Страница 137 из 165
– How sweet! – улыбнулся Александр. – Мою радость потянуло на философию.
– Что? Нет, меня потянуло к водопадам. Пойдем отсюда, только сначала объявим этот лотос неправильным. – Анна назидательно указала на цветок. – Ты неправильный лотос, ты нас обманул. Или это мы тебя пытались обмануть. Тогда прости.
По пути от оранжереи к выходу из дворца Анна затеяла новую игру: она представляла себя хозяйкой этого дома, которая ждет гостей на бал. Александр тихо посмеивался.
Александр осторожно заглядывал за перильца кружевного мостика, нависшего над водопадами. Вода, казалось, вырывалась прямо из-под ног и падала в бездну. Он боялся высоты, но ни за что бы не решился признаться в этом Анне.
– Я ужасно боюсь высоты. Тянет туда прыгнуть. – Она без видимого страха облокотилась на перила. – Если бы я жила в этом дворце, я бы ходила по утрам с ведром по воду к водопаду. И однажды вооон там, – она показала на скользкий каменный уступ, – потеряла бы свое несчастное ведро и плакала бы. А ты бы приехал на белом коне меня спасать?
– Конечно, милая! И даже с мечом!
– Правильно отвечаешь!
Они перешли через мостик и остановились в раздумьях. К подножию водопада можно было спуститься по длинным деревянным лесенкам, вьющимся вдоль вертикальной скалистой стены. Александру было слегка не по себе.
– Как? Пойдем? – она его не торопила, просто спрашивала. – Оттуда может быть красивый вид на Реку. А на ней! Остров! Имени, как всегда, какого-то святого, но я забыла какого…
Он и сам не заметил, как согласился пойти по этим висящим над бездной легкомысленным лесенкам. Но вид действительно открывался потрясающий. В одну сторону – Река, густая и неспешная, с небольшим островом посредине. В другую – водопад. С лесенок было наконец-то видно, как он высок, действительно повыше Ниагарского. Хотя и не такой мощный, конечно. Вода падала в огромную, миллионами лет выбитую, каменную чашу, дробилась, рассыпалась пылью и переливалась тысячей радуг.
Александр много фотографировал, останавливаясь на маленьких площадках. И водопад, и Реку, и, конечно же, Анну. Ее было трудно и интересно ловить в камеру. Она была как-то трогательно нефотогенична. Обычно живое лицо, обездвиженное снимком, вдруг становилось почти уродливым: грустные, да, всегда грустные глаза и крупный нос, которого обычно как-то не было заметно. Тем интереснее было поймать особый момент и особый ракурс, которые сохраняли ее живое очарование.
Анна не любила фотографироваться и всегда старательно отворачивалась, как только видела, что Александр опять нацелился на нее объективом.
– Ну не надо, – она отмахивалась улыбаясь, – зряшный это перевод пикселей.
Они стояли на одной из площадок не в силах оторваться от разглядывания зеленого острова посреди Реки. Он как будто звал к себе.
– Знаешь, я всегда мечтал жить на острове, только не здесь, разумеется, а где-нибудь в тропиках, с любимой женщиной… – Александр сам не знал, почему ему вдруг пришла в голову такая идея. Никогда он ни о каком острове, конечно же, не мечтал.
– Ну что ж, осталась ерунда, – Анна кивнула его мысли, как совершенно очевидной.
– Да. Ерунда: найти остров и поселиться там!
– Нет, найти остров – это ерунда в квадрате, их полно в любом океане. Осталось найти любимую женщину, с которой бы захотелось жить на острове! – с этими словами Анна направилась по лесенке дальше, вниз.
– Мне кажется, ты неправа. Был бы остров, а женщина найдется… – Александр догнал ее и продолжил пустяшный разговор.
– Ну и как же ты ее видишь?
– Ну, так… Красивая, стройная…
– Ага, и вся в белом! И вы сидите вместе в кафе на улице, пьете «Маргариту» и «Дайкири», а вокруг – сплошной саксофон! – Анна хихикнула.
– Ну да, как-то так… Не вижу в этом ничего плохого! – Александру действительно нравилась такая картина. – Что, собственно, тебе не нравится?
