Страница 132 из 165
Улица Сент-Пол, самое туристическое место Квебека, была полна бездельного туристического люда. Поразмыслив, они пошли налево, улочка изгибалась дугой и выходила к собору Троицы. На площади перед собором уже собрались зрители: здесь готовилось цирковое представление.
– Всегда хотела увидеть хороший канадский цирк. Но летом это невозможно, все цирки на гастролях, – сказала Анна без особой грусти. – А пойдем вот сюда, смотри, тут художники!
Узкий, горбатый переулок действительно захватили местные художники. На всех картинах было в разном освещении нарисовано одно и то же здание – знаменитый дворец Шато-де-Фронтиньяк.
– Ну и вот где он, я не понимаю? Нарисован, на всех открытках присутствует, а я вот не вижу… – Александр в шутку негодовал, выводя Анну из переулка на следующую площадь.
– Посмотри вверх, – Анна смеялась.
Александр поднял голову. Над площадью нависал, нет, царил, Шато-де-Фронтиньяк. Никакие открытки не давали представления о его величине. Они попытались посчитать этажи в центральной башне. Результаты расходились, Анна говорила, что пятьдесят два, а Александр утверждал, что сорок шесть. Принялись было пересчитывать, сбились, начали снова. Но тут Анна отвлеклась, указала на что-то глазами:
– Вот ведь жуть готическая. Это не ромашка, это росянка какая-то.
На парапете, обрамляющем маленький скверик, сидела девушка в костюме ромашки: зеленые колготки, зеленое платьице и шапочка в виде цветка с желтой серединкой и белыми лепестками. Видимо, участница какого-нибудь театрального или циркового представления. Она с удовольствием ела огромный гамбургер.
– Ты никогда не пробовал представить себя кем-то другим? Не понять другого человека, а просто почувствовать себя им? – Анна изо всех сил старалась не смотреть в сторону хищной ромашки.
Александр неопределенно хмыкнул. Попробовал представить себя этой девушкой с гамбургером, и у него ничего не вышло.
– Это-то как раз просто. Она все это видит каждый день, и ей это уже надоело. Как и этот костюм, – Анна словно прочитала его мысли. Поймала удивленный взгляд, пожала плечами: – Ну а о чем еще ты мог подумать вот прямо сейчас, в этот самый момент?
Площадь перед Шато была заполнена людьми: актеры, фокусники, акробаты, художники, просто туристы. Александр чуть не потерял Анну в толпе, увидел ее рыжую макушку где-то слева и порадовался, что она такая длинная.
– Мама дорогая, как в трамвае в час пик. – Анна пробилась к нему, ухватила за руку. – Давай пойдем куда-нибудь вглубь?
– А может быть, к Реке?
– Нет, к Реке – потом. Я на нее долго буду смотреть.
Их выбор был правильным. Несколько десятков метров в лабиринт улиц – и они остались практически одни. Иногда цокала мимо лошадка. Проходили не торопясь редкие прохожие. Улочки, петляя и кривясь, вели то вверх, то вниз. Фасады домов стояли плотно, только иногда обнаруживая арку или узкий ход во внутренний дворик. Анна всюду совала нос и комментировала. Похоже, она любила бродить и ничуть не уставала от этого. Она заявила, что хочет потеряться в Квебеке так, чтобы не выбраться никогда. По крайней мере, до вечера. Но увы, Верхний город невелик, и, старательно проплутав три часа, они поняли, что знают в нем уже каждую улочку.
– Нет, я не устала, но я бы поела. Причем так, легкомысленно, – деловито сообщила Анна, хотя он еще не успел ни о чем спросить. – Давай купим ромашковый гамбургер и сядем над Рекой. Теперь уже пора.
Они сидели на скамейке, нависшей над откосом и Нижним городом. За их спиной высился вездесущий Шато-де-Фронтиньяк.
– Потрясающая Река. Я ведь выросла на такой же. – Анна сунула в рот последний кусок гамбургера, с сожалением вздохнула, аккуратно свернула обертку и пульнула ее в ближайшую урну.
