Страница 82 из 92
Неадекватность его реакции смутила даже Эйлин. Из глаз Эдди вдруг хлынули слезы…
— Мне нужно совсем немножко… — захныкал он, как ребенок. — Я хочу спокойно повеселиться…
Седовласый мужчина, сидевший справа от принца, тотчас поднялся и подхватил принца под руку.
— Вам нужно отдохнуть, ваше высочество! Вы так измучились сегодня, вам необходимо хорошенько подкрепиться и поднять настроение.
— Хочу вина, — плюхнулся на стул Эдди.
— Вина принцу! — распорядился епископ. — Благодарю вас, сэр Найджел. Благополучие и здоровье принца — наша первостепенная забота.
— Я придерживаюсь такого же мнения, — сказал сэр Найджел Гулль, личный врач принца, сверля Эйлин ненавидящим взглядом.
«Этот тип не очень-то жалует женщин», — подумал Дойл, припоминая слухи о бурных дебошах Эдди, в которых чаще участвовали мужчины, а не женщины.
— Садитесь, пожалуйста, — сказал епископ, обращаясь к Эйлин и Дойлу. — Мисс Темпл, будьте так добры, наш хозяин хотел бы, чтобы вы сели справа от него.
И Пиллфрок подвел Эйлин к столу — как раз напротив Александра Спаркса, слева от которого возвышалась крепкая фигура генерала Маркуса Макколея Драммонда.
— А вы, доктор, пожалуйста, сюда, — сказал Пиллфрок, указывая на стул, стоявший через одно место справа от Эйлин. — Пожалуйста, пожалуйста.
Позвонив в колокольчик, епископ тяжело опустился на стул между Эйлин и Дойлом.
В женщине, сидевшей напротив, Дойл узнал леди Кэролайн Николсон. Жгучая брюнетка с тонким чувственным лицом, гораздо более выразительным, чем можно было предположить по фотографии, она запоминалась с первого взгляда. В чертах ее лица было что-то хищное, темные глаза горели холодным, безжалостным огнем.
Мужчина справа от Дойла с трудом уселся на стул, морщась от боли. Его правая нога не сгибалась, и даже под брюками было заметно, что колено у него сильно распухло. На чисто выбритом бледном лице, покрытом редкими оспинами, не было никаких следов грима, и, несмотря на то что мужчина был в очках, Дойл легко узнал в нем Черного человека, которому он прострелил ногу во время зловещего сеанса на Чешир-стрит. Это был профессор Арминиус Вамберг.
Итак, за этим столом собрались все — все семеро — плюс внук королевы, на которого они делали ставку. Дойл огляделся и встретился взглядом с Александром Спарксом, который пристально смотрел на него, словно читая самые сокровенные мысли доктора. На губах Александра блуждала загадочная полуулыбка. Не в состоянии бросить ему открытый вызов, Дойл отвел взгляд в сторону.
В зале появился целый эскадрон слуг с подносами, на которых стояли чашки с прозрачным бульоном. Слуги двигались как заводные, более похожие на роботов, чем на живых людей.
— Когда-то на Карибских островах я сделал одно открытие, — неожиданно начал Вамберг, в его речи слышался резкий иностранный акцент.
— Открытие? — заинтересованно откликнулся Дойл.
— Вы когда-нибудь сталкивались с культурой первобытных племен, доктор Дойл?
— Нет, если только французская к таковым не относится, — ответил Дойл, поднося к губам чашку с бульоном.
Профессор сдержанно улыбнулся.
— Самым важным отличием подобных культур, на мой взгляд, является то, что наименее развитые народы самым непосредственным образом связаны с природой и ни о какой «цивилизованности», столь близкой сердцу зазнавшихся европейцев, тут и говорить не приходится. В силу таких отношений примитивные народы познают то, что для нас абсолютно недостижимо, а именно мир духов! Это особый мир, состоящий из духов природной стихии, населяющих физический мир, в котором, как мы полагаем, живое перестает существовать. Медики считают людей, верящих в духов, неразвитыми, суеверными — одним словом, примитивными. После многих лет исследований я пришел к выводу, что они гораздо мудрее и умнее нас и живут в таком согласии с окружающей природой, какое нам и не снилось.
