Осень Ричарда Блейда

Постепенно движения Рыбака становились все медленнее; поставив на место последнюю деталь и щелкнув затвором, он сладко зевнул, пробормотал что-то и вдруг повалился головой прямо между ботинок Блейда. Странник не собирался его будить; таинственный груз ждал его ревизии.

Он потянулся, сам с трудом подавив зевок, и побрел к неясно темневшей груде снаряжения. Свой рюкзак он нашел со второй попытки; ему не хотелось трогать чужие.

Под двумя слоями плотной прорезиненной ткани оказались пластиковые метки с чем-то серым. Осторожно надорвав один из них, Блейд понюхал высыпавшийся порошок, но никакого запаха не ощутил. Тогда он поднес несколько кристалликов к губам и лизнул, сразу же почувствовав во рту вяжущую наркотическую горечь. Сплюнув и тщательно вытерев руку о штаны, Блейд постарался аккуратно пристроить рюкзак на прежнее место.

Итак, он умудрился лопасть в компанию террористов и дельцов местного наркобизнеса! Странник выпрямил спину, взглянул на сладко похрапывающего Рыбака и решил, что пора объясниться с Доктором.

Он влез в палатку и осторожно потряс командира за плечо. Тот проснулся почти мгновенно и, похоже, готов был ругнуться, но Блейд приложил палец к губам, другой рукой показывая на выход из палатки. Доктор кивнул, и они оба стали пятиться задом.

— Что случилось? — шепотом задал вопрос командир, покинув убежище.

— Нам нужно поговорить.

— Где Рыбак?

— Спит у костра.

— Надо бы его разбудить.

— Не стоит… Пока мы беседуем, отстоим вахту за него.

— Так что тебе нужно. Инженер?

— Помощь, командир, помощь. И я отлично знаю, что в наших рюкзаках…

— Откуда? — Доктор насторожился.

— Считай, что догадался…

— Понятно! — В темноте металлическим блеском сверкнула усмешка.

— Мне нужно связаться с Юго-Западной Директорией.

— Я тебя понимаю, дружище, но в моих карманах нет ни океанских лайнеров, ни стратосферных самолетов…

— Ты отлично знаешь, что я имею в виду.

— Да?

— Вне всякого сомнения.

Неожиданно Доктор кивнул.

— Верно, знаю. Ну и что из того? Фактически ты заставляешь меня верить тебе на слово. Конечно, Пасечник говорил мне, как ты геройствовал во время последнего налета… не скрою, ты мне нравишься. Я и с собой прихватил тебя для того, чтобы получше приглядеться к новому человеку… — Он помолчал. — Но поставь себя на мое место — что бы ты сделал?

Блейд предпочел не отвечать на этот вопрос. Доктор же тем временем продолжал:

— В отряде явно есть «крот», и кто он, я не знаю. Даже не догадываюсь! И если я сейчас отправлю тебя куда-нибудь, даже пристрелю без свидетелей, люди понятно что подумают… Вся вина ляжет на меня, соображаешь? Так что давай пока будем делать каждый свое дело. Когда мы найдем, кто под нас роет, у меня появится возможность тебе помочь. И я помогу. А пока… пока — иди, разбуди Рыбака… На холоде вредно много спать. Ясно?

— Ясно.

Доктор полез в палатку, а Блейд отправился к костру. Что ж, откровенный разговор принес неплохие результаты… Осталось только откопать «крота» и преподнести командиру террористов его шкурку.

Утром потеплело, зато пошел снег. Тяжелыми пластами он покрывал ветви деревьев, готовый при малейшем толчке впасть на голову неосторожному путнику. Смешиваясь с грязью, он налипал на башмаки, да так, что казалось, будто на каждую ногу подвешено по пудовой гире. Мокрые хлопья оседали на ресницах, мешали следить за дорогой, заставляли поминутно моргать..

Но отряд упорно шел вперед.

Строй со вчерашнего дня не менялся — Блейд шагал третьим, сразу за Доктором. Бредущую чуть в отдалении вторую тройку он едва мог видеть, до предела выворачивая шею.

Местность понижалась, становилась все глуше и казалась более заброшенной. Однако было похоже, что лес кончается; раньше странник думал, что эти дебри тянутся неизвестно куда и брести по ним можно целую вечность — а если повезет, то и дольше. Он потерял счет часам; низкие свинцовые облака скрывали солнце, и угадать время было просто невозможно. День превратился в сплошные сумерки цвета мышиной шкурки.

