Мальдивская загадка

Али Муссе Дидди исполнилось 75 лет. Он присутствовал при ограблении большой хавитты. Видел, как были найдены человеческие кости. На небольшой глубине раскопали известняковую плиту, под которой лежал не каменный ящик, а скелет с черепом. Кости унесли и захоронили рядом с мечетью. Мусса Дидди помнил также двухкамерные ящики, их вместе с бутом бросили обратно в хавитту, а содержимое увезли в Мале. Он сам видел Махафоти Калеге поблизости от малой хавитты. Изваяние стояло там во времена Белла, но он его не тронул. Статуя изображала обнаженного мужчину без бороды и волос, с обломанным пенисом и куском рыбы на веревке. Видел Мусса Дидди и слона. Это был точно слон, высотой около тридцати сантиметров.

Переходя из дома в дом, мы снова и снова слышали рассказ о Махафоти Калеге.

Абдулла Муфед даже поведал нам историю, объясняющую происхождение этой статуи. Как рассказывал его дед, в далеком прошлом какие-то мореплаватели, пересекая океан со стороны Аравии, сбились с курса и попали на этот остров. Через некоторое время мужчина по имени Амболакеу отправился ловить рыбу. Его жена осталась ждать на берегу. Только он приготовился передать ей свой улов, как неожиданно появившийся джинн бросил в них горсть кораллового песка, и оба - мужчина и женщина - обратились в камень. Абдулла сам видел эти изваяния до того, как их разбили. У обоих были очень большие головы с продолговатыми лицами. Руки и ноги короче, чем у обычных людей. Большие уши, маленькие глаза; ни волос, ни бороды. Похожи на японцев. У женщины лоб был меньше, чем у мужчины, но лицо тоже продолговатое. Мужчина держал в вытянутой вперед руке короткую веревку с круглым куском рыбы. Женщина-обнаженная, с маленькими сосками и ложбинкой в паху. Мужчина - тоже обнаженный, но пенис был обломан. До того как статуи уничтожили, они стояли на каменных столбах около малой хавитты. Женщину никак не называли, а мужчина получил имя Владелец Рыбы. Абдулла видел также каменного слона, он был величиной с кролика, с четырьмя ногами, бивнями и хоботом.

Конечно же, легенда о джинне, бросающем песок и превращающем рыбака и его жену в камни, была сочинена людьми, которые застали уже готовые изваяния. Не зная их происхождения и назначения, они придумали свое объяснение.

Менее успешно сложилась наша беседа с девяностолетним Абдулом Раджмалом. Почтенный старец говорил на местном диалекте, которого наш переводчик с Мале не понимал, так что пришлось прибегнуть к помощи молодых родственников Абдула. Очень скоро в сад старца набился народ, и хозяин, поначалу говоривший свободно, вдруг заявил, что ничего не помнит. Другие тоже ничего не помнили. Решив проверить их, я громко произнес магическое имя:

- Махафоти Калеге!

Реакция не заставила себя ждать. Стоявший рядом со мной молодой парень повторил это имя и добавил слово "хавитта", улыбаясь и показывая рукой в сторону северовосточного мыса. С разных сторон послышался робкий смех, но в это время из дома выбежал, размахивая палочкой, мужчина среднего возраста. Начертив круг на земле у моих ног, он твердо возвестил:

- Вот так выглядел Махафоти Калеге - круглый камень с дыркой, больше ничего! Обыкновенный каменный якорь, какими здесь пользовались в прошлом.

Я спросил, почему же круглый камень назвали "Господин Куска Рыбы". Ответ последовал тотчас, положив конец дискуссии:

- Кусок рыбы может быть любой формы.

Поблагодарив хозяев дома за прием и интересные сведения, мы оседлали велосипеды и покатили в темноте по широким, длинным улицам селения. Дома стояли далеко друг от друга, только и видно, что свет керосиновых ламп в некоторых окнах, устремленные к небу силуэты банановых листьев и над ними, в окружении звезд,-кривые стволы и дольчатые листья хлебных деревьев.