Дойл кивнул, поглядывая на Чандроса, необыкновенно увлеченного беседой с Эйлин, которую, похоже, бульон интересовал гораздо больше, чем разговор да и сам собеседник.
— Я никогда не верил в их существование, — неожиданно вступил в беседу епископ, шумно прихлебывая бульон из чашки. — Можете себе представить: частная школа, англиканская церковь, я уже был викарием…
— Чье существование? — рассеянно переспросил Дойл.
— Как — чье? — расцвел в улыбке епископ, умудрившись забрызгать бульоном даже очки. — Существование духов природной стихии, разумеется. Так продолжалось до тех пор, пока я не встретился с профессором Вамбергом. И с моих глаз упали шоры!
— В разных странах их называют по-разному, — продолжал Вамберг, явно недовольный бесцеремонным вмешательством епископа. — Вы ведь ирландец, не так ли, доктор Дойл?
Дойл кивнул. Его чашка была уже пуста, и он, глотая слюнки, смотрел на полную чашку Вамберга. Профессор даже не притронулся к бульону…
— В Ирландии их называют гномами. Здесь, в Британии, — эльфами, но в разных районах страны у них опять-таки разные названия: в Корнуэлле это альвы, в Шотландии — карлики.
— Я немного знаком с мифологией, — сказал Дойл, которого начинал раздражать самодовольный тон профессора.
— Да-да, кто же в этом сомневается. Но дело тут не в одной мифологии, уважаемый коллега, — и для пущей важности Вамберг поднял указательный палец.
В этот момент подали второе блюдо.
«Ну слава богу, — с облегчением вздохнул Дойл. — Мало того, что мы с Эйлин умираем с голоду, они еще мучают нас своими занудными речами…»
— Жареная куропатка с капустой, — громогласно возвестил Пиллфрок.
Куропатка? Дойл удивился. Должно быть, епископ ошибался. Дело в том, что крылышко этой куропатки не уступало по размеру крылу индюшки, а капустный лист занимал всю тарелку. Где это на севере Англии, да еще в середине зимы, можно вырастить такую гигантскую капусту?
Однако дареному коню в зубы не смотрят, решил Дойл, откусывая большой кусок от крылышка куропатки. Мясо было мягким, сочным и невероятно вкусным.
— Эти самые духи, так хорошо знакомые нам по сказкам и легендам, на самом деле являются подлинными строителями и архитекторами природы, — продолжал Вамберг, даже не взглянув на стоявшую перед ним тарелку. — Нимфы, наяды, духи воздуха — наверное, не зря память о них сохранилась в фольклоре всех народов и рас и в нашем «цивилизованном» сознании.
— Что значит — не зря? — спросил Дойл, расправляясь с куропаткой.
— Не зря, потому что они реальны, — самоуверенно улыбнулся Вамберг. — Потому что я видел их собственными глазами, общался с ними, даже танцевал…
«Только не в последние дни», — усмехнулся про себя Дойл.
— Застенчивые существа, чрезвычайно сдержанные, но как только контакт установлен — а мне удалось добиться этого с помощью шаманов с Карибских островов, — мгновенно выясняется, что они прямо-таки рвутся к сотрудничеству с нами.
— Потрясающе… — с иронией хмыкнул Дойл, обгладывая косточку.
— Ну, что я вам говорил? — с набитым ртом прошамкал епископ.
— И как же они представляют сотрудничество с нами? — спросил Дойл.
— Делая то, что у них лучше всего получается, — сказал Вамберг. — То есть занимаясь выращиванием.
— Ну да, выращиванием, — автоматически повторил Дойл.
Вамберг подцепил с тарелки огромный капустный лист.
— А если я вам скажу, что капуста, которой принадлежит этот чудесный лист, была посажена всего три недели назад в сухой песок и что мы срезали кочан сегодня утром?
— Я бы ответил, профессор, что вы танцевали с заклинаниями слишком долго, — сказал Дойл.
Вамберг сдержанно улыбнулся и поднял с тарелки крылышко куропатки.
— А если я вам сообщу, что, когда эту куропатку поливали соусом час назад, ей было всего две недели от роду? Что вы скажете на это, доктор?
Слуги готовили стол для следующего блюда.
— Итак, эти «духи природной стихии», как вы их называете, ни на что большее не способны, кроме как выращивать куропаток размером с орла? — спросил Дойл.