Враг государства

Что может быть проще?…

Вопреки скептическим ожиданиям, бывший прапор Александр Сватко оказался смышленым, оборотистым и способным организатором. Не без помощи денег он в короткие сроки открыл фирму, оформил лицензию и кучу необходимых документов. Он снял офис, набрал персонал и начал работать. Не один, конечно, а под руководством Зураба и Вольского. Дело пошло как по маслу: фирма тут же получила выгодный заказ от компании, занимавшейся оптовыми поставками. Оптовики предлагали нормальные деньги за возведение под ключ складов-офисов в нужном им месте. С учетом того, что получить земельный отвод под строительство нелегко, они согласились на оплату и всех прочих расходов, выражающихся во взятках чиновникам. В таких тепличных условиях можно горы свернуть.

Наняли проектировщиков. Сделали проект. Утвердили смету. Место строительства заказчик определил в пром-зоне, зажатой между Мичуринским и Ломоносовским проспектами, поскольку от нее расстояния до его торговых точек примерно равны. Удобное расположение складов экономит значительные средства на транспортных расходах. В общем, все посчитано. В качестве субподрядчика Сватко рекомендовали привлечь турецкую строительную фирму, давно и успешно работавшую в Москве. За счет привлечения нелегальной рабочей силы общие расходы значительно сокращались…

Однако Сватко не знал подводной части: главное при выборе субподрядчика заключалось не в экономике и не целесообразности. Турецкую фирму «притащил» Зураб, а рабочие, трудившиеся в ней, были не только гастарбайтерами, приехавшими на заработки, а людьми религиозно надежными, т.е. поддерживающими радикальный ваххабизм.

На таких можно было положиться во всем.

Проект склада-офиса утвердили на всех бюрократических уровнях. А сложности, которые все же возникали время от времени, удавалось преодолеть, используя нехитрый и известный всем прием: деньги. Там, где не срабатывали деньги, отлично справлялись «большие деньги». Не было ни одной крепости, ни одного бастиона, которые не удавалось бы преодолеть, используя алчных служащих: от мелкого клерка до значительного босса. И дело тут не в низкой оплате труда этих категорий госслужащих, а в отсутствии в их головах минимально работающего кодекса чести или привитой с детства морали. То, что культивировалось раньше, разрушено до основания, а нового, к сожалению, построить не удалось. Вот и боремся с ветряными мельницами!

Уже к концу весны выделенный Москомземом участок огородили высоким забором с надежными стальными воротами и вывеской: «Строительство ведет фирма… Прораб…» и так далее, с извинениями за временные неудобства. Впрочем, кому предназначались извинения – непонятно, поскольку вокруг – только свалки, старострой, самострой и запущенность. Жилые же кварталы в непосредственной близости от стройки не располагались. Но это так – к слову. Дело заключалось в другом. Под охраной надежных ребят из ЧОПа началось стремительное исполнение первого этапа строительства – возведения нулевого цикла и фундамента.

На огромной колесной платформе турки притащили желтый бульдозер и оранжевый экскаватор, которые, работая в несколько смен, вгрызались в московскую землю, словно мыши в головку сыра. Разноцветные «КамАЗы» без задержек становились под погрузку и вывозили выбранный грунт. За месяцы ударного капиталистического труда турки проделали огромную работу, и нулевой цикл приобрел осязаемые черты. После этого количество подъезжавших самосвалов пошло на убыль, зато зачастили миксеры-бетономешалки с вертящимися полосатыми бочонками. Все делалось с такой поразительной быстротой и тщательностью, что можно было подумать: за высоким забором раскручивается стройка века, одобренная и патронируемая самим московским правительством. А именно такие слухи расползались по окрестностям.

Спустя еще пару недель работы приостановились и перевелись на слабо тлеющий режим: у заказчиков появились «временные проблемы с оплатой», и они сократили финансирование. Именно эту причину торможения знал каждый сотрудник фирмы Сватко, включая его самого.

Но это было неправдой.