– Мне? Мне все нравится, нет, правда! – Анна подняла руки в знак немедленного примирения. – Просто для этого необязательно жить на острове. Можно просто приехать туда на недельку по наперед оплаченному плану… Но ты ведь не туристическую неделю имел в виду?
– Нет, конечно же. Я имел в виду, жить там долго-долго… Писать книгу, – Александр и сам не понимал, как она вытянула из него эти слова.
– А для этого, – Анна посмотрела на него внимательно, но тут же спрятала глаза, – для этого нужен очень-очень близкий человек. Там на притворстве не выедешь. Понимаешь…
– Ну, продолжай, продолжай.
– Без близкого человека – по-настоящему близкого – это будет, ну, не знаю… фальшивый остров. Помнишь глупый анекдот? Фальшивые елочные игрушки? Вот и тут так же: совсем как настоящий остров. А не радует.
Александру понравился этот образ: «фальшивый остров». Он решил его запомнить, вдруг пригодится где. Анна уже сбежала к самому подножию водопада, где все терялось в радужном тумане. Он остановился чуть поодаль – не хотелось тащить камеру в эту сырость.
Анна в буквальном смысле вынырнула из тумана, мокрая как курица. Но вполне веселая и довольная.
– А сейчас мы поедем на фуникулере обратно! При условии, естественно, что ты не хочешь проделать весь путь наверх пешком с целью развития в организме длинных и стройных ног. Но предупреждаю! Я не пойду. Я – поеду. У меня уже выработались длинные ноги!
Она была ужасно смешная: растрепанная, мокрая, нет, не курица, скорее цапля. Александр улыбнулся. Все-таки с ней очень легко.
Александр терпеливо ждал, когда Анна наконец-то появится из ванной. Они решили сегодня поужинать в маленьком ресторанчике, случайно обнаруженном в уютном дворике где-то позади от Сент-Пол. Удивительно, метров пятьдесят, не больше, от Сент-Пол, и сразу – тишина, никаких туристов.
– Я не могу выбрать! В белом я ужасно толстая! – раздалось из-за двери. – Наверное, все-таки пойду в зеленом.
Александр саркастически хмыкнул. Толстой Анна не стала бы, даже если бы обвязала всю себя подушками. Но в зеленом так в зеленом, какая, в сущности, разница.
– Вот, – Анна наконец-то появилась из-за двери, – буду сегодня ирландкой.
До хорошей ирландки она не дотягивала килограммов этак десять. Но, в конце концов, бывают же и изможденные ирландки. Александр был доволен внешним видом своей дамы: зеленый цвет, определенно, ей очень шел.
На кривых улочках уже зажглись фонари. Они торопливо миновали шумную и толкучую Сент-Пол и углубились в безлюдный лабиринт. Откуда-то доносилось цоканье копыт, скрип каретных колес.
– Вот поэтому-то я и не хочу проехаться в карете! – Анна ответила каким-то своим мыслям. – Потому что, если мы будем в ней ехать, мы будем слушать скрип и цоканье только от нашей лошади и кареты. А так, ты только прислушайся: и слева, и справа, и впереди!
В ресторане Анна попросила красного вина. Он в очередной раз умилился, как же она моментально пьянеет.
– Хочешь попробовать рагу из северного оленя?
– Конечно хочу, – она радостно закивала. – Медведя я, помнится, ела, и он был жесткий. А оленя, да еще северного – никогда!
Анна действительно умела радоваться жизни, каждому ее моменту. Она сидела, поглядывая по сторонам, трогая рукой кирпичную кладку стены возле их столика. Чуть не захлопала в ладоши, когда им принесли рагу в красивых горшочках.
– А ты действительно думаешь, что можно там быть с кем попало? – Она сосредоточенно копалась вилкой в рагу.
– Где? – поперхнулся Александр.
– Ну, на острове… – Анна как ни в чем не бывало продолжила разговор, оборванный часов эдак пять назад.
– Милая, мысли у тебя скачут как блохи.
Анна согласно кивнула, не забыв отправить в рот кусок оленины:
– Вкусно!
– Ну конечно, не с кем попало. Есть люди, которые мне изначально неприятны. Женщины…
– Ух ты! Есть женщины, которые тебе неприятны? – она смеялась.
– Ну разумеется, есть. Думаешь, я так уж неразборчив?