Страница 90 из 108
– Красавица, дай позвонить по телефону… Та лениво повернулась на звук.
– Иди отсюда, а то сейчас кликну охрану – будет тебе ДАЙ! – заорала тетка. – Иди! Иди!…
Видимо, не сложилось у нее с мужиками или с бомжами, так она на всех их зло держит.
Суслик поторопился на выход. Еще минут десять он бродил по улице, ломая голову.
Вдруг сердце екнуло! Суслик заметил стоявшую у тротуара милицейскую машину. Со смешанными чувствами радости и волнения бомж поплелся к ней. Милиционер купил в ларьке сигареты и возвращался к машине. Как гриб перед ним вырос Суслик.
– Здравствуйте! Можно сказать? – бомж пытался быть вежливым и правильно понятым.
– Чего тебе? – небрежно произнес милиционер, садясь в машину.
– Там кавказцы ящики в трубе прячут, – с большой озабоченностью сказал он. – Пойдемте, я покажу.
Суслик указал в направлении лесопарка. Измученный разум оживился.
– В следующий раз посмотрю! – бросил милиционер и уехал, обдав мужичка гарью. Бомж стоял в полной растерянности.
– Аслан! Посмотри – это не наш бомжара к менту подходил? – сказал Нияз. – Куда это он рукой показывал?
Чеченцы ехали по другой стороне улицы и случайно заметили Суслика. Бомж нахохлился как воробей и поплелся по своим делам.
Рядом затормозила «девятка».
– Здравствуй, друг прекрасный! – сказал Нияз. – Садись, подвезем!
– Да мне тут рядом, – заволновался Суслик.
– Садись! – негромко, но жутко велел Аслан. – Ты о чем с ментом разговаривал?
– Время спросил, – не подумав, ответил мужичок.
– Время? – будто удивился чеченец. – И сколько же сейчас время?
Суслик растерялся, и это было видно.
– Забыл уже…
– А рукой куда показывал? – поинтересовался Нияз. – На кремлевские куранты?!
– На улицу… Проехать показывал… – начал сбиваться Суслик. Он почувствовал страх, от которого немеет тело.
– И какая там улица? – прошипел Аслан. – Ты что – сказал ему про нас?
– Нет! – взвизгнул Суслик.
Остановившись, чеченец заглушил мотор и вышел из машины. Он открыл багажник.
– Помоги дотащить, – сказал он бомжу. Тот безропотно подчинился. Он подхватил тяжелый сверток и по тропинке понес к своей норе.
Обухов увидел чеченцев. Он припал к биноклю и убедился, что это непотопляемые Аслан и Нияз! Они живы! Странно, что Хасан не воспользовался подброшенной информацией. Совсем не похоже на него. Бывало, что он и из-за более мелких конфликтов кровь лил, а тут…
Обух чуть повел объектив, подкрутил резкость и вдруг… Он увидел! Его аж передернуло! Каким образом они оказались здесь? Это же угроза акции!
Помощник главаря террористов заметил Хасана со Жмыхом! Братки не просто прогуливались по парку с собачкой. Они явно сидели в засаде, поджидая чеченцев!
– Черт! – сорвалось с обуховских губ. – Они нам всю малину испортят!
Не выдавая своего присутствия, десантник осторожно ретировался, чтобы сообщить обо всем Вольскому.
В это же время под землей раздался выстрел. Волна плотно спрессованного воздуха прокатилась по коллектору. Подземная речка окрасилась бурой полосой. Течение подхватило упавшее тело Суслика.
– Какого черта чеченцы делают у трубы, если не выполнили первое задание! – наехал на Зураба главарь. – Они нашли повара? Убрали свидетеля?!
– Нет, но почти… – промямлил Зураб. – Они были на квартире.
– Чем же они у тебя занимались столько времени?! – поинтересовался Вольский, тайно радуясь неожиданному повороту. Братки Хасана не только оправдали его расчеты, но даже перевыполнили план! Они не стали убивать чеченцев сразу, как предполагалось, а выследили их и дошли до заминированного тоннеля. Если задумка с Ахмадом пройдет – удастся избавиться от тех и других!
