Страница 63 из 120
— Да, беда не приходит одна…
— Недавно мы говорили об этом с женой. Она считает, что судьбу нельзя назвать хорошей или плохой, в ней всего поровну, а мы находимся между счастьем и несчастьем. Я на это сказал: «Раз так, то это уже хорошо. Ведь сколько вокруг несчастных!» И что им остается? Некоторые верят, что если сменить имя, жизнь наладится. Либо нужно жить очень осторожно.
— Я считаю немного иначе. Людям с несчастливой судьбой нужно уметь радоваться хотя бы одному счастливому дню, хотя бы часу!
— И то правда. Когда балуешь себя, и жизнь краше. Если у меня плохое настроение, я ем шоколад и пью черный чай с молоком и сахаром. Сразу становится легче.
— Занятная привычка для владельца винного магазина! — рассмеялась Юкико.
— Как бы то ни было, беседуя с вами, я в первый раз за последние несколько дней отвел душу.
— Я тоже.
— Да, бывает, что настроение людей совпадает. Мы с женой как-то говорили о Великом землетрясении в Канто.[39] И жена заметила, что землетрясение случилось, когда все было спокойно. И так всегда. Когда ничто не предвещает беду, она приходит. Но ведь нельзя принимать всерьез ненаучные теории!
— Наверное, это относится и к другим стихийным бедствиям.
— Сейчас тоже, казалось бы, все спокойно…
— Но вы все-таки водите машину осторожней!
На этом Юкико распрощалась с молодым человеком, подумав, что поскорее бы кончился этот день дурных новостей.
Она вдруг ощутила, что за дверью кто-то стоит. А ведь владельца винного магазина она только что проводила! Шагов она не слышала, тени ничьей не видела, но явственно ощутила присутствие постороннего.
— Кто там? — вскрикнула Юкико.
— Это я, — послышался голос Фудзио.
Юкико открыла дверь и, быстро взглянув на него, спросила:
— Тебя опять заставили пить?
— Нет, — угрюмо отозвался Фудзио.
— Ну, заходи.
— А твоей жуткой сестрицы нет дома? — тихо спросил Фудзио, осторожно заглядывая в дверь.
Юкико рассмеялась:
— Из чего ты заключил, что она жуткая?
— Из твоих рассказов.
— Ну, у тебя интуиция…
— Да только это у меня и есть — с детства.
Фудзио неторопливо прошел в дом и взглянул в сад из окна.
— Красивый садик.
— Ерунда. Ничего особенного. Просто есть место, где можно что-то посадить, — вот и сажаю, что вздумается. Здесь все вперемешку.
— Розы уже зацвели…
— Да, только цветы мелкие. Но зато аромат просто сказочный. Почему-то цветы, от которых исходит сильный приятный аромат, всегда такие маленькие.
Розы были желтого и белого цвета.
— А когда нужно высаживать вьюнки?
— В начале июня.
— Красивое зрелище — цветущие вьюнки, да?
— Вьюнки — очень живучие растения. Но я ухаживаю за вьюнками не так, как специалисты.
— То есть?
— Ну, я обычно надрезаю кожицу на семечке ножом, замачиваю, а когда семена прорастают, высаживаю в землю.
— Вот как?
— Я — хитрая. Потому что…
— Что?
— Потому что хочу, чтобы жизнь была в радость. Мне не нравится выбиваться из сил. А вьюнкам, чтобы дать ростки, нужно трудиться несколько дней, ведь от них, несчастных, требуется так много усилий! Если есть простой и приятный способ разводить вьюнки, почему не воспользоваться? Когда однажды я рассказала об этом своей «жуткой» сестре, знаешь, что она ответила?
— Что?
— «Какое счастье, Юкико, что у тебя нет детей».
— Почему?
— Если бы я родила ребенка, то воспитала бы ужасного эгоиста, потому что избаловала бы его, — сказала Юкико. — У тебя, что, какие-то проблемы? — вдруг спросила она у Фудзио.
— Ну можно сказать и так… а может, и нет… Я живу, словно плыву по течению. Но вот сейчас…
— Так что случилось-то?
— Да ничего особенного. Мне пришла в голову мысль завести котенка, ну, я подобрал бродячего и понес к себе в дом.
— Он мяукал, царапался?
— Мяукал.
Юкико, не сдержавшись, тихонько рассмеялась:
— Видно, у вас в доме никогда не было кошек. Говорят, кошка привязана к дому, поэтому при переезде корзину с кошкой вносят в самом конце; если же она все-таки улизнет, то уже не вернется. Некоторые считают, что тут ничего не поделаешь: кошку лучше оставить на старом месте.
