Формула счастья

— Боже! — в третий раз Элия вспомнила имя Божье. — Он думает, что мы хотим от него… чтобы он ел. Что с этой целью мы поместили его туда!

— Выключи излучение, — посоветовал я, — Иначе можете его перекормить. Повредите его раньше, чем «доизучите»…

— Замолчи! — закричала она мне. Но выключила аппаратуру

— Перестань вмешиваться, Симрв! — взорвался Рендел. — Ты вообще ничего не понимаешь. — Ошибаешься, — ответил я. — Понимаю ровно столько, сколько необходимо для моей работы. Но, как видно, вы не можете похвалиться тем же. По крайней мере сейчас.

Мои слова попали прямо в цель. Наступила тишина. Я почувствовал и запомнил бессилие этих людей, их чувство унижения перед ситуацией, с которой они не могли справиться — они, избранные среди тысяч других именно благодаря своим исключительным способностям, применение которых оказывалось невозможным именно сейчас, в высший момент их жизни. Да еще здесь, обставленные самой современной, но оказавшейся бесполезной аппаратурой. Стоят в своей хирургической экипировке, с масками на лицах, в перчатках, предохраняющих их руки — от чего? От непонимаемого, недоступного исследованию чужого «нечто», покорно притихшего на операционном столе, там в камере. Пока они. снова вглядываются в его образ на экране с темной ненавистью, присущей лишь униженным, бессильным людям…

Я запомнил и это.

— Прекращаю рутинные эксперименты, — сказал як. Начинаем вивисекцию.

Глава тридцать седьмая

При взгляде сверху Южный городок для переселенцев был обычным. Все в нем — дома, магазины, парки, общественные здания — было выстроено в обычном для юсов негармоничном и псевдокрасивом стиле. Я сделал два-три низких облета, чтобы сориентироваться в обстановке, несмотря на то, что ей предстояло очень скоро измениться. Затем приземлил рейдер на улице около одного из домов и пошел пешком к главной площади.

Встал точно в ее центре. Скрестил на груди руки так, чтобы видеть свои часы, и молча стоял в течение пяти минут — времени, за которое недоумение противника обычно перерастает в напряжение и хаотические догадки. Закончив эту часть выступления, занял стойку со слегка расставленными ногами и сложенными за спиной руками. Проревел:

— ЖАЛКИЕ НЕГУМАНОИДНЫЕ ТВАРИ! КОСМИЧЕСКИЕ ОДРЯХЛЕВШИЕ СТАРЦЫ! Я ПРИШЕЛ, ЧТОБЫ ПОКАЗАТЬ ВАМ НАСТОЯЩЕЕ ЛИЦО ЧЕЛОВЕКА.

Ответа, конечно, не последовало. Я сделал новую длинную паузу и затем использовал одну из фраз Чикса:

— «Если вы потрясены нашим новым состоянием», ДА, это потрясение вам совершенно «необходимо». Потому что я объясню вам некоторые веши. И коль не сумеете их понять, Я ПРЕВРАЩУ ВАС В ХАОС. Я ВАС У-НИ-ЧТО-ЖУ!

Мой вызов вновь не был принят. Я сделал глубокий вдох и продолжал:

— Колосс на глиняных ногах, вот что представляет собой ваша полипланетарная система. А вы, все до одного, — ее слуги. И чувствуете, знаете, что вы именно такие. Но МАЛОДУШИЕ мешает вам изменить самих себя. Поэтому вы так отчаянно вцепились в нас! Надеетесь, что как когда-то сделали подсадку глаз, так и теперь, через то, что вы называете «контактом», дополнительно подсадите себе душу. ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ! Именно это вам нужно. Иначе зачахнете совсем. СГНИЕТЕ!

На этот раз отсутствие какой бы то ни было реакции с их стороны слегка обеспокоило меня. Я подумал, сколько еще оскорблений и угроз могут они вынести. Как далеко простирается их терпение?

… Юсы нависли над нами — могущественные, снисходительные до навязчивости — и все еще не понимающие, что до тех пор, пока они остаются такими, они тоже будут терпеть поражения в этом уникальном в своем роде поединке с нами…

— Ну, хорошо! — голосом я выразил жесткое презрение. — Но в поединке со мной только вы одни понесете поражение. Давайте, попробуйте осуществить свой идиотский замысел с МОЕЙ ДУШОЙ. «Подсадите» ее себе! И тогда вам будет ясно, что я имею в виду. Или вы уже боитесь? Я откинул голову назад и громко засмеялся. Напрасно. Псевдоземные материи оставались пассивными. Застывшие в гротескной имитации маленького провинциального города, который — по программе — должен быть сделать переселенцев очень, очень счастливыми. Настолько счастливыми, что они даже не сознавали бы, что этот город постепенно высасывает их собственную сущность. И как заменяет ее другой, нечеловеческой. Пока в конце концов не превратит их в каких-то уродливых психогибридов. В субъекты-посредники, чьи хрональные связи и с Землей, и с юсианской полипланетарной системой будут служить юсам для осуществления и хронального управления любыми мгновенными взаимодействиями между двумя нашими цивилизациями. До тех пор пока в конечном ре-зультате все мы — и люди, и юсы — не превратимся в психогибриды. Что, по их мнению, означало бы, что мы, наконец, вступили в контакт. Или, как выразился Чикс: «Наша встреча будет там, где никто не узнает себя, но уже будет знать другого»…

Я решил изменить тактику.

