Рассвет

– Конечно, меня не волнует, что ты больше не будешь кататься с Филипом. Все эти богатые ребята избалованы и всегда получают то, чего хотят, – он с горечью смотрел на меня.

– Есть много плохих людей и среди бедных тоже, Джимми.

– Для них, по крайней мере, есть оправдание, Дон. Будь осторожна.

Джимми отвернулся и отодвинулся так далеко от меня, как только это было возможно. Я долго не могла заснуть, думая о том, что я больше не смогу выезжать с Филипом, даже просто покататься. Эта мысль заставила меня зарыться глубоко в подушку, чтобы выплакать слезы, я бы не удержалась, если бы рядом не было Джимми.

Почему я не могла позволить себе то, чего мне хотелось? До сих пор этого было так мало в моей жизни! Но я желала сохранить счастье моей семьи, чтобы улыбка снова появилась на лице папы. Как же они могут отнимать это у меня?

Филип – это что-то особенное. Я вновь переживала его поцелуй, прикосновение его губ и возбуждение, которое охватило мое тело, когда его пальцы касались моей груди. Одна только мысль об этом согревала меня, и снова будто бабочки запорхали по моей коже.

Мне так хотелось побывать с ним на том холме ночью: огни под нами, звезды над нами. Я закрыла глаза и представила, как он в темноте придвигается ближе, снова подносит свои руки к моей груди и приближает свои губы к моим. Этот образ был таким явственным, что жар охватил мое тело, будто я погружалась в горячую воду.

Когда я опустилась по шею, я застонала, не осознавая этого.

– Что такое? – спросил Джимми.

– Ничего.

– О'кей. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – сказала я и отвернулась, пытаясь заснуть и все забыть.

Глава 5

Хранительница моего брата

Филип приехал на следующее утро в школу очень рано, чтобы встретить меня прежде, чем заявятся все остальные ученики. Папа пошел прямо на работу решать какие-то проблемы с электричеством в гимнастическом зале, а Джимми и я, как обычно, направились в его кабинет. Через несколько минут в дверях показался Филип.

– Доброе утро, – сказал он и улыбнулся в ответ на наши изумленные взгляды. – Я должен был рано утром зайти в библиотеку и подумал, что стоит заглянуть сюда: здесь ли вы?

– Библиотека не открывается так рано, – ответил Джимми, разбивая вдребезги неуклюжую попытку Филипа оправдаться.

– Иногда открывается, – настаивал Филип.

– Мне тоже нужно зайти в библиотеку, – сказала я, – с тобой.

Джимми насупился, когда я встала.

– Увидимся позже, Джимми, – я направилась к лестнице вместе с Филипом.

– Я много думал о тебе этой ночью, – сказал Филип. – Я хотел звонить тебе каждые пять минут, чтоб узнать, как ты там. Вы скоро поставите себе телефон?

– О, Филип! Я не думаю.

Джимми бы возненавидел меня за то, что я говорю все это, но я должна быть правдивой.

– Мы очень бедная семья. Только благодаря нашему папе, который получил эту работу, Джимми и я попали в эту школу. Вот почему я ношу эти простые платья, а Джимми носит все время дангари и рубашку. Он надевает одну и ту же рубашку, по крайней мере, дважды в неделю. Я должна стирать все, как только снимаю, чтобы это можно было снова надеть. Мы живем не временно в этом уродливом месте. Это самое лучшее помещение, в каком мы когда-либо жили! – выкрикнула я и пошла прочь.

Филип быстро догнал меня и схватил за руку.

– Эй, – он развернул меня к себе. – Я знал все это.

– Ты знал?

– Конечно. Все знают, как вы попали в «Эмерсон Пибоди».

– Они знают? Конечно же, знают, – с горечью осознала я. – Я уверена, что мы уже в списке сплетен, особенно у твоей сестры.

– Я не слушаю сплетен, и мне нет дела: ты здесь потому, что твой отец богат, или потому, что он работает здесь. Я просто счастлив, что ты здесь, – сказал он. – Что же касается этого заведения, то ты достойна его больше, чем все избалованные дети. Я знаю, что твои учителя довольны, что ты здесь, а мистер Мур вообще витает в облаках, потому что наконец имеет очень талантливую ученицу, с которой он может заниматься. – Филип выглядел таким искренним. Его глаза сияли решительностью, а взгляд был таким мягким и теплым, что я задрожала.

