Частная жизнь звезды

Суровая правда жизни была совсем другой…

Родился Нэш вовсе не в Англии, а в бедном пригороде Стокгольма и был единственным сыном Инги Йохансон, которая работала лаборанткой, но была вынуждена бросить работу из-за беременности. После рождения ребенка ей пришлось наняться уборщицей в офис, чтобы хоть как-то прокормить себя и сына. Отцом Нэша действительно был англичанин. Биолог Натан Тейлор работал в одной лаборатории с матерью Нэша. К несчастью, когда Нэшу было три года, отец погиб в автокатастрофе. В официальном браке с отцом Нэша Инга не состояла, поэтому компенсации им не полагалось. Помочь было некому, и они жили только на пособие. Попытки матери выйти замуж успехом не увенчались.

Нэш вспомнил, как очередной мужчина матери оскорбил ее и избил и он попытался защитить мать, набросившись на обидчика с кулаками. И сам был нещадно избит. А потом случилось непредвиденное. Этот человек достал нож и ударил Нэша. В ту ночь мальчик оказался на грани жизни и смерти. Пока «скорая» везла его в больницу, он потерял много крови. Мать сидела рядом, плакала и молила Бога, чтобы сын выжил.

Даже сейчас эти воспоминания вызывали в нем боль, стыд и ярость. Где-то сбоку под ребрами заныла старая рана. Нэш отошел от окна, взял папку, которую он завел для работы с Фреей, и постарался отвлечься от тяжелых воспоминаний детства.

Испытав на себе тяготы и невзгоды жизни, он прекрасно понимал, что вынесла эта женщина. Где-то в глубине души Нэш знал, что ему не за что стыдиться своего прошлого, но что-то мешало ему раскрыть правду для всех. Только время сможет расставить все на свои места. И, возможно, когда-нибудь он почувствует готовность поделиться своей болью…

Представители прессы и телевидения толпились перед офисом Нэша в Белгрейвии, фешенебельном районе Лондона. Нэш перевел взгляд с толпы журналистов и фотографов на женщину, которая стояла рядом и была сейчас в центре внимания.

Поразительная красота Фреи не требовала дополнений в виде чересчур эффектной одежды и косметики. Но Нэш покривил бы душой, если бы не признал, что элегантный розовый костюм и великолепный макияж делают ее непревзойденной красавицей. Нэш уже знал, что съемка пройдет замечательно, ведь он видел ее прежние фотографии и кадры из фильмов. Но догадывается ли кто-нибудь, кроме него, что под макияжем Фрея скрывает бледную, как слоновая кость, кожу?

Нэш почувствовал, как дрожит от волнения Фрея, и обнял рукой ее тонкую талию. В этот момент его совсем не волновало, как будет истолкован этот жест. Ему лишь хотелось дать ей опору, ощущение, что она не одинока, что он рядом и будет рядом до конца.

Фрея на мгновение повернулась к нему, и Нэш встретил ее полный благодарности взгляд.

– Сейчас мисс Карпентер зачитает свое заявление, после чего у вас будет пять минут, чтобы задать свои вопросы, – обратился к собравшимся Нэш. – Мы просим вас с должным вниманием и уважением отнестись к величайшему мужеству мисс Карпентер, которое потребовалось ей сегодня, чтобы выступить перед вами после двух лет вынужденного молчания. Спасибо.

Все закончилось. Фрея поняла, что она жива, потому что сердце по-прежнему бьется в груди, и она чувствует аромат крепкого итальянского кофе, который пьет. Сейчас они были с Нэшем вдвоем в его офисе, и она могла рассмотреть фотографии звезд на стенах, многие из которых ей были знакомы.

– Первый барьер преодолели, – сказал Нэш, взяв свою чашку кофе и усаживаясь в кресло напротив. – Как ощущения?

– А вы как думаете? – Фрея закинула ногу на ногу и заметила, как метнулся взгляд Нэша. На мгновение это отвлекло ее мысли от главного и слова застряли в горле. Она даже покашляла немного, чтобы скрыть свое смущение. – Я чувствую себя так, словно прошла по горящим углям… Только восторга не ощущаю! Изменится ли что-нибудь от сказанного мною? Если быть честной… меня беспокоят ответные действия Джеймса. Мое выступление создает не очень выгодное впечатление о нем.

Нэш выпрямился в кресле и поставил чашку на столик.

