Легион Фалькенберга

— В нашем случае это особенно большая опасность, — согласился Фалькенберг. — Нет гордости за часть. Нет достижений, которыми можно похвастать. Нет сражений. Мне бы хотелось избежать этого.

— Как, сэр? — спросил Боннимен.

Фалькенберг как будто не обратил на него внимания. Он переместил карту на экране, так что стала видна территория между городом и крепостью Вирсавия.

— Мы идем вверх по течению Иордана, — сказал он. — Думаю, Федерация церквей обязательно должна была назвать главную реку планеты Иорданом, верно? Мы двинемся на северо-запад, и что тогда произойдет, мистер Слейтер?

Я подумал.

— Вероятно, они разбегутся. Не могу представить себе, чтобы они остались на месте и сопротивлялись. У нас гораздо лучшее снаряжение.

— Снаряжение и люди, — сказал Фалькенберг. — И чрезвычайно грозная репутация. Они уже знают, что мы высадились, и сразу согласились на переговоры. У них есть источники внутри дворца. Вы слышали, что я договорился об официальном приеме в нашу честь через пять дней.

Мы все рассмеялись. Фалькенберг кивнул.

— А это означает, что если мы выступим сегодня ночью, то застигнем их врасплох. Сможем захватить нескольких и обезоружить. Но мне бы хотелось обезоружить как можно больше.

Глядя на карту, я подумал, что понимаю, что он имеет в виду.

— Им придется отступать через крепость Вирсавия, — сказал я. — Это единственный возможный маршрут.

— Совершенно верно, — согласился Фалькенберг. — Овладев крепостью, мы сможем обезоруживать всех проходящих мимо. Больше того, это наша крепость, и мы имеем приказ как можно быстрей занять ее. Напомню вам также, что технически мы находимся в состоянии войны с Речной Стаей.

— Да, но как нам туда попасть? — спросил я. — К тому же, капитан, если мы закупорим горлышко бутылки, остальные вынуждены будут сражаться. Отступать им будет некуда.

— Да, без потери оружия, — согласился Фалькенберг. — Не думаю, что полковник будет недоволен, если мы установим на этой территории настоящий мир. И не думаю, что милиции трудно будет бы удержать территорию, если мы нанесем поражение Речной Стае и обезоружим уцелевших.

— Но Хэл уже спросил, как мы туда попадем? — задал вопрос Луис.

Фалькенберг ответил:

— Я упомянул вертолеты. Главный старшина разыскал для них достаточно горючего.

— Сэр, мне помнится, при инструктировании сообщалось о пропажах в арсенале милиции, — сказал Дин. — Особенно ракет «Скайхок». Против них у вертолетов нет ни одного шанса.

— Конечно, если те, у кого есть «Скайхоки», будут знать, что появятся вертолеты, — согласился Фалькенберг. — Но с чего им нас ожидать? Все оборудование в ангаре на посадочной площадке. И если вечером туда направится рабочий отряд, в этом не будет ничего необычного. Вряд ли они ожидают взятия Вирсавии сегодня ночью, особенно если думают, что через пять дней нам предстоит большой бал.

— Да, сэр, — согласился Дин. — Но мы не можем перевезти на трех вертолетах достаточно оборудования! Люди, высадившиеся в Вирсавии, будут обречены. Никто не сможет подойти туда так быстро, чтобы выручить их.

Фалькенберг говорил небрежно, дружески. Он взглянул на потолок.

— Я ведь упомянул «небесные якори»? Их у нас два. Грузоподъемность каждого в этой атмосфере и при данном тяготении шесть тонн. Это сорок пять человек с вооружением и припасами. Джентльмены, к рассвету девяносто морских пехотинцев в полном вооружении могут оказаться в Вирсавии, а весь остальной 501-й батальон будет двигаться им на выручку. Готовы к игре?

VIII

Холодный рассвет в гавани. Сразу после заката поднялся пронзительный ветер, и, хотя днем здесь жарко, сейчас я дрожал. «Может, — подумал я, — дело не только в холоде».

Ночное небо ясное, и кажется, что на нем миллионы звезд. Большинство созвездий я узнавал, и это показалось мне странным. Но я вспомнил: мы так далеко от Земли, что человек, вышедший в эпоху динозавров, все еще не добрался бы сюда; однако для вселенной расстояние все же незначительное. Это заставило меня ощутить свою малость, что и не понравилось.

