Страница 1 из 96
Джерри Пурнелл
Легион Фалькенберга
Герману Ли, сержанту армии США, и Зенеке Асфоу, второму лейтенанту батальона Кегнью императорской гвардии Эфиопии
Младшим офицерам повсюду
Хронология
1969 Нил Армстронг ступает на поверхность Луны, спутника Земли.
1990–200 °Cерия договоров между США и Советским Союзом создает Совладение.
1995 Усиливается националистическое движение.
1996 Французский Иностранный легион становится основой Вооруженных Сил Совладения.
2004 В Калифорнийском технологическом институте создается движитель Олдерсона.
2008 Первый исследовательский корабль с движителем Олдерсона покидает Солнечную систему.
2010–210 °Cпецслужбы Совладения прилагают серьезные усилия для свертывания технологических разработок с возможным военным применением. Им помогают организации нулевого роста. Большая часть научных исследований прекращается.
2010 Открыты пригодные для обитания планеты. Начинается их коммерческое использование.
2020 Основаны первые межзвездные колонии. Вновь созданные космический флот и морская пехота Совладения поглощают первоначальные Вооруженные Силы.
2020 Начинается период колонизации — Великий Исход. Первыми колонистами становятся диссиденты, недовольные и добровольцы-авантюристы.
2030 В Москве родился Сергей Лермонтов.
2040 Бюро Переселения начинает массовое насильственное переселение колонистов.
2043 В Италии, в Риме, родился Джон Кристиан Фалькенберг III.
2060 Продолжается рост националистического движения.
Пролог
На него обрушились едкие маслянистые запахи; стоял непрерывный шум. Через этот космопорт прошли сотни тысяч. Их запахи заполняли зал отлета, смешиваясь с гомоном нынешних жертв, толпившихся в тесных отсеках.
Помещение длинное и узкое. Крашеные белые бетонные стены отсекают ослепительное солнце Флориды; они покрыты накопившейся грязью, которую не успевают убирать осужденные — рабочие Бюро Переселения. Наверху горят холодные люминесцентные лампы.
Запахи, и звуки, и яркий свет смешивались с его страхами. Ему здесь не место, но никто его не слушает. Никто не хочет слушать. Все, что он говорит, совершенно теряется в приказах и грубых окриках охранников, размещенных вдоль всего зала за проволочной сеткой, в криках детей, в гуле испуганных людей.
Они направлялись внутрь, к кораблю, который унесет их из Солнечной системы навстречу неведомой судьбе. Мало кто из колонистов спорил или жаловался. Некоторые сдерживали гнев до того времени, когда они смогут проявить его. Большинство брело с пепельными лицами, безучастно, не выказывая страха.
На бетонном полу были начерчены красные линии, и колонисты старательно держались в их пределах. Даже дети быстро учились слушать приказы охранников Бюро Переселения. Колонисты в бесформенной одежде, какую поставляют специальные фонды, походили один на другого; лишь кое-где виднелись более нарядные костюмы касты налогоплательщиков, подобранные на складе или выпрошенные в местной благотворительной организации.
Джон Кристиан Фалькенберг знал, что не похож на обычного колониста. Он долговяз, в свои пятнадцать лет уже шести футов роста и продолжает расти. Но как он ни старается выглядеть взрослым, никто не принимал его за зрелого мужчину.
Прядь рыжеватых волос падала ему на лоб, лезла в глаза, мешая видеть, и он нервным жестом машинально отводил ее в сторону. Поза и осанка отличали его от прочих, как и почти комически серьезное выражение лица. Одежда Джона тоже не была обычной: новая, хорошо подогнанная и явно не восстановленная. Парчовая рубашка из натурального шелка, яркие расклешенные брюки, новый пояс, кожаная сумка на боку. Одежда стоила больше, чем мог себе позволить его отец, но она мало что дала ему здесь. Тем не менее, юноша держался прямо, вызывающе поджав губы.
