Любовь-победительница

Его злой тон удивил Мэри. В отличие от отца, который легко выходил из себя, Виктор всегда был исключительно спокоен, словно никакие треволнения мира его не задевали.

– Я уверена, что они просто проявляли осторожность. Они же вас не знают, а в доме так много ценных вещей.

– Вы говорите так, словно это теперь и ваш дом.

– А вы говорите так, словно вы – мой хозяин! – вспылила Мэри.

Его серые глаза расширились. Потом он глубоко вздохнул, хмурые складки на его классически красивом лице разгладились.

– Простите меня, мисс Мэри. Я просто волновался за вас. Слава Богу, вы в безопасности.

– Разумеется, мне ничто не грозит. С какой стати? – Внезапная мысль так поразила ее, что она даже задохнулась. – Это папа? Он тоже придет сюда?

Виктор покачал головой.

– Я здесь один, чтобы спасти вас от герцога.

– Я не нуждаюсь в спасении. Его светлость относится ко мне со всем уважением, как к гостье дома.

– Уважение! Сент-Шелдон заставил вас согрешить. Он украл вашу невинность.

Виктор нависал над ней, словно архангел, преграждающий ей путь в рай. Она едва не опустила голову, стыдясь того, что разочаровала стольких людей: Обедайю, отца, герцогиню и теперь вот Виктора. И все же она не могла сожалеть о тех волшебных минутах, что провела с Адамом. Нет, не могла.

И ей надоело слушать, как все читают ей нравоучения.

– Адам не мог украсть то, что я сама захотела ему отдать. И если вы желаете наказать меня, можете сообщить о моем падении на первых страницах всех газет.

– Сейчас не время шутить. Подумайте, что произошло с вашей бабушкой, после того как она отдалась аристократу. Она пострадала за свой грех, и, боюсь, вы тоже будете страдать.

– У вас больше нет права судить меня. Больше нет.

Глаза Виктора сузились. Он стоял неподвижно, словно статуя мученика, и Мэри ужаснулась, чувствуя, что ее по-прежнему тянет к этому праведному человеку, ради которого она даже отдалилась от сестры.

Виктор упал на колени и, схватив ее за руки, опустил светлую голову.

– Откажитесь от герцога, мисс Мэри! Пойдемте со мной, прямо сейчас. Я смогу дать вам жизнь, полную благочестия. Моя любовь к вам остается сильной и непоколебимой как скала. Пожалуйста, скажите, что выйдете за меня замуж. Прошу вас.

Его горячие слова потрясли ее. Силы небесные! Она не представляла, что он будет так страдать, потеряв ее. Но, даже сочувствуя ему, она знала, что это не тот мужчина, который нужен ей.

– Какая трогательная сцена! – прозвучал резкий голос. – Прошу прощения за вторжение.

Мэри резко обернулась и увидела Адама, направлявшегося к ней. Властно сжатый рот, решительная походка – все говорило о его ярости. И все равно ее сердце радостно дрогнуло.

– Я думала, вы с лордом Гарри.

– Я зашел, чтобы забрать бумаги. – Адам в упор посмотрел на Виктора. – Мы намечаем маршрут для поисков Джозефин. Завтра с рассветом я и мои люди отправляемся на побережье.

Виктор встал.

– Ваша светлость, – произнес он, склонив голову. – Означает ли это, что вы обнаружили, где ее прячут?

– Возможно, да, а возможно, и нет.

– Значит, лорд Сирил пришел в себя? Он назвал негодяя, похитившего ее?

– Ответ на этот вопрос не для ваших ушей.

Виктор побледнел.

– Вы ведь не думаете, что я мог бы причинить ей вред?

– Вы, брошенный жених? Безусловно.

Мужчины сверлили друг друга враждебными взглядами. Боже милостивый! Она ведь не сказала Адаму о последнем послании Джо, в котором та прямо указала на их отца. И Мэри страшно боялась, что Адам об этом узнает.

Она встала между мужчинами.

– Ну почему же нельзя рассказать? – пожурила она Адама и, повернувшись к Виктору, пояснила: – Лорд Сирил не сумел назвать его. Но у меня был сон, видение, которое может помочь нам найти Джо.

– Это козни дьявола, – проворчал Виктор. – Но скажите, где она? Я тоже приму участие в ее поисках.