Солдаты были в рабочей одежде. Боевые мундиры и защитная броня по-прежнему лежали в ранцах, которые мы грузили на платформы «небесных якорей». Работали мы под ярким светом, и любой наблюдатель решил бы, что перед ним просто рабочий отряд. Фалькенберг был уверен, что с соседнего утеса на нас устремлен по крайней мере один полевой бинокль.

Платформы «небесных якорей» изготовлены из легкого алюминия; это всего лишь площадка со стороной в восемь метров и метровым ограждением по периметру. На эти площадки мы укладывали ранцы. Грузили и другие предметы: легкие пулеметы, безоткатные орудия, мортиры и ящики со снарядами и гранатами. На ящиках были фальшивые надписи, сделанные теми, кто работал под крышей склада, так что наблюдатели могли убедиться: идет погрузка оборудования для кабинетов и запасного обмундирования.

Из крепости пришел грузовик и заехал на склад. Он казался пустым, но на самом деле привез ружья на девяносто человек. Ружья уложили в мешки и тоже погрузили на платформы.

У Арарата всего один спутник, меньше земной Луны и ближе к планете. Его тусклый кровавый полумесяц садился на западе. Через час он вообще зайдет. Я прошел туда, где Дин присматривал за подготовкой вертолетов.

— Ты уверен, что они собраны правильно? — спросил я.

— Не волнуйся.

— Да. Надеюсь, волноваться нечего. Но трудно будет найти посадочные площадки.

— Все будет в порядке. — На самом деле он меня не слушал. Два специалиста по связи работали на навигационном компьютере, и Дин все время смотрел на экран. — Хорошо, — сказал он наконец. — Теперь прогоните тестовую программу.

Когда я отправился на поиски Фалькенберга, Дин даже не заметил этого. Капитан Фалькенберг был на складе.

— Погрузка почти окончена, сэр, — доложил я.

— Хорошо. Выпейте кофе. — Один из сержантов в углу большого, с высоким потолком сооружения занимался приготовлением кофе. Еще там стоял стол с картами, а рядом главный старшина Огильви развернул центр связи. Фалькенберг налил две чашки и протянул одну мне. — Нервничаете? — спросил он.

— Немного.

— Еще можно отказаться. Ничего позорного в этом нет. Я скажу остальным, что у нас технические проблемы. Выступим на рассвете.

— Все будет в порядке, сэр.

Он посмотрел на меня поверх кофейной чашки.

— Надеюсь. Мне не хочется вас посылать, но другого выхода нет.

— Да, сэр, — сказал я.

— Все будет в порядке. У вас надежные солдаты.

— Да, сэр. — Разумеется, никого из них я не знал. Для меня это были даже не имена и служебные досье, а просто статистические данные, заложенные в мой личный компьютер. Тридцать были освобождены с гауптвахт, так как добровольно согласились служить на Арарате. Примерно два десятка новобранцев. А остальные — линейные морские пехотинцы с длинным послужным списком.

Фалькенберг вызвал на стол карту окрестностей Вирсавии.

— Надеюсь, вы ее запомнили, — сказал он.

— Очень хорошо запомнил, сэр.

Он наклонился над столом и посмотрел на крепость, потом на длинную цепь холмов к северу от нее.

— Думаю, у вас есть некоторый допуск на ошибку. Предоставляю вам окончательное решение об использовании вертолетов при нападении. Одним вертолетом можете рискнуть.

Но не обоими. Второй должен вернуться, даже если это будет стоить вам поражения. Это понятно?

— Да, сэр. — Я ощутил комок в желудке, и мне это не понравилось. Надеюсь, это было незаметно.

— Теперь о времени, — сказал Фалькенберг. — Вам оно может понадобиться. Конечно, мы можем подождать еще день и подготовиться получше, но я считаю внезапность вашим лучшим оружием.

Я кивнул. Все это мы уже обсуждали… Он говорит, потому что тоже нервничает? Или заставляет меня говорить, чтобы я не нервничал?

— За эту операцию вы можете получить благодарность в приказе.

— Если вам все равно, то предпочел бы гарантию, что вы подойдете вовремя. — Я улыбнулся, желая показать, что шучу^ хотя на самом деле был серьезен. Какого дьявола он сам не ведет передовой отряд? Ведь идея его, и весь боевой план разработал тоже он. Это его шоу, а он в нем не участвует. Мне не хотелось думать о причинах. Я надеялся; что он нас вытащит, и не хотел даже вспоминать слово «трус».