Зураб не видел причины для беспокойства или недовольства главаря. Его ячейка работала в обычном режиме, помогая, чем можно, русскому. Афганец понял так, что у Вольского что-то не склеилось и он хочет перевести стрелки на него. Сделав такой вывод, Зураб подал назад:
– Какая проблема?! Хочешь – я их заменю? Там почти готово! Осталось довезти немного – и все!
– Они наворочали однажды – до сих пор не разгребем! Надо было раньше думать! – выпустил пар Вольский и положил трубку. Главарь не думал, что афганец примет все на личный счет. Но Зураб почувствовал себя невинно обиженным. Спасая положение и «репутацию», он сделал преждевременный, никем не санкционированный ход. Вольский не мог и предположить, что его звонок может привести к такому результату.
Афганец позвонил Аслану и раздраженно спросил:
– Скоро закончите?
– Несколько ездок осталось, – ответил чеченец. – А чего ты кричишь? Я не глухой!
– Я не кричу, но русский требует решить с поваром!
– Русский нам не указ! – откровенно враждебно бросил Аслан. Он считал, что у чеченцев не может быть примирения с врагами, а русские для Аслана всегда и все враги. Даже если временно встали на одну сторону с ним.
– Заканчивайте скорее! – велел Зураб. – И включай машинку! Не забудь заснять на кино!
Аслан без труда понял, что речь идет о взрыве. Как только взрывчатки будет достаточно, он подключит взрыватели и запустит часы. Времени будет достаточно для выхода из коллектора и отхода на безопасное расстояние. Дальше все случится автоматически. Как только часики оттикают – активируется датчик вибрации тоннеля…
Специалист по минно-взрывному делу не знал, что целью акции являлось достижение больших разрушений. Уроженец Урус-Мартана Аслан Эльмурзаев привык делать ставку на максимальное количество жертв, поэтому рассчитал все так, чтобы взрыв произошел в момент прохода поезда.
Когда из колодца вернулся земляк его Нияз, чеченцы поехали за взрывчаткой.
– Надо к часу пик успеть, чтоб народу побольше! – гортанно произнес Аслан, когда машина тронулась. Уроженцы Урус-Мартана разговаривали на родном – чеченском.
В кабинете сидели люди. Напряжение и тревога наэлектризовали воздух. На длинном столе – монитор. Включили запись. Замелькали картинки. Сначала цветные – обычные: россыпи золотистых, зёленых и красных листьев. Голубое небо. Улица с потоком машин. Прохожие спешат по делам…
Довольный Ахмад.
Пленка моталась дальше. Зелень травы. Тропинка. Люк колодца.
Цвет исчез, сменившись на черно-белое кино.
Серые стены, бетонная труба. Свет фонарей. Вода под ногами. Опять Ахмад. Он одобрительно кивает головой, улыбается, что-то показывает, оживленно разговаривает с невидимым собеседником, но звука нет. Все происходит в какой-то зловещей тишине. Через экран она просочилась в кабинет и зависла туманом сигаретного дыма.
Расщелина в бетоне, куски ржавой арматуры. Прутья заварены на совесть – человеку не пролезть. Только руку можно просунуть. Что внутри – не видно.
Посветили фонариком – за арматурой ровные ряды кабеля на стене, вафельно-печатные своды.
Вдруг пространство осветилось изнутри и… перешло в быстрое мелькание сплошной полосы. Светящиеся окна поезда слились в одно пространство. В голубых вагонах угадывалось метро и… люди. Переполненный пассажирский поток растекался по подземному руслу.
Эпизод закончился.
Начался следующий.
Кубическое помещение, похожее на землянку или одиночную камеру. Сколоченный из досок стол с нехитрой посудой. Под ногами всякий хлам. В кадре моток провода. Аккумулятор. Часы. Детонаторы. Шок-сенсор от авто-сигнализации… Упаковки взрывчатки уложены в сухом месте. Видно, что они тяжелые: чьи-то руки с трудом поднимают их и укладывают горкой у самой стены.
Кадры мелькали и складывались в фрагменты. Перетекали в эпизоды. Эпизоды составляли линию и сюжет.
Но этот фильм не из видеопроката. Он гораздо страшнее. Потому что каждый кадр в нем – реальность и правда.
…В кадре снова улыбался Ахмад. Серая труба казалась бесконечным лабиринтом. Вода под ногами брызгала на стены. Впереди появился слабый свет.