— Впрочем, тот юс не погиб при катастрофе, — сказал я. — Он не был аннигилирован и… Если вы интересуетесь его судьбой, вам нужно задействовать всю эту бутафорию вокруг меня.

Я знал, что только что подброшенная бомба не взорвется сразу — ведь ей нужно было прежде всего проникнуть в их закостенелые мозги. Как после этого дальше развернутся события, наверное, и сами юсы не знали. Я придал своему лицу еще более уверенное выражение и стал ждать.

Между тем, опять-таки с целью облегчить переработку переселенцев, здесь было насажено много видов растений — деревьев, декоративных кустарников, травы, цветов — с виду, действительно, совсем земных. Но с «трансформированным будущим»… что на моих глазах стало переходить в настоящее. В парке напротив деревья вдруг закачались, хотя никакого ветра не было. Потом затрясли своими кронами и вокруг них образовались облачки из миниатюрных розовых кристаллов. Они плавно понеслись в воздухе, прямо на меня, но прежде чем достигли меня, их цвет резко переменился на снежно-белый. В сущности цвет изменился повсюду. Я посмотрел вверх: несколько секунд назад Шидекс находился в зените, а сейчас… Небо синело и Солнце, наше земное Солнце, щедро лило свои ни с чем не сравнимые золотые лучи! У меня закружилась голова — от счастья, что я его вижу. Или от внезапно усилившегося благоухания травы и цветов?

Я огляделся. С другой стороны площади, точно против парка, было кафе с колоритными столиками снаружи. На миг мне показалось, что вокруг них уже сидят люди, улыбающиеся, разговаривающие о разных незначительных, но очень приятных вещах, ухаживающие за женщинами, наслаждающиеся… На что? На какие-то сотворенные негума-ноидами иллюзии.

— Хватит с меня! — взорвался я, в то время как облачки собрались над моей головой. — Все время одно и то же, одно и то же… Нет, вы не можете быть нам достойными партнерами! Если и в этот критический момент не способны нарушить свои стереотипы.

Пошел дождь. Кристаллический. Я весь побелел от него и почувствовал, как быстро проникли в меня хорошо известные ощущения — радости, восторга, любви, красоты… Я отбросил их от себя, как ветошь.

— Но что, к чертям собачьим, вы делали до сих пор на этой планете? И что делали на Земле? Вы наблюдали людей. Десять лет подряд, всеми способами, всеми средствами. И ничего, НИЧЕГО не поняли! А почему? Вы тупицы?

Вопрос остался висеть в воздухе вместе с «эйфоричес-кими» облаками.

— Нет, вы не тупицы. Дело обстоит еще хуже: вы БЕЗЛИЧНЫ. Вы приняли тысячелетия назад, что ваша Система — совершенна, и собственно с тех пор она начала вас грабить. Лишила вас стимулов к личному проявлению, отняла у вас и чувство личной значимости. И что теперь? Существа, обособленные только телесно, но не духовно. Именно поэтому вы нас не понимаете! Воспринимаете нас также, как себя, то есть как стадо. Но мы, однако, не стадо…

Хотя их, несомненно, сильнейшим образом впечатляли именно наши стадные проявления. Они видели их в наших фильмах, телевизионных репортажах, а может быть, и в действительности? Все равно. Важно, что они видели: другие, настоящие и несравнимо большие площади, заполненные людьми — ревущими, размахивающими кулаками, развевающими знаменами и плакатами. Вперившимися в неистовом восторге в своих вождей… Да, они очень часто видели это. Так что их идея «произвести» подобный восторг в наших душах была совсем не случайной. Как не случаен и факт включения в их производство еще многих человеческих эмоций с подчеркнуто положительным зарядом. И вот как они теперь представляют себе наш путь к «контакту»: подвешивают нас на эти эмоции, как на нитку, и начинают ею управлять, выступают в роли наших вождей, точнее — кукловодов. Которые шаг за шагом все больше втягивают нас внутрь своей будто бы совершенной Системы. А зачем? Затем, что просто не могут выйти из нее. Для них она давно уже превратилась в огромную полипланетарную тюрьму.