– Он как-то угрожал вам? – требовательно спросил он.

– Вы имеете в виду физической расправой? Нет. Он достаточно хорошо владеет английским языком, чтобы унизить и растоптать человека, не прикасаясь к нему. Если вы читали газетные заметки последних двух лет, то должны были заметить это, – тихо сказала Фрея.

– Вы поднимаете ложную тревогу, как мне кажется. Думаю, публика уже сделала свои выводы относительно вашего бывшего мужа, Фрея.

– Слова могут ранить очень глубоко. Они ударяют по' самым уязвимым местам. Джеймс всегда виртуозно пользовался этим.

– Но ведь вы можете ответить ударом на удар.

– Клин клином вышибать? Я так не умею.

– Я имел в виду, что вы опять станете успешной! Если вы бросите актерскую карьеру, Фрея, значит, ваш муж победил! Вы сделали сегодня заявление, рассказали правду, и я знаю, что, благодаря вашей искренности, все симпатии будут на вашей стороне. Теперь на вас обрушится масса предложений дать интервью, и в зависимости от того, кто организовывает их и какова тема, я буду рекомендовать вам соглашаться на некоторые из них. Только не беспокойтесь. Я вам помогу. Помогу снова обрести известность, уверенность в себе.

– Я должна подумать.

Нэш видел, что Фрея угнетена. Он понимал, как она страдала эти два года и сейчас практически не верила, что в ее жизни может произойти что-то хорошее. Однако не в правилах Нэша проигрывать. Все дела, за которые он брался, неизменно заканчивались успехом.

– Вы помните, о чем мы договорились вчера? – спросил Нэш. – Вы должны приложить максимум усилий, чтобы вернуть все на свои места! А я буду рядом, буду помогать вам. Обещаю.

– А если реакция публики будет не такой, как мы ожидаем? Если они по-прежнему верят тому, что говорил обо мне Джеймс?

– Вряд ли. Симпатии публики будут полностью на вашей стороне, Фрея. Доверьтесь мне, я знаю это наверняка. Теперь все, наконец, узнают правду о Фрейзере. Все, кто видел вас сегодня, прекрасно поняли, что ни о каком психическом расстройстве не может быть и речи. Вы замечательно держались перед камерами… и очаровательно выглядели.

Пусть это всего лишь слова, но Фрея была бесконечно благодарна Нэшу за поддержку.

Ведь она обыкновенный человек, и ей приятно слышать комплименты в свой адрес.

– Спасибо. Костюм помог. Дядя Оливер купил мне его, когда проходила моя первая церемония награждения.

Фрея наклонилась к столику и поставила чашку, стараясь выдавить улыбку. Ей было неловко, словно она сама напросилась на комплимент.

– Костюм великолепный, – согласился Нэш, и его лицо озарила загадочная улыбка.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Фрея! Ты почти ничего не ешь, дорогая.

– Дядя, все очень вкусно, как всегда. Просто я не голодна.

Встретившись с обеспокоенным взглядом дяди, Фрея осторожно промокнула губы салфеткой и положила ее на стол. Они сидели в отдельном кабинете прекрасного французского ресторана дяди. Но даже в этом отдельном помещении для высоких гостей, закрытом для посторонних глаз, у Фреи не было аппетита. Ей казалось, что ее рассматривают под окуляром мощного микроскопа.

Выступать со сцены или с экрана телевизора – одно, но всенародно признавать собственные ошибки – совсем другое. Она вышла замуж за человека, который не любил ее и не уважал, предал и разорил. А потом стал выступать с публичными заявлениями, выгораживая себя перед общественностью. Она чувствовала себя так, будто ее с головы до ног вымазали грязью.

Фрея подняла глаза на человека, сидевшего напротив. Нэш тоже мало ел, несмотря на обилие деликатесов на столе. Его непроницаемый вид и нахмуренные брови говорили о том, что он о чем-то напряженно думает. Может, он считает, что Фрея должна оказать более решительный отпор злой клевете бывшего мужа? Человеку, который всем своим видом демонстрирует, что способен справиться с любой катастрофой, личной или общественной, наверно, трудно понять, как можно позволить кому-то довести себя до такого состояния. Но он ошибается, если считает, что Фрея сдалась. Теперь она сама понимала, что пришло время дать отпор клеветникам и все расставить по местам. Ей просто надо немного времени, чтобы привыкнуть снова появляться перед публикой после двухлетнего перерыва.