Страница 108 из 108
– Марина?! – едва произнес он, снимая очки. Радостная улыбка побежала по мужественному лицу.
– Андрей?! – воскликнула женщина и бросилась к нему на шею. В один миг тяжесть долгой разлуки свалилась, как покрывало, а глубокая пропасть, стоявшая между ними с момента расставания, засыпалась пляжным песком. Оказалось, что женская любовь не угасла, а лишь тлела, непонятно на что рассчитывая! Слезы радости делали поцелуи солеными, а потоки влажного теплого ветра относили к морю слова радости и шепот любви. Мужчина и женщина растворялись в объятиях! Они снова вместе, будто и не было разлучившей их беды!
Пожилой торговец прессой умиленно посмотрел на сцену встречи и поправил газеты. Растрогавшись, он отвернулся.
Вольский не знал, что с появлением Марины тщательно разработанный им план ухода, учитывавший десятки разнородных факторов и случайностей, рухнул.
– Это он, – заключил наблюдавший из машины Майкл. – Наконец-то нашли голубчика!
Операция российской разведки подходила к завершающему этапу. Преступнику не удалось укрыться под чужим флагом. С некоторых пор Россия начала взрослеть и раздавать заблудшим своим чадам, разбежавшимся по миру от материнского гнева, по серьгам и по заслугам. Чтобы впредь было меньше Калугиных – Литвиненко, продолжающих публично умножать совершенное ранее предательство.
Приезд Марины в этот городок был инспирирован разведкой, чтобы на неофициалыной «очной ставке», записанной на пленку с особой тщательностью, поставить точку в давнем деле. Резидентуры внешней разведки отслеживали приобретение недвижимости русскоязычными гражданами едва ли не во всех теплых местечках мира. Первоначальная легенда Вольского – сербский бизнесмен – на время уберегла его от неприятностей. Всевидящее око родины вышло на него, когда выяснилось, что один состоятельный господин с Балкан, недавно купивший виллу, очень чисто говорит на русском. Проверили… После того как фотоснимок этого господина предъявили бортпроводникам захваченного чартера – они не смогли с уверенностью узнать в нем Зорана, говорившего с Калединым на диспетчерской волне, хотя и не отрицали их сходства. Для установления истины спецслужбы действовали наверняка, разработав операцию с приездом Марины. Способ жестокий, но действенный…
Когда-то Обухов предупреждал Вольского, что женщина на корабле – к беде. Главарь не послушался совета и поплатился за это дважды. Первый раз, когда из-за присутствия Марины на чартере ФСБ предположила, что и террористы летят вместе с ней. За этим последовала попытка ФСБ посадить самолет на запасной аэродром, что привело к захвату воздушного судна и первому появлению Вольского «на публике».
Но судьба зла, а роковые женщины в ангельских обличьях могут нести мужикам беду. Марина внесла смуту в устоявшийся порядок мыслей Вольского. Выезжая на деловую встречу, женщина не думала, что встретит предмет своей любви, и уж тем более не знала, что находится под неусыпным наблюдением российской разведки. Таким образом, женщина невольно подвела Вольского и второй раз.
От голых фактов не скрыться за красивыми словами.
На остановившуюся машину Вольский не обратил внимания. Он видел только Марину, купался в лучах ее красивых, счастливых глаз. Влюбленным казалось, что на этот раз судьба стала к ним благосклонна, разрешив им остаться вместе. В этой стране, в этом городе Вольский чувствовал себя спокойно, но, увидев идущих к нему людей с удивительно русскими лицами, все понял.
– Здравствуйте, господин Зоран! Не знаю вашего настоящего имени… – сухо произнес Майкл, не отправленный на пенсию.
Вольский обернулся. В такую жару в костюмах могут ходить только русские, подумал он и посмотрел на Марину. Вольский только улыбнулся ей. Без злобы и без обиды. Прав оказался Обух. Тысячу раз прав.
Подъехала полиция. Рослые полицейские уверенно приближались, позвякивая наручниками и короткими автоматами…
Наемник абсолютно владел собой, хладнокровно рассчитывая последующие действия. Неожиданно для всех он рванулся к ближнему парню и ребром ладони ударил по шее. Свободной рукой он дернул его за костюм, свалив на землю. Вольский перескочил через шевелившееся тело и наткнулся на полицейского. Совершенно не думая о последствиях, наемник выхватил у него автомат и прикладом въехал в живот. Здоровяк упал. Вольский знал, что его могут убить, но не мог совладать с включившимися боевыми рефлексами. Он не думал, куда ему бежать, но бежать ему было явно некуда. Когда перед ним оказался мужчина в сером костюме от фабрики «Большевичка», наемник ткнул в него ствол автомата…
– Стоять! – крикнул он по-русски. От громкого окрика дезорганизованные полицейские почему-то присели.
– Да стою я, стою! – так же по-русски ответил Майкл и поднял руки.
– Может, отпустите? – без надежды спросил Вольский, глядя ему в глаза.
– Исключено, – шевельнул ладонями Майкл. – Стреляй, если хочешь, только тебе не уйти…
Вольский будто из комы вышел. Волна ярости схлынула, открыв окружающую панораму. Очнулись и полицейские: несколько автоматных стволов настороженно уставились на наемника…
Вольский положил автомат на землю. После этого поднял руки. С двух сторон к нему подскочили полицейские, жаждавшие исполнения своих обязанностей. На запястьях защелкнулись наручники.
– Я не виновата! – вдруг произнесла Марина, почти той же интонацией, что Миролюбская в момент ареста Рогожкина. – Я не виновата! Пойми! – громче повторила женщина и сорвалась в рыдания. Ее охватило ощущение беспросветного кошмара. Мир содрогнулся и превратился в ураган, который завертелся вокруг. Марина словно оказалась в продуваемой ледяным ветром пещере, с ужасом вглядываясь в голые холмы, облитые мертвенным светом луны. Сказочные игрушечные домики с красными крышами, зеленые лужайки, кристально прозрачное лазурное море смялись в темный пластилиновый комок. Мир разрушился, и наступила ночь. Второй раз в жизни Марина не понимала, для чего она живет.
Наемника экстрадировали в Москву, где по окончании следствия состоялся суд. Приговор был суров, но арестант принял его спокойно. Наемник всегда готов к смерти, а десяток лет колонии – это еще не смерть.
Но однажды жизнь сделает поворот, и тогда судьба заключенного спецзоны странным образом переплетется с интересами страны, которую когда-то Вольский ушел защищать.
И это будет время искупления.