– Да, я знаю. В городе очень красивых женщин. Как говорил один друг моего отца, грузин: вах, ты не представляешь себе, сколько там красивых женщин! Вах, одни красавицы. – Александр вспомнил веселого человека, который останавливался у них, когда приезжал в столицу в командировку. – А я вот очень люблю море. Знаешь, десять лет назад я приехал на море с женщиной, которую очень любил. Мы бросили вещи в комнатенке, которую снимали, и пошли здороваться с морем. И я плыл над водорослями и чувствовал, что вернулся домой.
– Ты, наверное, совершенно запойный дайвер! – Анна взглянула на него, как ему показалось, с пониманием.
– Да, люблю… Но ты ведь вроде бы тоже погружаешься с аквалангом? Или я что-то путаю?
– Да, когда есть возможность. – Она облокотилась на чугунное ограждение, вытянулась вперед, ее заинтересовал швартующийся далеко внизу паром.
– Ну и много раз ты ныряла?
– Около семидесяти. Большей частью – на глубину. – Анна рассматривала паром.
Александр непроизвольно крякнул. Такого он не ожидал, она была куда более опытным дайвером, чем он сам.
– Знаешь, all this blue? – Анна смотрела на него, как будто только что сказала какой-то пароль. Потом отвернулась, снова принялась разглядывать паром.
– А напарник у тебя есть? – Александр не совсем понял, о чем она спрашивала.
– Ну… был. Мы расстались, – Анна ответила неохотно.
– С напарником расстались? Воздух под водой не поделили?
– Он был мне не только напарник по дайвингу. А еще и очень близкий человек.
– Любовник?
– Ну, можно и так сказать…
Паром пришвартовался. Откуда-то из Нижнего города донеслись звуки марша.
– И ты бросила его, коварная?
– Нет, почему? Не бросила…
– Или это он тебя, бедняжку, бросил? – Александру на миг показалось, что он говорит неправильно, может, слишком уж ерничая. Но Анна реагировала спокойно, даже равнодушно:
– И он меня не бросил. Мы просто расстались. Он остался со своей женой. Обычный исход, я всегда это знала.
– Ты настолько не уверена в себе?
– При чем тут я? Это было очевидно с самого начала, – голос Анны стал какой-то скучный, бесцветный. – Он не мог уйти от своей жены.
– Почему? Он любил ее, а не тебя?
– Я не знаю, кого он любил. Думаю, он и сам не знал. Скорее всего, себя он любил… А почему не мог уйти от жены? Тебе какую причину назвать? Реальную или которая хорошо звучит?
Александр в замешательстве промолчал. Он уже и сам был не рад, что затеял этот разговор. Все шло так славно, так мило, а сейчас ему предстоит выслушать длинную историю с уже известным финалом.
– Бла-бла-благородная причина: я не могу от нее уйти, потому что она без меня пропадет, потому что она привезла меня в Америку и мой долг теперь… потому что она такая беспомощная… Нужное подчеркнуть. Настоящая: а нас и здесь неплохо кормят. Да и вообще… Я человек довольно сложный. Ему не было бы со мной хорошо.
Анна неожиданно разговорилась. И принялась-таки вываливать на Александра свою историю. Он скользил глазами вокруг. По набережной вприпрыжку бежала девочка лет шести, в белом платье по щиколотку. Она придерживала за ошейник огромную собаку. Собака и девочка остановились около их скамейки, девочка что-то прощебетала собаке по-французски и побежала дальше. Собака смешно галопировала, потряхивая мохнатыми боками. Александр следил за ними глазами: очаровательная парочка проследовала по променаду в направлении лестницы к Цитадели и скрылась за плавным изгибом набережной.
Анна замолчала, видимо, уже довольно давно. Сидела, глядя на реку. Александр спохватился:
– А что дальше?
Она поежилась, словно ей было холодно, и ответила, старательно отводя глаза:
– А дальше мы пойдем к Цитадели. Догоним девочку с собакой.
Они шли вверх по бесконечной лестнице. Анна тихонько напевала что-то себе под нос. И почти неотрывно смотрела на Реку. Они огибали Цитадель.
– Надо же, какая крепость. Прямо Орешек… Давай найдем в нее вход? – она опять улыбалась. Александр гадал – то ли она не заметила его невнимания, то ли заметила, но не обиделась?
Войти в Цитадель оказалось непросто. Они бродили по бесконечным стенам и никак не могли понять, каким образом люди оказываются внутри.