Уоллес. И речь шла не о недвижимости, а как раз о «движимости». – И Амелия рассказала о яхте Уоллеса.

Шнайдер мрачно рассмеялся:

– Без шуток? «Мэриленд Монро»? Ну дает парень.

– Если бы не ваша помощь, возможно, мы бы не сдвинулись с места в расследовании, – заявила Амелия.

Шнайдер пережил миллисекунду удовлетворения. Но тут же вспомнил, что зол на Сакс. И потому подчеркнуто встал, вздохнув, и наполнил бокал виски. Затем снова сел. Его чашка с кофе оставалась нетронутой.

– Мне можно задать вам один вопрос? – спросила Амелия.

– А разве я могу вам запретить? – пробормотал он в ответ.

– Вы как-то говорили, что знали моего отца. Осталось совсем немного тех, кто его действительно знал. И мне просто захотелось расспросить вас о нем.

– О «Клубе Шестнадцатой авеню»?

– Нет. Это меня как раз совсем не интересует.

– Вашему папаше посчастливилось выйти сухим из воды, – заметил Шнайдер.

– Иногда удается увернуться и от пули, которая летит прямо в вас.

Шнайдер кивнул.

– По крайней мере он потом загладил вину. Слышал, что после он честно исполнял свой долг.

– Вы говорили, что служили с ним. Сам-то отец очень мало рассказывал о работе. И мне всегда было интересно, что значило служить в полиции в те годы. Мне хотелось даже что-нибудь написать на эту тему.

– Для внуков?

– Возможно.

Нехотя Шнайдер произнес:

– Вместе мы никогда не работали.

– Но вы ведь его знали.

После некоторого колебания:

– Да.

– Расскажите мне, пожалуйста, историю с тем командиром… Сумасшедшим. Мне давно хотелось ее услышать.

– С каким таким сумасшедшим? – хмыкнул Шнайдер. – У нас их хватало.

– Про того, который послал тактическую группу не туда, куда надо.

– А… Карузерс.

– Да, кажется. Отец был одним из тех, кто, пока не прибыло спецподразделение, принял на себя преступника, захватившего заложника.

– Да-да. Помню, помню. Что за придурок был этот Карузерс! Полный идиот… Слава Богу, никто не пострадал. О, и в тот же день он забыл вставить батарейки в свой мегафон… Про него можно много чего порассказать. Вот, к примеру, свои туфли он всегда заставлял чистить молодых ребят – новичков в полиции. И каждому давал за работу чаевые. Знаете, давать чаевые молодому копу само по себе мерзость. Да и что за чаевые? Какие-нибудь дерьмовые пять центов.