– Возможно, ты говоришь мне все эти приятные вещи только для того, чтобы я почувствовала себя лучше, – тихо сказала я.

– Вовсе нет, правда. – Он улыбнулся. – Вот те крест и готов провалиться в колодец, полный шоколадного соуса. – Я засмеялась. – Вот так-то лучше. Не будь такой серьезной все время. – Он огляделся вокруг и подвинулся ближе, фактически, прижавшись всем телом к моему телу. – Когда ты и я снова поедем покататься?

– О, Филип! Я больше не смогу кататься с тобой, – произнести эти слова мне было очень трудно, но я не могла не подчиниться маме и папе.

– Но почему? – глаза его стали маленькими. – Что, моя сестра или ее подруги еще что-нибудь рассказали тебе обо мне? Но все, что бы они не говорили, это ложь.

– Нет, дело не в этом, – я опустила глаза, – я обещала папе и маме не делать этого.

– Да? Как это случилось? Кто-нибудь что-нибудь сказал твоему отцу обо мне?

Я покачала головой.

– Дело не в тебе, Филип. Они думают, что я еще слишком молода и что я не должна этого делать. У нас и так слишком много проблем.

Он грустно посмотрел на меня, потом неожиданно улыбнулся.

– Ладно, – сказал он, отказываясь признать свое поражение, – тогда я подожду, пока они дадут разрешение. Я могу даже попросить об этом твоего папу.

– О, нет, Филип. Пожалуйста, не делай этого. Я не хочу кого-либо расстраивать, и меньше всего папу.

Несмотря на эти слова, я хотела, чтобы Филип поговорил с папой. Я так боялась, что он откажется от меня или смирится с запретом. Он был мой рыцарь в сияющих доспехах, который хотел увести меня к восходу солнца и дать мне все, о чем я всегда мечтала.

– О'кей. Успокойся. Если ты не хочешь, чтобы я поговорил с ним, я не буду.

– Хотя папа не позволил мне сейчас ездить с тобой, я хочу, чтобы ты знал: я поеду кататься с тобой сразу, как только они разрешат.

Мне не хотелось потерять Филипа. Он стал какой-то особенной частью моей жизни, так сильно он мне нравился. Когда я увидела, что его глаза засветились надеждой, я почувствовала себя лучше.

Отворились двери, появились ученики. Филип смотрел в сторону библиотеки.

– Я должен пойти посмотреть некоторые материалы для семестровой работы. Увидимся позже.

Он продолжал оглядываться, пока не стукнулся спиной в стену. Мы оба рассмеялись. Тогда он повернулся и поспешил в библиотеку. Я глубоко вздохнула и пошла в класс. Я встретила взгляд Луиз. Она помахала мне, и я подождала ее.

– Все только и говорят о тебе, – проговорила она, ее бледное, веснушчатое лицо пылало от возбуждения.

– Да?

– Все знают, что ты отправилась кататься с Филипом после школы. Линда только что сказала мне, что об этом было много сплетен в дортуарах.

– И что они говорили? – Мое сердце стучало от мысли, что все эти богатые девочки говорили обо мне.

Луиз оглянулась на подходящих учеников и кивнула в сторону туалета для девочек. Я последовала за ней.

– Может быть, мне не стоило говорить тебе, – сказала Луиз.

– Конечно, стоило. Если ты хочешь быть моей подругой, как ты утверждаешь. Друзья не должны ничего скрывать друг от друга. Они помогают друг другу.

– Клэр Сю говорит всем, что ее брат не стал бы связываться с такой девочкой как ты, с девочкой из бедной семьи, если бы не твоя репутация…

– Репутация? Какого рода репутация?

– Репутация девочки, готовой пойти на все уже на первом свидании, – выпалила она наконец и закусила нижнюю губу, словно наказывая себя за то, что позволила таким словам вырваться из уст. – Она сказала девочкам, что Филип рассказал ей, что вы вдвоем… делали это вчера. Она говорила, что ее брат хвастался этим.

Ее глаза говорили мне, что она не была убеждена, что все это ложь.

– Это гнусная, отвратительная ложь! – вскричала я. Луиз только пожала плечами.