Чтобы не отставать от остальных, Джон вынужден был продвигаться вперед. Большая сумка для космических перелетов стояла перед ним, и он передвигал ее с места на место пинками, не поднимая. Ему казалось недостойным наклоняться к ней, а достоинство — это все, что у него осталось.
Перед ним брела семья из пяти человек: трое крикливых детей и апатичные родители; а может быть, подумалось ему, и не родители. Семьи граждан никогда не отличались стабильностью. Агенты Бюро Переселения часто сдавали свои квоты в аренду, а их руководителей мало заботило, кого именно набирают, чтобы их заполнить.
Беспорядочная толпа неумолимо двигалась в глубь помещения. Каждая линия заканчивалась большой проволочной клеткой с пластистальным столом внутри. Семьи по очереди заходили в клетку, дверь закрывалась, и начиналось интервью.
Скучающие чиновники Бюро Переселения едва выслушивали клиентов, а колонисты не знали, что им сказать. Большинство не имело представления ни о каких планетах, кроме Земли. Мало кто слышал, что на Таните жарко, на планете Фулсона холодно, на Спарте трудно выжить, но там свобода. Некоторые знали, что на Хедли хороший климат и планета находится под защитой компании «Американ экспресс» и колониального управления. Приговоренные к высылке без заключения знали: мало что может изменить их будущее; но большинство не знали и этого, и их отправляли в шахты ждущие рабочей силы, на сельскохозяйственные планеты, на адский Танит, где их ждал тяжелый труд, каким бы ни был приговор.
Пятнадцатилетний мальчишка — Джону хотелось думать о себе как о мужчине, однако он знал, что его чувства — чувства мальчишки, как бы старательно он их ни сдерживал, — почти дошел до клетки для интервью. Он был в отчаянии.
Пройдя интервью, он окажется на транспортном корабле Бюро Переселения. Джон снова обратился к стражнику в сером мундире, небрежно стоявшему за проволочным экраном.
— Я пытаюсь вам объяснить, что произошла ошибка! Я не должен…
— Заткнись! — ответил стражник. Он угрожающе повел стволом своего станнера-парализатора в форме колокола. — У всех ошибка. Все здесь случайно. Расскажи об этом на интервью, сынок.
Джон поджал губы. Ему хотелось наброситься на стражника, заставить выслушать себя; Он с трудом обуздал вспышку гнева и ненависти.
— Черт побери, я… Стражник поднял оружие.
Семейство граждан перед Джоном сбилось в кучку, стараясь отодвинуться подальше от этого парня, чтобы он не вовлек их в неприятности. Джон покорился и молча побрел дальше.
Комментаторы тривизийного телевидения утверждают, что станнеры не причиняют боли, но Джон не собирался проверять их утверждение. На триви многое говорят. Говорят, большинство колонистов — добровольцы, говорят, Бюро Переселения обращается с ними достойно.
Никто в это не верил. Никто не верил ни единому утверждению правительства. Не верили в дружбу между народами, создавшими Совладение, не верили ни результатам выборов, ни…
Он добрался до клетки для интервью. Чиновник в таком же мундире, что и стражники, но на груди и на спине его серого комбинезона белели номера. Многих зубов не хватает; когда он улыбнулся, стало видно, что зубы желтые. Улыбался он часто, но в его улыбке не было тепла,
— Что тут у меня? — спросил он. — Парень, одетый так, словно может получить все, что захочет. И куда же ты хочешь отправиться?
— Я не колонист, — настойчиво заговорил Джон, закипая. Чиновник ведь тоже заключенный — какое право он имеет так с ним разговаривать? — Требую встречи с офицером Совладения.
— А, один из этих. — Улыбка исчезла с лица чиновника. — Отправишься на Танит. — Он нажал кнопку, и дверь в противоположной стене клетки открылась. — Проходи! — рявкнул он. — Не то вызову охрану. — Его палец угрожающе навис над кнопкой небольшой консоли на столе.