— Ты столько знаешь о кошках!
— То, что я сейчас рассказала, — это главное. А вообще как-то к нам в дом забрела беременная кошка, да и осталась. Она была такая ласковая… Возьмешь, бывало, на руки — мурлычет без остановки. Таких кошек я называю «визитершами». А однажды я ехала в автобусе — и вижу: у заднего стекла впереди идущей машины разлеглась кошка. Любопытная — вертит головой по сторонам, смотрит на пейзаж за окном. Персидская, а может быть какой-то другой породы, но точно — заграничная, с длинной-длинной шерстью. Таких кошек я называю «путешественницами».
— Кстати сказать, моя кошка урожденная японка. У нее ноги короткие.
— Разве кошек различают по длине ног? — рассмеялась Юкико. — Так что там с ней случилось? Ее приняли в дом?
— Да ничего не вышло. В тот вечер лил страшный дождь. Я и подобрал ее, потому что киса промокла насквозь.
— Кошки не любят дождь, но не надо слишком жалеть животных. Может, она была домашней? Она же не могла поведать тебе о том, что у нее есть хозяин; вот ты ее подобрал, а получается, вроде украл. Хозяина по-настоящему жалко.
— Ты думаешь, у нее был хозяин? Кто кошку кормит, тот и будет хозяином. Вообще она так орала — я даже пожалел, что подобрал ее. Вот я ее и выкинул из машины, ну а какой-то болван ее раздавил…
— Ты что, все это действительно видел?!
— Ну вообще-то толком не рассмотрел. Тот парень, что меня обогнал, несся так, будто что-то натворил. Наверняка задавил мою кошку.
— Ты очень переживаешь?
— Да говорят же: если задавить кошку, беда случится…
— Я в это не верю! Это ведь как посмотреть, да? Может, он и не собирался делать ничего плохого, кошка сама бросилась под колеса. Такое часто происходит. Кошка ведь не может отпрыгнуть назад. Ее, конечно, жаль, но тот парень дешево отделался. Вот у моего соседа приятель наехал на женщину, которая, как он сказал, лежала на дороге, — сказала Юкико.
— Неужели?… — прикинулся равнодушным Фудзио.
— Ты что, газет не читал? Это был школьный учитель.
— Я последнее время газет не читаю. К тому же с детства не люблю учителей, так что сочувствия не испытываю.
— Почему ты не любишь учителей? У меня вот было очень много хороших.
— Когда я учился в средней школе, наш классный руководитель написал на доске: «Задача этой недели — защита собственных прав».
— Ты считаешь, это плохо?
— Да нет, не скажу… Но мне не понравилось. Просто тоска зеленая. Зачем он объясняет нам то, что и так ясно? Все люди сами стремятся защищать свои права. Чего же из кожи лезть? Преподаватель, который навязывает свою точку зрения, — плохой преподаватель, поэтому я держал его за дурака.
— Это сложный вопрос. Правда, и я относилась к учителям с предубеждением, никак не могла оказывать им должного почтения.
Случай с Рэйко Сугой и успокоил, и разозлил Фудзио. Разозлил потому, что он убил Рэйко Сугу по нелепой случайности, — убийство не входило в его расчеты. Эту бесстыжую бабу можно было оставить помучиться от ужасной мысли о СПИДе. И вдруг за обедом он узнает из теленовостей, что какой-то идиот-учитель переехал ее на своей машине.
Успокаивало же его то обстоятельство, что в отличие от убийства дочери Симады виновник был известен. Это утешало. В противном случае подозрения могли пасть на Фудзио.
Он, понятное дело, не собирался никого обвинять, но ужасно огорчался по поводу двух последних инцидентов. Они могли иметь для него ужасные последствия. Ему даже захотелось посоветоваться об этом с Юкико, но он понимал, что это не может стать темой их беседы. Да, он раздел дочь Симады, но ведь не он сбросил ее вниз с обрыва. А Рэйко он тоже хотел просто оставить немного полежать под дождиком. Однако обе они погибли, хоть и по совершенно разным причинам, а Фудзио даже руки к этому не приложил. Может, этих женщин преследовал злой рок, но Фудзио не мог избавиться от странного беспокойства. Вообще-то он заявился в дом Юкико с целью поговорить о своих проблемах, поскольку не знал, что делать.
39
Великое землетрясение в Канто, в районе Токио-Йокогама, во время которого погибло более 150 000 человек, произошло 1 сентября 1923 г.