Истинную причину замедления строительства знали только три человека: Вольский, Обухов и Зураб. Еще меньше людей – только двое из вышеназванных – были в курсе того, что оптовой фирмы, заказавшей и щедро оплатившей строительство офиса-склада, на самом деле не существовало в природе. Нет, официально она, конечно, была зарегистрирована и значилась во всех положенных реестрах. Просто люди, учредившие ее, – давно умерли. Фирма – мыльный пузырь создавалась на время и для проведения акции «Кара Аллаха», и главной ее задачей являлись не оптовые закупки товаров, а создание видимости законченной производственной цепочки: «Заказчик – Подрядчик – Субподрядчик…» Деньги «Аль-Каиды» прогонялись через множество подставных и транзитных компаний и счетов, запутывая следы и отводя подозрение от подрядчика – то есть от Сватко. Коснись что – все так и остановится на «оптовиках», а в чьих руках ниточки с ключиками от счетов – контрразведке не узнать никогда.

Вопреки здравому смыслу строительство товарного склада переместилось на нулевой цикл и шло полным ходом. Каждый день на стройку привозили бригаду рабочих, ни слова не говорящих по-русски. Они уходили за ворота, опускались в подвал и…пропадали там всю смену. Время от времени к котловану подъезжал самосвал турецкой строительной фирмы. Он вставал рядом и, когда транспортер наполнял кузов неизвестно откуда взявшейся землей, уезжал. Что происходило в котловане – никто не знал, но реальность была таковой – под прикрытием стройки турки рыли тоннель, предназначение которого знали лишь двое во всей Москве и России: Вольский и Обухов.

Так продолжалось до того дня, пока подземный ход не достиг конечной трехсотметровой отметки, а мобильник Вольского не загудел тревожной нотой вместо оркестра!

– Андрей, срочно приезжай! – выпалил Обухов, и по его взволнованному голосу стало ясно, что на стройке ЧП.

– Что случилось? – спокойно спросил Вольский. – Чего ты так зашелся?

Уверенный голос главаря чуть успокоил Обухова.

– Проходку закончили, но там ничего нет! – чуть медленнее выпалил он. – Ты слышишь меня?! Под «грибком» пусто! Никакой трубы нет! Понимаешь?!

– Ладно, я ничего не понял, но уже еду! – бросил Вольский и, развернув машину, заспешил на Юго-Запад. «Какой, к черту, трубы у них там нет?» – мучительно гадал он.

Притормозив у ворот, Вольский коротко просигналил. Суровый чоповец, удивительно похожий формой на эсэсовца, вышел из будки и впустил начальство на территорию. Турки из бригады неторопливо курили в стороне и не вникали в тонкости строительного дела.

Подошел Обухов.

– Прошли тоннель до отметки, а под «грибком» пустота – нет трубы! – еще раз повторил он. – Газоотводного канала нет, прикинь!

– Если нет трубы – тогда зачем нужен «грибок»? – резонно усомнился Вольский, взглянув на видневшуюся на пустыре вентиляционную будку – такую же, как у метро.

– А если это обманка и трубы нет вообще? – выдал догадку Обухов, словно в гонг над ухом ударил. – А если чекисты-пенсионеры кинули арабов?! Что тогда?!

Вольский на это не ответил. По металлической лестнице он живо спустился в подвал, желая все увидеть своими глазами. Пройдя вдоль конвейерной ленты, подельники углубились под перекрытия и приблизились к широкой железной двери. Врезанная в стену несколькими метрами ниже уровня земли, она смотрелась незатейливо, будто за дверью продолжение подвала или комната. На самом деле это не соответствовало действительности, как и многое на этой стройке.

Дорогу преградил Аслан. Вход в подземелье чеченцы охраняли по очереди. Вчера стоял Нияз, сегодня – очередь Аслана. Наверху – чоповцы. Постороннему на стройку не проникнуть, но на случай прихода проверяющих документы (и деньги) были в полном порядке, а железная дверца постоянно закрывалась.

Увидев боевика, Вольский вспомнил Шлепика. И то, что братва ищет кавказцев. Почему они тут?