Хищник

– Значит, это сделал кто-то другой.

– Тогда зарезервируйте место заново. – Скарпетта открыла сумочку, чтобы вытащить кошелек.

– На этот рейс свободных мест нет. Я могу включить вас в лист ожидания, но перед вами еще семь человек.

Скарпетте ничего не оставалось, как перенести вылет на завтра. Выполнив необходимые формальности, она позвонила Розе.

– Боюсь, что вам придется за мной приехать, – сказала она.

– Ой, что-то случилось? Нелетная погода?

– Мой заказ каким-то образом отменили. Свободных мест нет. Роза, вы узнавали, есть ли подтверждение?

– Конечно. После полудня.

– Не понимаю, что произошло.

Они хотели провести День святого Валентина вместе.

– Вот черт! – выругалась она.

Глава 14

Над землей, заросшей низкорослыми деревьями и буйными сорняками, висит бесформенная желтая луна, похожая на перезрелое манго. Но Свин не нуждается в ее унылом свете. Он и так знает, где находится то, что ему нужно.

Несколько минут назад он обнаружил своим тепловым датчиком инфракрасное излучение. Датчик похож на волшебную палочку. Он водит ею в темноте, медленно сканируя пространство. На светодиодном индикаторе оливково-зеленой полиэтиленовой трубки вспыхнуло красное пятно – указание на присутствие теплокровного существа.

Он – Свин и может покидать свое тело, когда захочет. Сейчас глубокая ночь, и его никто не видит. У него в руках тепловой датчик, который улавливает тепло, излучаемое живой плотью, и сообщает об этом потоком ярко-красных вспышек, скользящих по темному стеклу. Наверное, это енот.

Глупое животное. Усевшись на песок по-турецки, Свин мысленно начинает разговаривать с ним. Направив трубку на копошащееся в темноте животное, он время от времени поглядывает на красные точки, движущиеся по экрану. За его спиной возвышается полуразрушенный дом – странным образом он притягивает его к себе. У него в ушах затычки, от них гудит в голове. Он ощущает себя подводным пловцом с маской и трубкой. Пловец погрузился в воду и не слышит ничего, кроме своего быстрого прерывистого дыхания. Он терпеть не может эти ушные затычки, но без них не обойтись.

«Ты знаешь, что сейчас произойдет, – мысленно обращается он к неведомому живому существу. – Но лучше бы тебе не знать».

Присмотревшись, Свин видит, как животное крадется в темноте, почти стелется по земле. Похоже на толстую пушистуюк ошку, которая медленно пробирается сквозь заросли бермудской травы, осоки и ползучего проса, то исчезая, то появляясь на фоне хлипких силуэтов остроконечных сосен и упавших деревьев. Он переводит взгляд с животного на экран. Глупая тварь ничего не чует, а ведь ветер дует в ее сторону.

Свин выключает датчик и бросает его себе на колени. Подняв «Моссберг-835» с оптическим прицелом, он наводит его на кошку. Приклад приятно холодит скулу.

– И куда же ты направляешься? – издевательски спрашивает он.

Кошка не убегает. Глупый зверь.

– Давай, беги, пока не поздно.

Животное продолжает медленно двигаться вперед.

Прислушиваясь к тяжелым ударам своего сердца, он вглядывается в прицел и нажимает на курок. Тишину ночи разрывает громкий выстрел. Животное подскакивает и падает на землю. Свин вынимает затычки и пытается услышать визг или рычание. Но вокруг тишина. Только со стороны южного шоссе раздается отдаленный гул машин и шуршит песок, когда он поднимается и пытается размять затекшие ноги. Он медленно вытряхивает гильзу, ловит ее и, засунув в карман, идет сквозь заросли травы. Нажав кнопку на затворе ружья, он включает подсветку и наводит луч на лежащее в траве существо.

Да, это кошка. Он переворачивает ее ногой. Кажется, она беременна. Подбиралась к дому в поисках еды. Вероятно, что-то она здесь унюхала. Это значит, что теперешних обитателей можно обнаружить. Размышляя над этой проблемой, он нажимает на предохранитель и вскидывает ружье на плечо, обхватив рукой приклад, как это делают лесорубы со своими топорами. Посмотрев на мертвую кошку, он вспоминает резного деревянного дровосека, который стоял у двери в «Рождественской лавке».