Блейд не заметил, когда отряд вышел к побережью. Это случилось как-то само собой: они лишь немного свернули в сторону, покинули узкую лесную полосу, и вдруг под самыми ногами вздыбились, заплескались волны, бросаясь в своем вечном неистовстве на прибрежные камни. Командир объявил привал. Усталые люди с блаженными улыбками повалились прямо на свои мешки; один Блейд остался стоять, вглядываясь в скрытый за снежной завесой горизонт.

Здесь, наскоро поев, даже не разжигая костра (открытая местность к этому не располагала) решили остановиться до вечера, чтобы, когда стемнеет, идти в поселок, являвшийся резервной базой.

Трудно было определить, когда день перешел в вечер. Казалось, лишь слегка потемнело, но снова нужно было подниматься и шагать навстречу ветру, бросавшему в лицо мокрые хлопья.

Впрочем, люди заметно оживились — они приближались к дому, к теплу, к отдыху. Блейд прикинул, что за два дня они одолели миль пятьдесят: по такой местности и погоде, да еще с грузом за плечами — совсем неплохо.

Разговор с Доктором если не дал надежды, то внес в его положение некоторую определенность. Правда, как и всегда в этом мире, определенность заключалась в словах: «Ждите, а там видно будет».

Приходилось ждать.

К поселку подошли уже в сумерках, когда на расстоянии вытянутой руки ничего, кроме мелькания белых снежинок, различить было нельзя. Командир долго прислушивался, но безрезультатно. Снегопад, кроме мрака, принес с собой ватную глухую тишину — Блейду казалось, что он стоит внутри кокона, свернутого из холодных мокрых тряпок. Он уже начал замерзать — за второй день больше стояли, чем шли, — когда Доктор вновь повел свою небольшую группу вперед.

Они уже были на самой окраине крохотного городка — или, в зависимости от того, как поглядеть, крупного поселка, — когда шедший впереди Охотник вдруг крикнул: «Засада!» И не успел звук его голоса утонуть в серой мгле, как тишины не стало. Сразу с нескольких сторон — спереди, слева и сзади — ударили очереди, пули вспенивали холодную жижу, обдавая людей брызгами, ударяли по каменным стенам, выбивая кирпичную крошку. Но темнота делала свое дело: автоматы нападающих в основном тявкали впустую.

Блейд при первых же выстрелах, едва только показались красные отблески, упал на спину, выкатился из рюкзака и прополз футов тридцать прямо по грязи — туда, где, как ему казалось, рухнул Охотник.

Послышался лай собак. На Эрде они тоже были, странник несколько раз видел их изображения в книгах, но познакомиться лично с местными волкодавами ему пока не довелось. Делать это в такой обстановке совершенно не хотелось.

Впереди мелькнула неясная тень; по огромному горбу рюкзака Блейд понял, что это кто-то из своих. Он даже не осознал, что в мыслях уже называет этих людей «своими».

Рядом темнела стена какого-то дома — надежная защита сзади; он разогнулся, поднял автомат и надавил на спуск.

Похоже, остальные были так ошеломлены внезапным нападением в считавшемся безопасным районе, что среагировали только спустя несколько секунд. Первой же очередью Блейд задел кого-то из атакующих — из темноты послышались отборные ругательства. Почти тут же ему начали вторить автоматы второй тройки — Молчун, Паук и Рыбак тоже стреляли из-под прикрытия стены с другой стороны улицы. Вдруг раздался голос Доктора:

— Стрелять по собакам! По собакам, говорю вам! Бросайте товар, уходим…

В том месте, где прозвучал голос, тотчас же заплясали отсветы выстрелов, но Блейд порадовался — командир еще был в живых.

Внезапно по глазам ударил нестерпимый белоголубой свет, все приобрело поразительно четкие формы, даже снег перестал мешать. Высоко над окраиной городка на парашюте, медленно снижаясь и раскачиваясь, висела «люстра». По земному опыту Блейд знал, что светить она будет минуты две, никак не меньше.

Стараясь вжаться в тень, отбрасываемую краем крыши, он принялся менять рожок автомата, при этом оглядываясь по сторонам. Прямо перед собой он видел две лежащие фигуры — одна из них, очевидно, принадлежала Охотнику. Можно было различить, что на месте головы у того какой-то кисель из крови, мозгов и грязи.