– Нет, – решительно заявил Адам. – И вон там дверь, через которую вы можете покинуть мой дом. – Он указал на ту самую стеклянную дверь, через которую Мэри и леди Софи недавно тайно проникли в дом, чтобы пробраться к лорду Сирилу.

– Ваша светлость, я буду молиться об успехе вашей миссии, – Виктор поклонился, потом повернулся к Мэри, глядя на нее с мягкой мольбой. – Мисс Мэри, прошу, подумайте о том, что я сказал. Это наилучшее решение для всех, кого вы любите, и прежде всего для вашего бедного отца. Я вскоре вернусь за ответом. – И с этими словами он удалился.

В библиотеке наступила тишина, но ненадолго, потому что Мэри тут же накинулась на Адама:

– Зачем же такая враждебность? И зачем обвинять Виктора, не имея доказательств?

– Ты прямо воплощение милосердного ангела. Скажи, ты собираешься принять его предложение руки и сердца?

Он даже не попытался скрыть, что слышал их разговор, и ярость вспыхнула в Мэри.

– Подслушиваете под дверью, ваша светлость? Вы не имеете права вмешиваться в мою личную жизнь, даже в вашем собственном доме. Я жду ваших извинений.

– Не дождешься. – Адам подошел к столу и стал нетерпеливо рыться в бумагах. – Слава Богу, матушка сказала мне, что ты, нарушив приличия, побежала одна на встречу с этим человеком. Я и не предполагал, что ты настолько лишена здравого смысла.

– А я не предполагала, что вы опуститесь до столь недостойного поступка, как подслушивание. – В ярости Мэри схватила хрустальное пресс-папье. – Единственный раз я забыла о здравом смысле, когда позволила вам соблазнить меня!

Адам забрал у нее пресс-папье.

– Держите себя в руках, мисс Шеппард. Ни к чему такая вспыльчивость.

– Я никогда не была вспыльчивой, пока не встретилась с вами, милорд! И если мы составляем список подозреваемых, то как насчет вашей матери? Может быть, она послала своего человека, чтобы избавиться от угрозы, нависшей над ее драгоценной семьей? Он мог выстрелить в Сирила.

Адам сердито посмотрел на нее.

– Не говори глупостей. Моя матушка – исключительно порядочный человек.

– И Виктор – тоже. Он трудолюбив и предан делу установления равенства в нашем обществе. И что может быть лучше, чем брак между простолюдином и аристократом?

Адам, раздраженно бросил бумаги на стол.

– Ты ведешь себя как дурочка, которой вскружили голову. Габриэль мог обидеть тебя. Или похитить и упрятать под замок, как твою сестру.

Если бы Адам говорил другим тоном, она могла бы поверить, что его мать была права и он действительно неравнодушен к ней. Но он смотрел на нее, как обычно, холодно и просил ее руки исключительно из чувства долга. Адам не любит ее. Для него она еще одна повседневная обязанность вроде обязанности проследить, чтобы его лошади вовремя были накормлены. К досаде Мэри, глаза ее затуманились, и слезы потекли по щекам. Не желая себя выдать, она подхватила юбки и направилась к двери, пока Адам не заметил, что она плачет.

За спиной раздались быстрые шаги. Его пальцы схватили ее за руку, прежде чем она успела ускользнуть, и он повернул ее к себе.

– Я еще не закончил с тобой…

При виде ее слез его гнев испарился, и синие глаза растерянно смотрели на нее с лица, ставшего для Мэри самым дорогим в этом мире.

– Мэри, – произнес он с мягким раскаянием и, притянув к себе, погладил по волосам. – Ах, Мэри, ну почему мы все время причиняем друг другу боль? Почему мы не можем просто быть счастливыми?

Слишком расстроенная, чтобы ответить, Мэри спрятала лицо у него на груди, вдыхая его запах, слушая стук его сердца, ощущая его сильное, крепкое тело. Больше всего ей хотелось найти утешение в его объятиях, но даже это не могло остановить ее слез. Последние сутки стали слишком большим испытанием для нее – она пережила бурную ночь открытий, откровения сестры в дневнике, его бесчестное предложение и, наконец, предложение выйти за него замуж. Она рыдала из-за потрясений в своей жизни, но больше всего из-за ужасного намека в послании сестры.

Адам слегка отстранился.

– Я совсем не собирался так обрушиваться на тебя, – прошептал он. – Но когда увидел, как этот святоша касается тебя, держит тебя за руку….