– Дура, – говорит он, но его никто не слышит.

– Сам ты дурак, – раздается позади него голос Бога. Вынув из ушей затычки, он оборачивается. В лунном свете появляется зыбкий черный силуэт.

– Я же говорила тебе, чтобы ты этого не делал, – слышит он голос Бога, ее голос.

– Здесь же никого, – отвечает он, перекидывая ружье на другое плечо и снова вспоминая деревянного дровосека.

– Больше не буду повторять.

– Я не знал, что ты здесь.

– Только я решаю, можно тебе кому-то показываться или нет.

– Я достал тебе «Поля и реки». Две штуки. И глянцевую бумагу для лазерных принтеров.

– А «Ужение спиннингом», две штуки, и два журнала «Рыбная ловля»?

– Полл их стащил. Сразу шесть мне было не вынести.

– Тогда возвращайся и возьми еще. Ну почему ты такой тупой?

Она – Бог. Коэффициент умственного развития у нее зашкаливает за сто пятьдесят.

– Будешь делать, как я скажу, – говорит она.

Бог – это женщина, и нет другого Бота, кроме нее. Она стала Богом после того, как он поступил плохо и его отправили туда, где холодно и все время идет снег. А когда он вернулся, она уже превратилась в Бога и сказала ему, что он ее карающая десница. Что-то вроде святой инквизиции. Свин.

Он смотрит, как она уходит, растворяясь в темноте. Потом слышится шум двигателя, она уезжает по шоссе. А он начинает гадать, будут ли они когда-нибудь опять заниматься сексом. Он думает об этом постоянно. Когда она стала Богом, о сексе пришлось забыть. Она объяснила, что теперь у них святой союз. Она спит с другими, а с ним у нее ничего не может быть, потому что он ее карающая рука. Она смеется: нельзя заниматься сексом со своей собственной рукой. Это все равно что трахаться в одиночку. Она все время смеется над ним.

– Ну и дура же ты, – говорит Свин мертвой кошке.

Ему хочется заняться сексом прямо сейчас. Глядя на кошку, он снова переворачивает ее ногой, вспоминая голое тело своего бога, на котором были нарисованы руки.

– Я знаю, что ты хочешь этого, Свин.

– Да, хочу.

– Я знаю, куда ты хочешь положить руки. Ведь ты хочешь этого?

– Да.

– Ты хочешь положить их туда, куда я разрешаю их класть другим.

– Я не хочу, чтобы ты разрешала это другим. Только мне.

Она велела ему нарисовать красные отпечатки рук в тех местах, где ее трогают другие, на тех самых местах, к которым прикасался он, когда поступил плохо, и его отослали туда, где холодно и идет снег. Там его поместили в машину, которая перетряхнула все его молекулы.

Глава 15

На следующий день, во вторник, небо заволокло тучами. Мертвая кошка совсем окоченела, и ее беременное тело облепили мухи.

– Посмотри, что ты наделала. Погубила всех своих детей. Ну разве не дура?

Свин топнул ногой. Мухи разлетелись, как искры из костра. Но потом снова зажужжали вокруг. Он стоял и смотрел на мертвую тварь, по которой ползали мухи. Просто стоял и смотрел, не испытывая никаких чувств. Потом присел на корточки, опять распугав мух, и тут почувствовал ее запах. На него повеяло смертью. Спустя несколько дней этот душок превратится в зловоние, которое разнесется на всю округу. В ее раны мухи отложат яйиа, и вскоре труп будет кишеть червями. Но Свина это ничуть не беспокоило. Ему нравилось наблюдать за распадом некогда живой плоти.

Он направился к заброшенному дому, прижав к груди ружье, как маленького ребенка. Со стороны шоссе доносился шум машин, но вряд ли сюда кто-нибудь завернет. В конце концов это место, конечно, обнаружат. Но не сейчас. Он поднялся на полусгнившее крыльцо, стуча ботинками по прогибающимся доскам. Толкнув дверь, очутился в темном пыльном помещении. Даже в солнечные дни в доме было темно и душно, а сейчас, когда приближалась гроза, здесь вообще было нечем дышать. Было уже восемь утра, но внутри все еше царила ночь. От жары и духоты он покрылся испариной.