На другом конце селения нам больше повезло. Семидесятилетний Мухаммед Манику не боялся рассказывать. От него мы услышали, что в прошлом остров посещали рыбаки с Шри-Ланки, чтобы "выразить благодарность". Они были очень религиозны. Отец Мухаммеда видел сингальских рыбаков, которые приходили на Фуа - Мулаку, чтобы принести статуе жертву в виде сырой рыбы. У них были "хорошие отношения" со статуей. Сам Мухаммед участвовал в раскопках большой хавитты, но к уже слышанному нами мог лишь добавить, что приезжавший с Мале человек видел письмена на облицовке и усмотрел в них сходство с тамильскими. От Абдуллы Муфеда мы слышали, что они напоминали сингальские письмена; ему об этом сказали старики, которые плавали на Шри-Ланку. Они же говорили, что хавитта похожа на сингальские храмы и что сингалы иногда останавливались на близлежащих островах.

Когда уже поздно вечером мы вернулись в отведенный нам дом, пришел его хозяин - Кеннари Ибрахим Дидди, крепкий мужчина средних лет, бывший капитан. Одно время он жил на Мале в качестве официального представителя Фуа-Мулаку. Кеннари держался спокойно, с достоинством, как человек, повидавший мир. На наш вопрос, слыхал ли он о статуях на этом острове, Кеннари ответил, что знает человека, который закопал одну в землю.

- А не две? спросил Бьёрн.

- Это вы про женскую фигуру? - выпалил Кеннари.

И добавил, что когда-то фигур, очевидно, было много. При раскопках большой хавитты были найдены руки и другие фрагменты разных изваяний. Но раскопки велись только в поисках клада, поэтому остальные находки побросали обратно в яму и закопали. Если мы желаем знать больше, он готов провести нас к старому родственнику, который руководил рабочими на раскопках.

Семидесятитрехлетнего родственника Кеннари звали Хусаин Калефан. Он сообщил нам, что через много лет после Белла на остров прибыл некий Адам Насер Маник, заявивший, что прислан с Мале раскапывать хавитту. Хусаин помог ему нанять людей, и в толще холма были найдены каменные ящики с крышками. В ящиках было золото; его гость с Мале увез с собой. Еще глубже нашли другой каменный ящик, в котором лежала маленькая скульптура, высотой всего около тридцати сантиметров. Ее не увезли на Мале и не уничтожили. Она изображала не Махафоти Калеге с рыбой и на Будду не похожа: прямая обнаженная фигура, руки с длинными пальцами опущены вниз; глаза, нос и рот скорее как у обыкновенного человека, чем как у демона; ни длинных ушей, ни торчащих клыков. "Начальник" с Мале этой фигурой не заинтересовался. Вообще на Мале запрещалось показывать человеческие изображения; люди и за меньшие проступки могли угодить в кутузку, даже если просто рисовали человечка на песке.

Важные сведения! Выходило, что маленькая скульптура все еще лежит в каменном ящике под коралловой крошкой, которой засыпали выемку в хавитте, и ее легко найти, не повреждая древнее сооружение. Надо только копать там, где копали до нас, и достать каменный ящик.

Мы попросили Кеннари возглавить бригаду для вскрытия старого шурфа, но сперва сопровождавший нас представитель мальдивских властей Вахид должен был запросить разрешение в Мале. На каждом атолле был свой вождь, и он ежедневно связывался по радио со столицей. Вахид не один час провел у маленькой радиостанции в конторе вождя, чтобы передать наш запрос. В конце концов из Мале сообщили, что учрежден Национальный мусульманский комитет, который и должен будет решить -вскрывать или не вскрывать хавитту вновь. А до тех пор нам возбранялось трогать холм.

В ожидании ответа мы продолжали собирать информацию у местных жителей. Нам представили еще одного старика - Ибрахима Диди Кало Сехиге, видевшего каменные ящики, когда их извлекли из хавитты. Двухкамерные ящики были накрыты сводчатой крышкой, похожей на крышу дома. В одной камере лежало золото в бронзовом сосуде, в другой жаровня с углями и золой. Ибрахим подтвердил, что в закопанном обратно ящике была маленькая статуя.

Нас познакомили также со старой женщиной по имени Кадия Ибрахим Калифан, вдовой островитянина, который был на Фуа - Мулаку вождем, когда из хавитты достали золото. По словам Кадии, это сделал некий "начальник" из Мале. Все найденное им в хавитте хранилось в ее доме до его отъезда. Он показал ей две миски, полные мелких золотых изделий и янтаря, а также талисманы, предназначенные для колдовства. Но Кадия знала, что, кроме того, были найдены человеческие кости и череп. ,По ее словам, их захоронили около хавитты, а не у мечети.